На часах светились цифры 03:21. Казалось, что они так и стоят, помигивая, и совсем не собираются меняться. Рицка ворочался в кровати, не в силах уснуть. После смерти матери он не мог спать в пустом доме. Он и раньше-то часто мучился бессонницей, но теперь сон не приходил вообще. Словно все покинули Рицку.

Кацуко-сенсей сочувственно кивала и советовала больше гулять или заняться спортом. Рицка не спал уже почти неделю. Не выдержав, он отправился к другому психиатру и попросил снотворное. Тесный кабинет в городской больнице совсем не походил на уютный офис Кацуко, но Рицка старался не обращать на это внимания. Лишь бы нервный доктор с уставшими глазами прописал ему хоть что-то.

- Вам нужен здоровый сон. Пейте отвар ромашки или молоко с медом, в вашем возрасте рано подсаживаться на таблетки.

- Но поймите, я же мучаюсь.

- Вы мучаетесь? Если только дурью. Приходите в группу поддержки для больных раком легких - вот они мучаются.

*****

Рицка и сам бы не сказал, что заставило его последовать саркастичному совету доктора, но в группу он все же пришел. Изможденные люди с печатью обреченности на усталых лицах произвели на него слишком гнетущее впечатление. Они пытались поддерживать друг друга, говорили добрые, оптимистичные слова, но Рицка видел ухмыляющуюся маску смерти на лице у каждого из них. Он сбежал оттуда, с трудом высидев положенное время.
Придя домой и устало откинувшись на спинку кресла, он не заметил, как уснул.

Это превратилось в наваждение. Он нашел еще несколько групп поддержки и стал их участником. Ему было противно лгать этим людям, красть часть тепла, которого он не заслуживал, он ненавидел себя в такие моменты - но приходя домой, он отрубался, стоило лишь коснуться головой подушки. И выхода не оставалось.

*****

Все изменилось, когда Рицка первый раз увидел его.

Соби... Соби был как бельмо на глазу, он постоянно курил, думал о чем-то постороннем, иногда черкал что-то в блокноте простым карандашом, и скрип грифеля по бумаге выводил Рицку из себя. Он появился в группе больных раком легких, и его вечно тлеющая сигарета была как плевок в лицо всем этим умирающим людям. Он словно был отражением самого Рицки - но вместо вины, которую испытывал Рицка, посещая группы, Соби, кажется, наслаждался тем, что не умирает. Рицка перестал ходить в свои группы, нервничал, постоянно вспоминая завораживающие клубы дыма, выплывающие из красиво очерченных губ. Он снова перестал спать. Ворочаясь без сна долгими ночами, он мечтал, как на очередном собрании подойдет к Соби и, вырвав у него изо рта сигарету, заорет на него:

- Ты не имеешь права быть тут! Убирайся! Мне это нужнее!

Он не спал уже трое суток.

*****

- Закройте глаза, дышите плавно, расслабьтесь, отпустите внутреннего себя в мир.
Напевный, мягкий голос ведущей обволакивал, настраивая на спокойный сон. Рицка медленно вдохнул и чуть не закашлялся, когда струйка дыма от сигареты Соби коснулась его чуткого обоняния. Ему вдруг показалось, что вокруг тьма, что только он и Соби реальны, а остальных просто нет. Оглядываясь в этой чернильной мгле, он видел тонкую нить, соединяющую его руку и голову Соби. Словно дым от сигареты, вылетев из губ Соби, вдруг змеей протянулся к Рицке и вцепился в запястье. Соби обернулся, и Рицка увидел, что сизо-серая нить как удавка захлестывает горло сидящего через ряд парня. Рицка моргнул, и видение исчезло.

После сеанса группового медитирования Соби подошел к нему сам. Рицка просто не успел этого сделать, растерявшись от неожиданных видений.

- Что ты на меня пялишься? - равнодушно спросил Соби, вертя в пальцах незажженную сигарету.

- Ты не умираешь, - растерявшись, брякнул Рицка.

- И что? Ты - тоже.

- И тебе не стыдно обманывать всех этих людей?

- Нет. А ты можешь продолжать наслаждаться своим чувством вины. - Соби улыбнулся краем губ, но глаза остались безмятежными, изучающими Рицку, как занятную бабочку под стеклом.

- Мы выглядим подозрительно, - прошипел Рицка, и чуть не отшатнулся, когда Соби вдруг порывисто обнял его, прижимаясь лицом к вырезу рубашки Рицки, почти касаясь губами кожи горла. Ему пришлось наклониться, ведь Рицка был на голову ниже - но Соби, кажется, такое положение совсем не смущало.

- Прекрати ходить в эти группы.

- Тебе надо - ты и прекрати, - парировал Соби. Его дыхание опалило кожу, Рицка чуть не выругался вслух – но, заметив удивленный взгляд куратора, растянул губы в улыбке. Поколебавшись, погладил Соби по волосам.

- Ну, давай поделим группы, - предложил он почти ни на что не надеясь. Но Соби отстранился, глядя ему в глаза, и кивнул.

- Так не терпится от меня избавиться?

Рицка неопределенно качнул головой и удивленно уставился на вытащившего мобильник Соби.

- Давай номер. – Соби вытащил из кармана мобильник. - Вдруг расписание изменится?

Сохраняя высветившийся номер в телефонную книжку, Рицка был уверен, что больше никогда не увидит эту назойливую личность. И почему-то ему было от этого немного грустно.

*****

Выступление этого студента свалилось на Рицку как снег на голову. Конечно, он был уже в выпускном классе, но все еще не решил, куда пойдет дальше, и вдруг…

Студент престижного вуза. Он рассказывал о своем университете, о братстве, еще о чем-то, а Рицка смотрел на высокого парня с ушками в строгом костюме-тройке и мечтал выглядеть так же. Так же держаться, говорить спокойно и плавно. Ушки и хвостик молодого человека за все время выступления ни разу не шевельнулись. Рицка с восторгом наблюдал за подобной выдержкой - его собственные атрибуты невинности постоянно находились в движении помимо его воли. Как бы ему хотелось...

После выступления он протолкался к оратору сквозь поток спешащих разбежаться учеников и, замирая от собственной смелости, подергал его за рукав.

- Я так... То есть я проникся... Вы очень хорошо говорили, и я...

- Аояги Сеймей, - коротко и четко представился его пример для подражания и протянул свою визитку. - Если тебе так понравилось, я могу тебе помочь добиться твоих целей. Я - тренер по жизни. Помогаю раскрыть внутренний потенциал. Мне кажется, у тебя он огромный! – И, пока Рицка пытался придумать достойный ответ, а не взволнованное блеянье - Сеймей уже растворился в толпе.
Рицка бы решил, что тот ему примерещился - но в руке лежал твердый картонный прямоугольник с номером, доказывая, что у него есть шанс.

*****

Вой сирен Рицка услышал задолго до того, как подошел к своему дому и увидел целую колонну пожарных машин и черный скелет обгоревшей постройки. Первой его мыслью было: «Хорошо, что у меня нет домашних животных», второй – «Где же я теперь буду жить?»
Он сунул руки в карманы – в одном лежал мобильник, в другом – визитка Сеймея. Он уже решил позвонить Сеймею, но едва открыл телефон, увидел в списке вызовов номер Соби. Внезапно остро захотелось его увидеть. Коснуться волос - Рицка еще помнил, какие они мягкие на ощупь - вдохнуть легкий запах сигарет, заглянуть в глаза. Он нажал на дозвон и сквозь бешено колотящееся сердце попытался услышать сигналы вызова.

Через пару гудков трубку сняли. В уши ворвались смех, чьи-то голоса и музыка.

- Соби, ну хоть бы раз ты не отвлекался на ерунду, у меня же праздник! - капризно прокричал высокий голос прямо Рицке в ухо. Рицка быстро нажал отбой. Замер, гипнотизируя дисплей, судорожно пытаясь придумать, что же он будет врать Соби, когда тот перезвонит. Но звонка все не было. Минута, другая, третья. Рицка взглянул на все еще зажатую в руке визитку и стал набирать номер Сеймея.
Сеймей ответил после второго гудка, выслушал робкое блеянье Рицки, назвал адрес супермаркета неподалеку, велел быть в кафе на втором этаже через полчаса и отключился. Рицка даже опомниться не успел, как уже оказался в тепле, с чашкой горячего шоколада в руках, рассказывающим почти незнакомому человеку всю историю своей жизни.

- А теперь у тебя ничего и никого нет... - задумчиво подвел итог Сеймей, когда Рицка выдохся. - Просто отлично! - жизнерадостно воскликнул он, так что Рицка чуть не подавился напитком.

- Значит, можно начать с чистого листа. Поживешь пока у меня, я тебя поднатаскаю, а потом поговорим, что ты мне за это будешь должен.

- Ушки не отдам, - тихо и твердо сказал Рицка, весь напрягшись и отодвинув от себя чашку. Сеймей уставился на него, а потом засмеялся, весело и заразительно.

- Дались мне твои ушки! – успокоил он, вытирая выступившие от смеха слезы. - На работу устроишься и все мне вернешь. Ничего такого я от тебя не потребую.

Вот так и получилось, что почти сразу после совершеннолетия Рицка наконец переехал из отчего дома - как он всегда мечтал.

*****

Когда это случилось в первый раз, Рицка ничего не понял, не обратил внимания, занятый другими мыслями - а потом просто забыл. Теперь же рядом был Сеймей, который не дал забыть, отмахнуться, как от дурного сна.

Соби был рядом. Рицка не помнил, как они оба оказались тут, и, если честно даже не задумался, где это самое «тут». Просто Соби был рядом, держал его за руки, целовал пальцы, один за другим, прикусывал костяшки, посасывал чувствительные подушечки, чертил в центре ладони неведомые знаки, и Рицка плыл в странном черном мареве, где единственной константой был Соби. Не было ни верха, ни низа, только сине-черное ничто и светящийся вокруг них воздух.

Все оборвалось так внезапно, что Рицка вскрикнул от боли. Стремительная, она промчалась через его тело, высветив каждую клеточку безжалостным холодным огнем. А потом рядом оказался Сеймей и торжественно обнял его.

- Наконец-то! Вот теперь ты готов. Мы готовы!

И началось. Сеймей нашел помещение, придумал правила, назвал черное нечто «системой» - только избранные могу входить в нее. А еще он рассказал Рицке про место, которое называется «Семь лун». Там над такими, как они, ставили опыты, изучали их, мучили, удерживая их взаперти против воли. Сеймей хотел разрушить это место, спасти людей. И теперь благодаря Рицке это стало возможно.

Тренировки проводились каждый день. Рицка так и не понял, как – но, когда в системе шел бой, все одаренные, которые были поблизости, слышали звон как вызов и могли попасть вовнутрь. Вот тогда-то и появлялся Сеймей - и оглашал Правила.

*****


*****

С каждым новым проведенным боем людей становилось все больше. Это были и боевые пары, и одиночки - тогда их звали бойцами. Систему стали открывать чаще, и Рицке пришлось бросить свои группы, на них просто не оставалось времени. Зато теперь не было проблемы со сном, потому что бои часто проводились непрерывным потоком с утра и до глубокой ночи. Когда Рицка, освободившись, добирался до своей комнаты, то засыпал, едва увидев кровать. Психолога Рицка посещать перестал. Все его время занимали бои в системе, подготовка бойцов, организация боев.

Трель звонка пробилась сквозь глубокий сон, и Рицка не сразу сообразил, что это вообще за мелодия. У Рицки было слишком мало знакомых, которые могли бы звонить ему в середине ночи. Спросонья он сначала не понял, кто звонит и что от него требуется.
- Натурщик, - судя по нервному голосу, уже не первый раз повторял абонент на том конце невидимой телефонной нити. - Не пришел натурщик для работы к выставке, сдавать ее уже завтра, ты подходишь под типаж, Поэтому я уже в пятый раз прошу тебя позировать мне для картины. Ты меня вообще слышишь?

Рицка отложил телефон на кровать и побрел в туалет. Вчера они с Сеймеем отмечали его первый рабочий день, так что мочевой пузырь кричал гораздо громче позднего просителя. Сквозь радостное журчание Рицке показалось, что телефон снова звонит, но когда он вернулся в комнату, было уже тихо. Рицка упал на кровать и снова провалился в сон.

Светящиеся нити волос, чей-то громкий стон, резкие движения – и каждое взрывает фейерверк звезд перед глазами – силуэт, скрытый светлой паутиной, жадное чувство обладания, вкус ментола на губах…
Рицка дернулся и подскочил на постели. Ему редко снились «мокрые» сны - но это ощущение слияния с кем-то было и новым, и таким знакомым, что он даже провел ладонью по голове, проверяя, на месте ли ушки. Ушки были на месте.
Выбросив из головы неясный образ своего партнера, Рицка зашел в комнату Сеймея и замер.

Они жили вместе уже почти три месяца. За это время Рицка не видел здесь никого, кроме Сеймея. Даже соседей. Поэтому светловолосая голова на подушке ввела его в ступор. Он невольно сделал несколько шагов в комнату и завис. Дополнением к голове шло длинное, очень светлокожее тело, И если сначала Рицка подумал что девушке просто не повезло с грудью, то проследив взглядом всю картину он понял что это просто парень. Причем тут ему очень даже повезло. Поняв, что перед ним совсем не девушка, Рицка собирался уже выйти, но парень повернулся лицо к двери, все еще не открывая глаз и Рицка узнал его. Соби. Совершенно обнаженный, покрытый засосами и следами от чьих-то - и Рицка точно знал, чьих именно - пальцев, довольный, уставший после секса. Рицка быстро выскочил за дверь и заперся в своей комнате.

- Ты чего тут разлегся? Вали отсюда, я уже кончил, - послышался злой голос Сеймея, а через некоторое время - шаги на скрипящей лестнице. Выждав еще несколько минут, Рицка спустился на кухню и застал Соби с чашкой в одной руке и пакетом Jardin в другой.

- Что ты здесь делаешь?! Это мой дом, почему ты здесь?

Соби удивленно приподнял бровь, тряхнул влажными после душа волосами, швырнул кружку на стол, от чего она покатилась, а кофе разлился и закапал на пол, - и выскочил на улицу, громко хлопнув дверью и буркнув процедив сквозь зубы напоследок: «Козел, сумасшедший!»

- Он, ну и телочка! - довольно протянул Сеймей, спускаясь на кухню в одних кое-как натянутых джинсах - и без ушек. - Он меня укатал, никогда я не встречал такую похотливую сучку.

Он взглянул на поджатые Рицкины губы и уточнил:

- Ты же его не хочешь?

- Нет.

- Потому что если хочешь – скажи, и я уступлю, ты же его первым нашел.

- Нет, черт, конечно нет.

- Отлично, тогда я возьму его себе. Классно отсасывает и гибкий. А как хорошо за волосы придерживать... - Сеймей изобразил поступательные движения, и Рицка, скривившись, вышел.
Словно раковая опухоль, Соби отравлял всю его жизнь.

*****

Если раньше Рицка почти не вспоминал о Соби, то теперь тот плотно оккупировал все его мысли, так же как и их с Сеймеем дом. Соби приходил, трахался с Сеймеем и снова куда-то исчезал. Они почти не разговаривали. Если Сеймей и говорил что-то Соби - чаще всего это были грубости, пошлые намеки или приказы. Он запросто выгонял его, если намечался очередной бой, или звонил посередине ночи и требовал немедленно явиться. Но больше всего Рицку выводило из себя то, что Соби подчинялся беспрекословно. Казалось, ему даже нравится такое обращение.

Рицка был бы рад вообще не пересекаться с Соби, но тот, как назло, то и дело пытался заговаривать с Рицкой. Даже не так. Он словно воспринимал его как своего друга. Или путал с Сеймеем. Шутил, спрашивал как дела, касался иногда как-то слишком интимно, а Рицка только бесился и орал в ответ. На что этот невыносимый Соби печально улыбался и, склонив голову, отвечал: «Как скажешь». Это выводило из себя.

*****

Подготовка к атаке на Семь лун шла полным ходом. Рицка точно не знал, каким образом, но Сеймею удавалось убеждать людей присоединиться к их крестовому походу. Были, конечно, и те, кто уходил, не принимал мир системы - но таких были единицы. Основная же масса становилась послушными винтиками гигантской машины, направленной на уничтожение загадочных семилуновцев.

*****

Весь день Рицка проспал, чего с ним давно уже не случалось. Конечно, проблемы со сном остались далеко позади, но обычно он вставал рано, а тут навалилась какая-то усталость, и в доме было на удивление тихо, - и он позволил себе прикрыть глаза всего на минуточку. Он проснулся, когда уже стемнело, и при этом совсем не чувствовал себя отдохнувшим. Наоборот - ощущение было такое, словно он провел несколько боев подряд. Все мышцы ныли, виски ломило, во рту чувствовался сладковатый привкус, словно он нахлебался крови – Рицка не избавился от него, даже несколько раз прополоскав рот.

Обрывки сна бродили на периферии сознания, словно пытаясь пробиться к своему хозяину через барьер или блок. Он смутно помнил бесконечные коридоры, по которым куда-то бежал. За ним кто-то гнался... Или это он преследовал чей-то ускользающий силуэт? Размытое пятно на полу… Он испачкал руки… Темно, и цвет не разобрать - то ли машинное масло, то ли кровь... Холодный угрожающий взгляд, чей-то голос, умоляющий остановиться, вспышки… гроза или цветомузыка? И, кажется, стихи, которые выкрикивает знакомый голос...

Рицка зажмурился, пытаясь разглядеть край ускользающего, расползающегося под пальцами сновидения. Это важно. Он должен вспомнить. Но в голову лезет другое: горячая кожа под пальцами, покорные губы, просящие... Рицка все же ухватил картинку, она отпечаталась на изнанке зажмуренных век – Соби, изгибающийся под ним и просящий, умоляющий не останавливаться. Тот самый Соби, который раньше, в призрачных коридорах, совсем другим голосом просил остановиться.

Боль в висках стала такой сильной, что Рицка застонал, стискивая пальцами голову. Ему казалось, что воспоминания собираются проломить ему череп и вырваться наружу роем окровавленным бабочек. Прохладный край стакана ткнулся в висок, в ладонь кто-то вложил пару таблеток. Запив их, Рицка отдал стакан Сеймею.

- Спасибо.

- Надо было раньше позвать. Спускайся, мы празднуем.

- Что?

- Первый трофей из Семи лун. - Губы Сеймея растянулись, но никто в здравом уме не назвал бы это улыбкой. На вытянутой руке он держал пару вырезанных человеческих глаз, с перевитыми ниточками нервов.

Рицка побледнел. Его замутило, он выскочил в туалет, где его вырвало проглоченными таблетками. В голове вертелась, как собака за своим хвостом, одинокая мысль – значит, то черное во сне было кровью. Рицка сплевывал ее, пытался вытошнить из себя. Но пустой желудок исторгал только воду, которой он запивал таблетки. Когда не осталось и ее, Рицка вернулся в комнату.
Сеймея там не было.


*****

Подготовка вымотала всех, и после вылазки Сеймей решил устроить разгрузочный день. Ребята лениво бродили по дому, пили пиво, обменивались впечатлениями о боях, бойцы делились новыми заклинаниями. Рицка сидел в кресле, которое сам же перетащил в угол зала, и оттуда, из тени, наблюдал за собранной Сеймеем армией.

Крики с кухни привлекли всеобщее внимание; сонная, уютная тишина вечера вдруг наполнилась суетой и взволнованным шумом. На кухонном столе, с которого поспешно смели тарелки и пару бутылок с пивом, лежал молодой парень, Рицка не помнил имени - бойцы-одиночки встречались чаще всего, и их было довольно много, так что познакомиться со всеми он никак не мог. Шею и запястья бойца окольцовывали ярко красные шрамы, лицо было исчеркано мелкими порезами, одежда местами обуглилась, и по кухне расползался приторный запах паленой плоти и горелой ткани.

- Что случилось?

- На нас напали. Из "Семи лун", какая-то пара, вдвоем против одного, - ответил боец, придерживающий пострадавшего за плечи.

- Сволочи... - послышалось из угла. Рицке не видно было того, кто это сказал.

- Но вы же сами напали на школу и тоже, должно быть, кого-то покалечили или даже убили!

- Но это же был приказ, - снова произнес откуда-то из-за спин тот же голос.

Рицка отмахнулся и приложил пальцы к шее парня, пытаясь нащупать пульс. От тела исходил жар, но жилка не билась. Боец был мертв.

- Нужно сообщить его родителям, в полицию... Кто-то знает, откуда он? Адрес или телефон родственников? - Рицка обвел взглядом притихших людей вокруг.

- Первое правило системы... - Рицка шагнул в сторону, отодвигая кого-то со своего пути и увидел наконец-то говорящего. Подросток со светлыми волосами и пушистыми ушками, которые он прижал к голове, не отводя тем не менее взгляда.

- Нельзя просто бросить его вот так!

- Откроем систему и уничтожим тело. Никто не должен узнать об этом.

- Постойте! Так нельзя, да вы что? Люди!

Вокруг зашевелились, Рицку аккуратно отодвинули в сторону, а через секунду кухню, да и весь дом, накрыла чернильная система. Стены сразу стали иллюзорными, словно начерченными на плане, появились светящиеся точки бойцов-одиночек и пар, которые находились вне прямой видимости. Светилась их сила. Только тело на столе оставалось темным, словно нарисованным глубоким синим цветом.



Раздался рядом глубокий, наполненный силой голос, и система на миг вспухла, напоенная, и тело на столе стало медленно таять, стирались контурные линии, исчезало, всасывалось, пока, наконец, не пропало совсем - и вместе с последним штрихом свернулась и сама система, оставив людей на кухне в торжественном молчании.

С этого дня все изменилось. Бои перестали быть тренировочными и стали настоящими. Не всегда на смерть, но всегда серьезно и в полную силу. Соби стал приходить реже, Сеймей был слишком занят, чтобы отвлекаться на него, но Рицке это неожиданно не принесло никакого облегчения. Пока Соби крутился рядом, Рицка мечтал, чтобы он исчез, растворился в воздухе, переехал - что угодно. Теперь же он не мог перестать думать о Соби. А когда тот приходил, Рицка жадно подслушивал их с Сеймеем крики и стоны. Уши у Рицки горели, возбужденный мозг подбрасывал картинки, от которых не получалось закрыться, не получалось не представлять. Соби, на коленях, возможно, связанный… Покорно принимающий все, что Сеймей с ним делает… и судя по стонам Соби - это не всегда только удовольствие. Что Сеймей может с ним делать? Кусает? Рицка не видел следов на открытых участках кожи, но ведь есть столько чувствительных мест на теле, которые всегда скрыты одеждой. Плечи, живот, ягодицы. А еще Соби часто носит водолазки, а один раз даже пришел с забинтованным горлом. Рицка представлял, как Сеймей сжимает зубами кожу на шее Соби, сначала несильно, просто собирая ее в неровную складку, но постепенно сжимая челюсти все сильнее, пока Соби не начинает стонать, протяжно, длинно… И тогда Сеймей, должно быть, отпускает, и любуется на красный след на белой коже. Или, может быть, Сеймей шлепает его? Рицке пару раз казалось, что он слышал похожие звуки… Рицка как наяву видел склоненную голову Соби, длинные волосы закрывают лицо, ягодицы уязвимо выставлены кверху. Сеймей любуется, мучает ожиданием удара, а потом бьет, несильно, но чувствительно, и Соби вздрагивает от пьянящего коктейля из боли и наслаждения. А потом, когда кожа на ягодицах станет равномерно красной, Сеймей, наверное, возьмет Соби за бедра и будет вталкиваться, лаская пальцами покрасневшую горящую кожу, и Соби снова будет стонать так, что у Рицки задрожат ушки, готовые отвалиться от одних только мыслей и торопливых стыдных движений пальцев, плотно сомкнутых вокруг болезненно возбужденного члена…
Рицка остро ненавидел в эти моменты и Соби и Сеймея, но больше всего - себя.

*****

- Ты не занят? - Соби всегда спрашивал слегка заискивающе, словно Рицка был важным начальником, а Соби - его подчиненным. Или даже хуже: словно Соби принадлежал Рицке. Как раб или пес.

- Только быстро. - Рицке не хотелось признаваться даже себе, что ему очень хочется поговорить с Соби. Хотя бы поговорить. Смотреть на него, украдкой, как вор.

- Вот. - Соби протянул ему белый прямоугольник визитки. Рицка нерешительно потянулся за ним, и их пальцы на миг соприкоснулись. В глазах потемнело, сердце рвануло вскачь, Соби подался вперед всем телом, прикрыв глаза как от боли. Рицка отшатнулся и прочел надпись: название художественной галереи в центре, адрес и телефон.

- Что это? - недоуменно спросил он, стараясь не обращать внимания на странную реакцию Соби.

- Я хотел попросить тебя прийти. Это большая выставка, и если бы ты нашел время... Там будет несколько моих картин...
Рицке до боли захотелось нагрубить, выкрикнуть что-то злое вроде: «Кто тебя трахает - тот пусть и смотрит», «Позови лучше того, кто тебя трахает, это Сеймеева обязанность смотреть на твою мазню» - но он только плотнее сжал губы, так что они почти исчезли с лица, и, неопределенно мотнув головой, ушел к себе.

- Не ходи.

Рицка дернулся, увидев Сеймея, сидящего на его кровати.

- Не ходи туда.

- Почему? Вдруг будет интересно? Я давно никуда не ходил, стоит развеяться.

- Если ты пойдешь туда - между нами все изменится.

- Что ты говоришь, Сеймей? Это всего лишь выставка.

- Ты меня слышал. - Сеймей длинно посмотрел на Рицку и вышел. Через несколько минут в кухне послышался его злой голос, требующий, чтобы Соби немедленно убрался из этого дома.

Рицка повертел в руках белый квадратик. Идти ему не хотелось, но какой-то беспокойный червячок в голове так и подзуживал: «Почему нельзя? Почему Сеймей так этого не хочет? Что может быть настолько опасного в рисунках Соби?» По правде говоря, Рицке было любопытно. Он всячески гнал от себя эти мысли - как и все другие, касающиеся Соби, - но полностью задавить червячка не мог. Тот продолжал ползать в мозгу, выгрызая длинные черные червоточины.
Соби... Загадка, которую хочется разгадать, но страшно. Страшно, если понравится то, что скрыто...

*****

Сквозь густые листья деревьев, окружавших здание галереи, с трудом можно было разглядеть ее название, - так что Рицка дважды прошел мимо, пока не спросил дорогу у прохожих.

В зале он стал бродить между рядами картин. Общей тематики он не заметил: были портреты, пейзажи, натюрморты и даже несколько работ в стиле ню. Рицка принципиально не смотрел на имена авторов, ему хотелось проверить, сможет ли он узнать Соби по его работам. Но оказалось, что угадывать автора ему не придется - он узнал модель.

Рицка застыл перед картиной, понимая, что челюсть у него стремится на встречу с полом, попирая все законы анатомии, а глаза по выпученности скоро превзойдут даже Ким Гудман. С полотна на него смотрел... он сам. Взгляд направлен прямо на зрителя, в нем вызов, обжигающий огонь желания, откровенная порочность. Одна рука за спиной, и Рицка - этот чужой, незнакомый Рицка с картины - опирается на нее, выставляя напоказ обнаженное тело.

Яркие окружья сосков. Рицка сглотнул, восхищаясь мастерством автора - следы зубов почти незаметны, но они есть, и это выглядит так вызывающе-развратно... Живот с игривым засосом почти на линии роста лобковых волос. Крупный длинный член (Соби ему польстил, у Рицки все же меньше). Головка беззащитно обнажена, капелька смазки блестит на кончике... Рицка в оцепенении не мог отвести взгляда от себя самого. Он никогда не позировал подобным образом, но откуда тогда Соби знает про эту родинку на коленке? Или что пупок у него неглубокий и вытянутой формы? На ребрах даже есть шрам, который Рицка получил, когда учился кататься на велосипеде...

В голове мешанина мыслей и образов. Ему снова казалось, что в голове бьется рой бабочек - или теперь рассерженным ос? Они метались внутри черепа, жалили его снова и снова, пока Рицке не начало казаться, что мозг распухает и сейчас полезет из ушей и носа, просто разорвав черепную коробку изнутри…

Увидев на экране мобильника имя Сеймея, Рицка сбросил звонок. Он не в состоянии говорить с ним сейчас... Ему нужно поговорить с Соби.

Сеймей возник словно из воздуха и, крепко подхватив его за локоть, потащил куда-то мимо других посетителей, все дальше, к двери с табличкой "только для персонала". И только за ней отпустил, толкнув на небольшой диванчик у стены.

- Сеймей, я не понимаю, почему на той картине - я? Ведь я не ходил тогда позировать, это ты ходил к Соби.

- Ты сам знаешь ответ.

- Нет.

Замершие было бабочки в голове снова синхронно взмахнули крылышками. В темноте под веками Рицка увидел светлую комнату, мольберт у окна, а возле него - Соби, непривычно мягкого, с собранными в хвостик волосами. Услышал его лихорадочный шепот:

- Позволь мне, ничего не говори, руку вот так, да-а-а-а...

Соби насаживается горлом на его член, нежит его на языке, одной рукой придерживая мягкую мошонку, другой лаская соски и живот. Смотрит снизу вверх, влажными глазами, с членом во рту – теперь Рицке можно… Можно отпустить себя, не врать, не бояться, по-хозяйски придерживать за затылок, мягко двигаться в тесноте желанного рта…

Рицка распахнул глаза, взглянул на злорадно улыбающегося Сеймея. Ему показалось, что лицо Сеймея плывет, становится похожим на отражение, которое Рицка привык видеть в зеркале.

- Этого не может быть...

- Но это есть.

Коридоры Семи Лун. Небольшая, но сплоченная армия во главе с Рицкой легко пробивает защитный контур, проникает на территорию. Ученики поднятые по тревоге, дети по сути, пытаются вызывать их парами, как их учили, но Сеймей не принимает боя. Его бойцы и пары действуют единой силой, легко опутывая лимитерами и опрокидывая очередных дерзнувших встать у него на пути, оставляя их лежащими без сознания, многих - без шанса вообще когда-либо снова прийти в себя.

Учителя, которые встали на защиту своих учеников. Директор школы, Минами Рицу. Рицка знает его и не знает одновременно. Словно пытается вспомнить то, что знал когда-то.

- Аояги Сеймей. Мы надеялись, что больше не увидим тебя в стенах нашей школы.

- Рицу-сенсей. как ваша коллекция? Пополняете?

- Это не твое дело, Сей-кун. Больше не твое.

Бой был кровавым, но коротким. Семей приказал унести трупы, а сам склоняется над поверженным учителем.

- Вы кое-что забрали у меня, сенсей, теперь я заберу у вас другое. Взамен.

Рицка зажмурился и весь подался вперед. Сеймей подхватил его, не давая упасть.

- Что это? Это не я! Я не мог такое сделать!

- Полная амнезия и замещение личности. Такой у тебя диагноз. То есть это они тебе так сказали, а на самом деле - поставили блок на нашу силу и стерли память, заменив другими воспоминаниями. Заперли меня - в тебе. Но такие вмешательства не проходят даром, да? Ты не мог спать, не мог нормально жить, пока я ворочался внутри тебя. Все встало на свои места, когда мы встретили нашего бойца.

- Соби...

- Да, Соби.

- Ты же трахаешь его!

- Нет, это он трахает тебя, но ты слишком боишься помнить об этом.

Рицка схватился за голову и не нашел на ней ушек. У него их не было. Потому что он отдал их Соби.

Сеймей продолжал рассказывать про Луны, про то, чему Рицку учили в школе и как учили, про спецкурс Рицу, про его коллекцию бабочек, про шрамы на спине. Рицка был слишком ошеломлен и испуган, чтобы внимательно слушать - голос струился, смывая мертвые крылышки бабочек, которые погибли, разбились о Рицкину голову, пытаясь вырваться на свободу. Пазл складывался слишком медленно, и картинка, которую Рицка видел перед собой, слишком сильно ему не нравилась.
Сеймей продолжал вещать про будущие победы, про новую, правильную школу под его, Сеймея, руководством, - но Рицка совсем этого не хотел этого слышать. Сейчас он думал лишь об одном – он не помнит свой первый поцелуй с Соби. А значит нужно найти его - и поцеловать. Для начала. И он не хотел быть Сеймеем, он хотел быть собой, Рицкой.

Некстати вспомнились вырванные глаза на тонких ниточках. Глаза укоризненно смотрели на Рицку с Сеймеевой ладони.

- Сеймей... - тихо позвал Рицка. - Это нужно остановить.

Сеймей удивленно взглянул на Рицку и тут же вскочил, пытаясь остановить его, - но было слишком поздно. Нож для бумаг уже плотоядно лизал запястье - раз, второй; кровь полилась горячим потоком, щекоча кожу. Рука бессильно упала на диван, и разрезы неприятно зашлепали беззубыми краями, словно губы.

Рицка видел, как растет озеро крови, сливаясь с таким же озером у ног Сеймея, - у него почему-то тоже оказались перерезанными оба запястья.

Видел удивленное выражение на бледнеющем лице Сеймея – даже хотел пожать плечами, словно извиняясь перед ним, но силы оставили его. Рицка откинулся назад, привалился к спинке дивана; темнота, так долго ждущая своего часа, обняла его, мягко принимая в свое нутро.

*****

- Проснись, пожалуйста, ответь, не уходи... Я люблю тебя...

Рицка открыл глаза и увидел бледное, испуганное лицо Соби. Первые пару секунд он даже не понял, где он и как тут очутился. Взгляд скользнул по комнате, застыл на неподвижном теле Сеймея в огромной луже крови. Серое лицо и закатившиеся пустые глаза недвусмысленно доказывали, что он мертв.
Рицка отвел глаза и сосредоточился на том, что говорил ему Соби.

- Ты пришел, - взволнованно шептал тот, - я видел тебя рядом со своей картиной. Ее уже предлагали купить, за огромные деньги, но я сказал, что она не продается. Я же обещал ее тебе. Уже собирался подойти, а ты куда-то делся. Я пару раз обежал всю выставку, людей расспрашивал, - еще немного, и они бы вызвали для меня полицию или скорую помощь, - но, к счастью, ты загрузил систему, и я смог наконец-то тебя найти. Представляешь, как я испугался? Система раскрыта, а из тебя кровь течет! Если бы я опоздал хотя бы на пять минут, то мог бы и не успеть. - Соби взял Рицкину руку, поднес к губам, нежно поцеловал запястье. - Зачем ты это сделал?

- Где он? - Рицка сам не узнал своего тихого голоса. Медленно перевел взгляд на свою руку. На запястье остались две тонкие косые черты, напоминающие букву L

- Кто? На тебя кто-то напал? - Соби обернулся, внимательно осмотрелся и снова взглянул на Рицку. - Когда я нашел тебя, ты был один. Что случилось?..

- Я и сам не очень понял.

Но то, что Соби не видел тела Сеймея, доказывало, что Рицка все сделал правильно.

- Я больше не буду тебе надоедать. Я сделаю все, что ты прикажешь... Только не бросай меня.

- Все будет хорошо, Соби. Природа наших отношений была неясна для меня раньше, но теперь я все понял. - Рицка потянулся и прижался к губам Соби в первом осознанном поцелуе. На вкус Соби был именно такой, как Рицка и желал. - Все будет хорошо, - повторил он и расслабился, увидев робкую улыбку Соби и его согласный кивок.

- И еще - зови меня "Рицка".