Надо духовно развиваться, иначе - пиздец (с) мирозданье
Название: Своя цена. Часть третья
Автор: Shayan
Фендом: Loveless
Пэйринг: Сэймэй/Нисэй
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, романс
Размер: Эпопея в нескольких частях
Статус: в процессе. хм...
Дисклеймер: не мое, не извлекаю
Саммари: «У всего есть своя цена», - любил говорить Акамэ Китаро. Позже Нисэй сделает слова своего отца девизом собственной жизни.
От автора: Честно признаюсь, я не знаю, где родился Нисэй, и как звали его отца. Я понятия не имею, где Бойца Сэя носило все эти годы, и как он потерял ушки. Так что претензии по этому поводу не принимаются!
Размещение только с разрешения автора.
Часть первая. Принадлежать по праву рождения
Часть вторая. Мы вместе
Часть третья. Рожденный повелеватьЧасть третья
Рожденный повелевать
Гранд-отель
Токио
- Нед, у нас проблемы, - произнес Сэймэй в трубку, устроившись на подоконнике.
Аояги смотрел на солнце, которое медленно закатывалось за горизонт. Небо было ярко-красным, точно кровь, и Сэймэю, который никогда не верил в приметы, сейчас отчего-то казалось, что это знамение. Очередной приступ страха скрутил внутренности, мешая способности думать, но Аояги быстро справился с ним - не время бояться, нужно действовать, и как можно быстрее.
- Что произошло, Аояги-сама? - послышался взволнованный голос дворецкого.
- Нисэй в плену у Семи Лун... - Сэймэй очень надеялся, что его голос не дрогнул, что страх, острыми шипами пронизывающий все его существо, не пролился наружу. - Они убьют его.
Но сначала они будут его пытать, чтобы выведать секреты. И когда все, что возможно, они из него вытянут, убьют, как помеху. Сэймэй не мог этого позволить.
- Вы правильно сделали, что позвонили мне, Аояги-сама, - казалось, голос дворецкого не утратил своих мягких вежливых интонаций, но если копнуть глубже, то наткнешься на все тот же страх. - Я знаю, что нужно делать.
Сэймэй вторую сотню раз проклял себя. Он составил план, и план этот казался идеальным. Но кто же знал, что этот идиот полезет в драку с Агацумой?
А началось все с того, что до Сэймэя, пребывающего в Киото и познающего все тонкости управления Боевой Школой, дошел слух о том, что Семь Лун нашли природного Бойца Рицки. А потом внешняя разведка донесла, что вражеская Школа готовит какой-то секретный проект с участием Аояги-младшего. Не понаслышке зная, какие у Семи Лун «секретные проекты» Сэймэй сорвался в Токио. Он один обладал достаточной силой, чтобы проникнуть в Семь Лун, и раздобыть нужные сведения. План разрабатывался «от» и «до», но вновь его испортил человеческий фактор. Конечно, все что надо, Сэймэй узнал, и даже больше - прямо из-под носа Семи Лун упер природного Бойца Нелюбимого; но в Школе осталось нечто очень важное.
Вторая половина.
Сейчас не было больше смысла отрицать себя, не было больше смысла заниматься самовнушением и самообманом. Нисэй был частью его.
- Слушайте меня внимательно, Аояги-сама. Много лет назад, еще до рождения господина Нисэя, Акамэ Китаро-сама спас жизнь одному человеку. Звали его Тадамори Хэйта, и сейчас он главарь самого могущественного клана якудза во всей стране. После спасения Тадамори-сан поклялся, что если Акамэ Китаро-сама или кто-то из его родственников попадет в беду, он обязательно поможет. Насколько я знаю, Тадамори-сан сейчас находится в Токио. Возьмите ручку, Аояги-сама, я продиктую адрес.
Телефон издал несколько коротких гудков и затих. Сэймэй, сидящий на окне, расслабился, и трубка выскользнула из руки и с глухим стуком упала на ковер. Аояги смотрел на ровные ряды иероглифов, которые он торопливо накропал, когда Нед диктовал адрес.
Якудза.
Хватит ли у них силы, чтобы справиться с Семью Лунами? Должно. Нед сказал, что Тадамори Хэйта главарь самого могущественного клана якудза в стране. Если не они, то кто?
Аояги смял листок в руке и легко спрыгнул с подоконника. В несколько широких шагов Возлюбленный пересек комнату, добираясь до кресла, в которое было небрежно брошено черное пальто. Сэймэй быстро накинул его на плечи, и, нагнувшись, подобрал сотовый с пола. Не время медлить, нужно скорее вызволить Нисэя.
Когда Возлюбленный вышел на улицу, уже смеркалось. Из окна казалось, что солнце медленно заползает за горизонт, и что светло будет еще, по крайней мере час, но это чувство обманчиво. Зимой солнце не любит бывать на небе и радовать своим присутствием, оно спешит скрыться, убежать, будто ему холодно на небосклоне.
С закатом солнца температура стала стремительно падать. Щеки и нос щипало, ушки мерзли. Небольшие лужи на асфальте покрылись хрустальной коркой льда. Изо рта вырывались клубы пара. Сэймэй задрал голову к небу и посмотрел на редкие звезды, которые стали появляться на смену солнцу. Накатил очередной приступ страха, как волна, заставляя задрожать, а сердце бешено забиться. Аояги тряхнул головой, прогоняя наваждение.
Возле отеля всегда было много такси. От их ярко-желтого цвета рябило в глазах. Или это от неоновых вывесок и ослепительного света фар? Да какая разница...
Сэймэй подошел к ближайшей машине и распахнул пассажирскую дверь.
- Добрый вечер, свободны?
Таксистом оказался тучный лысеющий японец в очках с толстой черной оправой.
- Залезай, парень, - улыбнулся он. - Я свободен.
Сэймэй коротко кивнул и сел в машину. Он протянул мужчине помятый листок с адресом.
- Мне нужно сюда.
Таксист нахмурился, потом недоверчиво окинул взглядом Сэймэя. Аояги не выдержал и раздраженно дернул ушками.
- Это опасный район. Ты уверен, что тебе именно туда нужно?
- Да уверен, - холодно отозвался Сэймэй, и таксист пожал плечами и включил зажигание.
И вскоре за окном замелькал ночной Токио. Сэймэй смотрел на него и думал о том, что он совсем не скучал по этому городу. Возлюбленного не было здесь больше года, и по логике, ему должно было не хватать города, в котором он прожил всю свою сознательную жизнь. Ан нет. Киото был его домом, и Сэймэю хотелось скорее туда вернуться. С Нисэем, конечно же. Юки говорил, что Возлюбленный родился в Киото, потому ему здесь так хорошо. Наверное, это что-то значило.
- Холодно сегодня, - произнес водитель, поворачивая на мост. - Скорей бы весна.
- Да, - отстраненно согласился Сэймэй.
Таксист на некоторое время замолчал, и Аояги уже решил, что любитель поболтать от него отстанет и не станет пытаться разговорить, но не тут-то было.
- Скажи, парень, а что могло тебе понадобиться в таком районе под вечер? Вроде выглядишь ты нормально...
Лезет не в свое дело! - досадовал Сэймэй.
- Хочу встретиться с главарем якудза, - спокойно ответил Возлюбленный.
Таксист от души рассмеялся.
- А ты шутник!
Сэймэй только пожал плечами.
На место прибыли они минут через сорок. Сэймэй молча расплатился и сдержанно кивнул на пожелание водителя быть осторожным. Такси быстро умчалось, яростно бибикая, когда на дорогу выскакивал какой-нибудь пьяный парень или женщина легкого поведения. Сэймэй проводил такси задумчивым взглядом, а затем обернулся и посмотрел на огромную неоновую вывеску. Главарь якудза обитает здесь? Что-то не особо верилось. Больше на притон какой-то похоже, где только мелкая сошка водится. Но делать нечего, надо разведать обстановку.
- Эй, ушастым сюда нельзя! - окликнул Аояги здоровенный детина у входа. Он был в строгом черном костюме и очках, будто косил под охранника какой-то важной шишки.
- Можно, - очаровательно улыбнулся Сэймэй. Всплеск силы отозвался по телу чувствительной дрожью. Как плохо без Бойца! Хоть Агацуму у брата на время одалживай!
Внутри было душно от сигаретного дыма и паров спирта, наполняющих помещение. А еще здесь пахло опиумом и еще черт знает чем. Аояги осмотрелся - ничего интересного. Толпа пьяных людей, голые женщины, танцующие у сцены под какую-то кавайную песенку из анимэ про школу. Если бы не Нисэй, Сэймэй бы бежал отсюда, куда глаза глядят, лишь бы подальше.
За сценой стояли очередные охранники в черных костюмах и темных очках, которые прикрывали небольшой проход, занавешенный блестящей ширмой. Сэймэй понял, что ему туда.
- Отведите меня к тому, кто здесь главный, - приказал он, проворно рисуя пальцем иероглиф заклинания. Иероглиф вспыхнул ярким огненным светом и почти сразу рассыпался на искры.
- Следуйте за мной.
В коридоре не так орала музыка, от которой плавились уши. Сэймэй молча шел за охранником, без выражения смотря на его широкую спину. Коридор закончился, и детина дернул на себя дверь. За ней оказался ухоженный внутренний дворик. И не сказать, что это место находится рядом с притоном: все вокруг чисто и красиво. Похоже, клуб находится здесь для отвода глаз. Надежно окруженный высокими зданиями, посреди домика стоял большой деревянный дом, выполненный в традиционном японском стиле.
Сэймэй про себя хмыкнул - неплохо придумано.
- Кто это? - спросил невысокий японец, вышедший из дома. Он подозрительно посмотрел на Аояги. Взгляд остановился на ушах, которые сейчас были совершенно неподвижны - Возлюбленный прекрасно умел себя контролировать, когда это было нужно.
- Мне нужен господин Тадамори Хэйта, - твердо произнес Сэймэй, опередив охранника.
- И с чего ты взял, что он тебя примет? - насмешливо спросил мужчина.
Аояги терпеть не мог, когда его недооценивают. Он от этого почти зверел. Но сейчас он приказал себе сдерживаться - ему нужна помощь этих людей, с ними не стоит ссориться.
- Акамэ Китаро решил передать привет с того света, - оскалился Аояги.
С лица мужчины сползла улыбка.
- Кто ты такой?
- Неважно. Но я пришел потребовать уплаты долга.
А вот этого, похоже, говорить не стоило, потому что глаза мужчины внезапно загорелись, и японец схватился за рукоять катаны, которая висела у него на поясе. Якудза чтут традиции, да? Или это просто Сэймэю такой попался?
- Да как ты смеешь, щенок! - закричал он, и Аояги уже приготовился усмирять этого ненормального, как за седзи заплясали тени, и послышался грозный голос.
- Успокойся, Акира!
Перегородки раздвинулись, и на пороге появился мужчина лет пятидесяти с длинными седыми волосами. Он был одет в традиционное японское кимоно.
- Тадамори Хэйта-сан, - Сэймэй слегка поклонился - больше не позволила гордость. Чутье безошибочно в мужчине определило того, кто был нужен Возлюбленному, - рад встрече.
Мужчина внимательно посмотрел на Сэймэя, слегка щурясь.
- Надеюсь, молодой человек, вы не по пустяку меня беспокоите.
- Нет, - возразил Сэймэй. - Все очень серьезно.
Резиденция Тадамори
Токио
Здесь подавали вкусный чай, но Сэймэю хотелось какао. Такого, какое варят в Акамэ. Но до Киото еще много километров и много дел.
- Значит, у Китаро родился сын... - вздохнул главарь якудза.
Сэймэй кивнул, думая о том, что этот человек не очень похож на того, кто правит самым могущественным кланом в стране. Хотя, внешность бывает обманчива.
- Боевые Школы. Слышали о таких? - начал Аояги свое объяснение.
- Слышал, - вздохнул мужчина, отхлебнув горячего чая. - Как же не слышать? У меня у самого в подчинении есть несколько Пар. Странные ребята.
- Так вот, та Боевая Школа, что находится на Гоуре, взяла в плен Акамэ Нисэя. Я пытаюсь его вызволить.
Мужчина некоторое время молчал, всматриваясь в Аояги. Сэймэй едва сдерживался, чтобы не заелозить на татами.
- Он твой, да? - неожиданно спросил якудза, что ввело Сэймэя в откровенный ступор.
- Да. Мой. Откуда вы узнали? - хвост раздраженно подмел пол.
Тадамори в ответ лишь громко рассмеялся, тем самым усилив раздражение Аояги.
- Молод ты еще. И горяч. Но ты должен понимать, что я свою должность занимаю не просто так.
Теперь Сэймэй уже злился на себя. Что не разглядел, что поленился подумать.
- Школа Семи Лун... - мужчина задумчиво потер подбородок. - Они сильны. Пытаться угрожать им - все равно, что совать голову в пасть тигра.
В душе Сэймэя что-то оборвалось.
- Но вы поможете?
Старик посмотрел на Аояги с таким выражением на лице, будто тот сморозил глупость.
- Помогу, конечно, - фыркнул он. - Я же обещал Китаро. К тому же, я не могу оставить его сына в беде.
Сэймэй подавил облегченный вздох. Только сейчас он понял, что до дрожи в коленках боялся отказа.
- Боевые Пары используют психологические атаки на простых людей, - сообщил Сэймэй. - Здесь нужен кто-то подготовленный...
- Помолчи, мальчик. Знаю и без тебя. Дай лучше старику подумать.
Аояги себя еще никогда в жизни не чувствовал таким идиотом. А еще в глубине души он завидовал этому человеку: его мудрость, его сила, его властность - поражали. Сэймэй еще молод. Да, Аояги признавал это, и знал, что у него еще все впереди. И сейчас лучше не злиться, а развесить уши и мотать на ус - у этого человека можно многому научиться, и эти знания в дальнейшем во многом пригодятся. Сэймэй ведь собирался стать во главе Снежного Рассвета. Мало того, он хотел сделать эту Школу самой сильной Школой страны.
- Скажи, - Тадамори выдернул Сэймэя из размышлений. - Как долго нужно подготавливать людей, чтобы они смогли сопротивляться вашим заклинаниям?
- Очень долго. И три четверти всех тренируемых при этом сойдут с ума, - спокойно ответил Аояги.
Мужчина издал какой-то неопределенный звук и вновь задумался.
- А можно ли как-нибудь защитить людей от вторжения в их разум?
Очень интересный вопрос.
- Есть специальные заклинания... - неуверенно ответил Аояги. - Но это смотря скольких человек придется защищать. Заклинания накладывает только Боевая Пара, ведь это довольно энергоемкий процесс.
- Скажем, сотня.
- Сотня? - удивился Аояги. Тадамори собрался объявлять войну Семи Лунам, что ли?
Якудза мягко улыбнулся.
- Сотня, - подтвердил он.
- Десять Боевых Пар, как минимум... - голова Аояги лихорадочно соображала. - Можно попросить подкрепления в Киото, они пришлют немедленно Боевые Пары!..
Тадамори поднял руку, пресекая рассуждения Сэймэя.
- Подожди, успеется. Вначале мы пошлем им предупреждение.
Школа Семи Лун
Гоура
- Его нельзя беспокоить! Уходите! - Рицу разбудил взволнованный голос Нагисы.
Мужчина невольно поморщился от раздражающего звука - после потери зрения, все остальные чувства донельзя обострились. Нагиса и раньше никогда не была особо тихой, чем несказанно раздражала Минами, но сейчас ее слушать стало вовсе не выносимо.
- Нагиса, это срочно, - послышался мягкий голос Наны. - Не до твоих капризов.
- Какие капризы?! - развопилась она, - У меня здесь человек больной, а вы...
Рицу приподнялся на кровати.
- Этот больной человек быстрее от твоих криков скончается, чем выздоровеет, - вклинился в разговор Минами. - Нана, заходи. Кто там еще с тобой?
Запах был знакомый, но сэнсэй никак не мог вспомнить, кому он принадлежит.
- Я, - отозвался голос, и Рицу узнал Инуи, одного из членов Магической Гильдии.
- Проходите, не стесняйтесь.
- Но... - у Нагисы был такой голос, будто ее оскорбили в лучших чувствах. Минами едва не рассмеялся от этой мысли.
- Я в порядке, - успокоил он ее и поманил к себе. Зашуршали юбки, и вскоре Рицу обдало запахом ее духов. Она присела на край постели, запечатлев на губах легкий поцелуй.
«Не можешь не продемонстрировать всем, что наши отношения перешли на другой уровень?»
- Рицу, мы бы тебя не беспокоили, но дело, правда, важное, - принялась оправдываться Нана.
- Пустое, - он махнул рукой, успокаивая ее. - Что там у вас?
На мгновение установилась неловкая тишина, будто хотели собраться с мыслями. Неужели, все так плохо?
- Клан Тадамори потребовал выдачи Акамэ Нисэя.
- Клан Тадамори? - нахмурился Минами, полагая, что ослышался. - Якудза?
- Да. Дали двадцать четыре часа, в противном случае обещают забрать силой.
От этих слов Рицу рассмеялся так громко и сильно, что заболело поврежденное лицо. Ай да, Сэймэй! Ай да, ученик! За такой короткий срок найти настолько действенный рычаг. Семь Лун хоть и сильны, но якудза вместе со Школой Снежного Рассвета могут камня на камне от Гоуры не оставить - ничего не поможет.
Сэймэй становится опасен. Хотя нет, он всегда был опасен и силен. И это была ошибка Рицу, когда он упустил этого птенчика. Но теперь, в сложившихся обстоятельствах, уже недостаточно обезоружить Аояги; теперь его нужно уничтожить, иначе он так и останется костью в горле. А Семь Лун безлошадными не останутся - есть Аояги Рицка, который силен не меньше брата.
- Выдайте Бойца Возлюбленному. Пусть успокоится.
- Что? - вскрикнула Нагиса, подскочив. И у Рицу вновь заложило уши.
- Дорогая, но прежде чем мы отдадим Акамэ Нисэя, я хочу, чтобы ему вкололи тот медленно действующий яд, который ты недавно открыла, и к которому нет противоядия.
На миг установилось молчание. Только хриплое дыхание нарушало тишину. И еще Рицу казалось, что он уже начинает слышать, как бьются сердца всех присутствующих в комнате. Довольно полезная возможность его нового слуха, если подумать...
- Ты с ума сошел! - выкрикнул Инуи.
- Нет, - Рицу покачал головой. - Сэймэй слишком привязался к своему природному Бойцу. Как думаешь, что он сделает, когда Нисэй умрет у него на руках? Правильно. Он придет в ярость и наделает много ошибок. Тут-то мы его и убьем.
Нана пораженно вздохнула.
- Ты хочешь убить самую сильную Жертву из когда-либо существующих?
Рицу нехорошо усмехнулся.
- Незаменимых нет, моя дорогая. К тому же ему подрастает достойная смена. Уверен, Рицкой-куном будет управлять легче, чем его братом...
Резиденция Тадамори
Токио
Сэймэй никак не мог отделаться от ощущения, что небо плачет. Что редкие холодные капли дождя - это его слезы, что тяжелые серые облака - это его грусть. Чего только не придет в голову, когда томишься ожиданием, когда усилием воли заставляешь себя сидеть спокойно на одном месте, когда как хочется метаться из стороны в сторону.
Время тянулось умопомрачительно медленно. И Аояги казалось, что он умирает каждую секунду. За минуту он умирает шестьдесят раз, за час - три тысячи шестьсот. Каждая смерть - мучение.
- Парень, не стоит сдерживаться, если хочется метаться из угла в угол. Только себя мучаешь, поверь мне, - старик Тадамори был, как всегда прав, но Сэймэй не мог позволить себе проявить волнение.
- Нет, - возразил Аояги.
Якудза нахмурился и сокрушенно покачал головой.
- Не нужно слишком много требовать от себя. Ты еще молод, неопытен, тебе положено учиться на ошибках.
Сэймэй в ответ лишь горько хмыкнул. На ошибках учатся, но Сэймэй старался не допускать их. Слишком дорога расплата.
Аояги поднял голову и посмотрел на часы. Полдевятого. Еще целый час - три тысячи шестьсот маленьких смертей.
Сэймэю казалось, что он смертельно устал. Он находился на ногах вторые сутки. Не то, чтобы возможности отдохнуть или поспать не было, Возлюбленный просто не мог заставить себя отдыхать. Пока Нисэй находился в Семи Лунах, Аояги был не в состоянии спать.
- Я шестой десяток разменял, многое видел, - вновь заговорил якудза, и Сэймэй вдруг понял, что голос старика его успокаивает. Наверное, с этой целью и затевал этот разговор Тадамори. - Я видел Пары. Я видел, как они используют свою силу, как морочат людям головы. Иногда я завидовал. Потом понял, какой я счастливчик, что родился обычным человеком. Эта их Связь... Они постоянно тянутся друг другу, в разлуке им больно, да ты и сам знаешь.
- Все это преувеличено, - возразил Сэймэй. - Жертва может сама выбрать себе подходящего Бойца. А насчет того, что в разлуке Парам больно - сказки.
- То есть к своему Бойцу ты не привязан? - карие глаза старика насмешливо блестели.
Сэймэя это начинало раздражать. Да что этот якудза знает о Связи, когда как сам не является ни Бойцом, ни Жертвой?
- Тебе не будет плохо, если с ним что-то случится? - прозвучал еще один вопрос.
- Мой нынешний Боец очень силен.
- И такого же ты никогда не найдешь, да? Поэтому ты так суетишься?
Да что этот старик лезет не в свое дело! Его просто попросили отдать долг, остальное его не касается!
- Это не важно, - сдержанно ответил Аояги.
Старик лишь пожал плечами с таким видом, будто якудза знал Сэймэя в сто раз лучше, чем он сам. Хвост раздраженно дернулся, подметя теплый пол в резиденции Тадамори. Аояги хотел было сморозить глупость, о которой бы пожалел потом, – умного в голову сейчас бы точно ничего не пришло, но его остановили чьи-то торопливые шаги, и вскоре на энгаве появился молодой человек, одетый в черную футболку и синие джинсы. В руке он держал сотовый телефон. Сэймэй не удержался и вскочил.
- Тадамори-сама, - молодой человек поклонился. - Только что пришло известие, что Акамэ Нисэя забрали без происшествий. Его везут сюда.
- Надо же, я и не думал, что... - дальше Сэймэй не услышал, ведь сорвался с места, даже не потрудившись обуться или накинуть куртку, выбежал во двор. Дождь, перемешанный с ветром, бросил горсть капель в лицо, и Аояги невольно поджал ушки. Вода и холод в ногах немного отрезвили его. Он понял, что выскакивать на улицу вот так - глупость, каких свет не видывал, тем более что еще неизвестно, когда прибудет машина. Уныло поджав хвост, Сэймэй вернулся к Тадамори.
- Правильно, - спокойно произнес старик, увидев Аояги, явившегося назад. - Обуйся, оденься и зонтик возьми, если собрался у ворот встречать. Они будут через полчаса.
От правоты, мудрости и сдержанности этого деда иногда хотелось выть. Казалось, он все видел и все знал. А самое главное, его слова уязвляли гордость Аояги, ведь якудза всегда умудрялся показывать, насколько Сэймэй юн и неопытен.
- Я пойду, Тадамори-сан.
Якудза зашелестел газетой, которую читал, когда вернулся Аояги.
- Иди.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем массивные ворота открылись, пропуская во двор черный внедорожник с затонированными стеклами. Сердце Сэймэя пропустило удар, когда Связь загудела, точно туго натянутая струна на ветру - Нисэй был там, внутри автомобиля. Это Аояги чувствовал настолько четко, как никогда ранее. И облегчение огромной волной заполонило Возлюбленного, лишив на короткий миг способности двигаться.
Машина припарковалась, и захлопали двери. Сэймэй просто бросил зонтик на землю, который сразу подхватил ветер и понес к клумбе с желтыми хризантемами. Возлюбленный поспешил к автомобилю. Ноги казались ватными и вместе с тем легкими и быстрыми, они несли вперед, и казалось, что не существует на этом свете силы, способной остановить Жертву, стремящуюся к своей Паре. Дернув за ручку, Аояги рывком распахнул дверь. Горячий воздух, пахнущий машинной грязью, бензином и дезодорантом для салона, ударил в лицо, и ушки недовольно прижались к голове. Сэймэй замер, пораженный увиденной картиной.
Нисэй, свернувшись тугим калачиком, устало дремал на заднем сиденье. Кто-то из охранников позаботился о нем и накрыл пледом, и из-под него теперь торчала только голова. Грязные растрепанные волосы прикрывали бледное, без единой кровинки лицо, под глазами залегли темно-фиолетовые тени. Аояги чувствовал, как от Бойца тянуло смертельной усталостью и болью. Жертва в Сэймэе внезапно полыхнула яростью на Семь Лун, пожелав не только Школу, но и все живое в радиусе пяти километров превратить в руины. Было еще чувство вины: не уберег, довел до такого состояния, - которое мешалось со щемящей нежностью, такой пронзительной, что пугало.
Будь Сэймэй в нормальном состоянии, не уставший, не перенервничавший, он бы, наверное, удивился всему этому калейдоскопу чувств, что посетили его, но сейчас ему было не до этого. Забравшись в салон, Аояги прополз по сиденью к Нисэю и осторожно коснулся его лица. На ощупь кожа Бойца была прохладной, влажной и какой-то безжизненной. Сэймэй инстинктивно принялся переливать в Акамэ энергию, отчетливо ощущая, что тот испытывает острую ее нехватку. Сила, как живительный бальзам, теплая и мягкая, полилась из пальцев Сэймэя, когда он отвел в сторону спутанные волосы и коснулся дрожащей жилки на шее. Нисэй шумно выдохнул и слабо застонал, просыпаясь. Дрогнули длинные ресницы, медленно приоткрылись тяжелые веки, и Аояги вновь поразился насыщенным цветом ярко-зеленых глаз.
- Все будет в порядке, - прошептал Сэймэй с облегчением. Отданная сила пошла на пользу.
Аояги очень сомневался, что Нисэй сейчас в состоянии разобрать смысл слов, но звуки знакомого голоса должны успокоить.
- Все будет хорошо... - повторил Возлюбленный, осторожно обвивая руками тонкое измученное тело Акамэ, и вытаскивая его из машины.
Нисэй слабо пошевелился, стараясь сильнее прижаться. И этим неловким жестом ему удалось выразить все отчаянное желание быть ближе. Аояги в ответ крепче сжал хрупкое тело и понес к дому. Просто удивительно, насколько легким был Акамэ. Конечно, Сэймэй никогда не думал о том, что ему придется это чудо природы нести на руках, и сейчас был ошеломлен теми ощущениями, которые вызывал в нем этот процесс. Аояги чувствовал себя важным, ответственным за свою дорогую ношу. Он чувствовал себя жизненно необходимым своему Бойцу, чувствовал себя его опорой под ногами, его лучиком света, его отрадой, его причиной, чтобы жить. И Сэймэй знал, что он единственный на этом свете, кто может дать Бойцу то, в чем он больше всего нуждается.
Нисэй казался донельзя хрупким. Чуть сожми хватку, и захрустят слабые косточки. С ним надо очень бережно обращаться...
- Аояги-сан...
И Сэймэй внезапно напрягся, ощетинился силой. Инстинктивно он собрался защищаться.
- Проклятие! Я же сказала, чтобы не подходили к нему! - закричала Азра - Боец Пары с прозаичным Именем «Лишенные неба». Да, она знала, что говорила. Она знала, что Сэймэй сейчас не в себе, и будет нападать на каждого, кто приблизится, и тем самым не только навредит окружающим, но и себе, ведь Жертвы не предназначены для атак.
- Просто оставьте его в покое. Когда он сможет, сам позовет, - добавила она.
Аояги был благодарен ей за понимание. И за то, что никто у него не стал отбирать Нисэя.
В приготовленной специально для них двоих комнате было тепло и уютно. Шторы на окнах были задернуты не плотно, поэтому комната была освещена тусклым светом дождливого дня. Огромная двуспальная кровать была расстелена и звала к себе. Сэймэй уложил свою ношу на нее. Акамэ слабо пошевелился, приоткрыв глаза. Его губы тронула улыбка. Аояги заметил ее и покачал головой: стоило Бойцу только получить немного энергии, как он принялся за свое.
- Очухался? - как можно равнодушнее спросил Возлюбленный. Акамэ чуть дернул плечом.
Не обращая внимания на взгляд лукавых глаз, Сэймэй принялся снимать с Нисэя одежду. Тот выглядел более чем довольным. И Аояги почувствовал, что напряжение и страх вытекают из него, оставляя после себя смертельную усталость. Казалось, в измученном теле есть только одно желание - лечь и уснуть, прижимая к себе Бойца, потому что отпустить его от себя, отойти от него хоть на шаг, было выше сил Сэймэя.
- Ради этого момента стоило так мучиться, - хрипло заявил Нисэй.
Ага, так мы уже и заговорили!
- Если тебе лучше, тогда может сам разденешься? - Сэймэй дернул хвостом.
- Нет.
Аояги хмыкнул и полез снимать ботинки. Потом настал черед черной водолазки. И, стянув ее, придерживая Бойца за спину, Сэймэй вновь почувствовал, что его захлестывает ярость при виде бледной кожи Нисэя, щедро украшенной багровыми кровоподтеками, ссадинами и синяками. Семь Лун посмели коснуться, посмели угрожать тому, что всецело принадлежит Аояги Сэймэю!
Последняя мысль Возлюбленного испугала. И он поспешил заняться брюками.
Нисэй лишь слабо улыбался. И улыбка эта была такой счастливой, будто он умер и попал в рай. Разумеется, ему нравилось. Ведь Акамэ давно ластился к своей Жертве, когда как та его не подпускала ни на шаг. А сейчас - такой подарок судьбы - Возлюбленный не только рядом, но и заботится о Бойце.
- Ты что-нибудь хочешь? - поинтересовался Аояги. - Может пить или есть...
Нисэй покачал головой. Возлюбленный легко переложил его и накрыл одеялом.
- А ты? - тихо и хрипло. А в глазах надежда, перемешанная со страхом, что Аояги сейчас развернется и уйдет, оставив его одного.
- И я. Сейчас разденусь и лягу.
- Не уйдешь? - осторожно.
- Не сегодня.
Сэймэй быстро разделся и скользнул под одеяло. То, что ни на нем, ни на Нисэе не было одежды, его в данный момент совершенно не волновало.
Акамэ сразу подался к своей Жертве, прислонился к теплому боку. И сразу стало так хорошо, и все правильно. Дело было сделано, можно отдыхать и набираться сил для новых подвигов. Прижавшийся Нисэй мелко дрожал, когда сила переливалась в него, легко поглаживала по бледной коже - если закрыть глаза и сосредоточиться, то Аояги мог не просто почувствовать, как течет энергия, а увидеть ее золотую дымку, бережно обнимающую Бойца.
- Сэй... - несмело сказал Нисэй. Ну чего он не спит? Ему отдыхать надо!
- А?
- Отвези меня домой. Я хочу назад в Киото, - что-то было в этих словах. Обреченность? Неизбежность? И почему так грустно зазвенела нить, серебряной цепью, сковывающая их двоих? Почему вдруг сердце зашлось в волнении, а сил, чтобы возражать не осталось?
- Хорошо.
Сэймэй и сам не знал, почему это сказал. У него ведь есть еще пара незаконченных дел в Токио. Например, Рицка. О нем тоже нужно позаботиться.
Нисэй удовлетворенно вздохнул, обдав горячим дыханием голое плечо своей Пары, посылая по телу стайки шустрых мурашек. Какое интересное ощущение. А потом чуть приподнял голову. Аояги машинально повернулся, вопросительно заглядывая в лицо Нисэю. Но тот лишь слабо улыбнулся и несмело наклонился, касаясь горячими обветрившимися губами губ Сэймэя. Возлюбленный ошеломленно выдохнул – он никак не думал, что Акамэ осмелится на такое, но отталкивать не стал, а бережно погладил по истерзанной спине, боясь сделать больно, и ответил на поцелуй. Губы Нисэя были горячими и сладкими, с тонким привкусом боли. Они дрожали от волнения и от чувств, переполнявших маленькое существо Нисэя.
Дзин-нь… - тихо пропела Нить, и Аояги вдруг стало казаться, что они с Бойцом стали единым целым. Наверное, это было самое прекрасное, самое чистое и нежное, что когда-либо испытывал Возлюбленный. А еще это было странно… Странно ощущать, что существо, которое ты обнимаешь и целуешь – это твоя другая часть, но по ошибке вас разделило, запихнуло в разные тела, оставив тонкую нить между душами.
- Спи, - произнес Сэймэй отрываясь. Его рука переместилась на затылок, запутавшись в волосах, и когда Нисэй расслабился, его голова легла на ладонь Жертве. Аояги приподнялся, укладывая на подушки свою ношу, точно маленького. Глаза Акамэ были распахнуты и смотрели на Жертву с такой преданностью и доверием, что дыхание перехватывало.
Поддавшись еще одному порыву, Сэймэй запечатлел на лбу Нисэя легкий поцелуй, и глаза Бойца спокойно закрылись.
- Я люблю тебя, Сэй... - произнес Акамэ, когда Аояги уже засыпал, поэтому в ответ он промычал что-то нечленораздельное и крепче прижал к себе свою Пару.
А утром Сэймэй не смог его разбудить...
Резиденция Тадамори
Токио
В комнате царит полумрак. На полу валяются осколки разбитой посуды. Светлый ковер в пятнах из-под кофе. При таком освещении кажется, что на полу разлита кровь. Воздух здесь сперт, пахнет страхом и черным отчаянием. Простыни смяты, одеяло валяется уродливым комком у входа. На кровати сидит Сэймэй и баюкает, точно ребенка, тело своей Пары, в котором едва теплится жизнь. Дыхание у Акамэ незаметное, сердцебиение – слабое, и со стороны кажется, что он мертв.
- Это яд. Что-то очень редкое, - женщина-врач с длинными черными волосами, почти как у Нисэя, сообщает Аояги.
Чуть в стороне стоит Тадамори. И лицо его непроницаемо. Сэймэй сейчас не в том состоянии, чтобы пытаться проникнуть в мысли старого якудза. Происходящее ему кажется кошмарным сном, от которого Аояги должен скоро проснуться. Ведь только вчера все было хорошо. Только вчера он вернул Нисэя.
- Я должен был догадаться, что они так просто его не отпустят. Слишком легко согласились… - произносит Тадамори и переводит взгляд на доктора. На Сэймэя он старается не смотреть, как и врач – Аояги, баюкающий свою Пару, выглядит настолько страшно, что хочется бежать отсюда подальше, и забыть, стереть из памяти эту душераздирающую картину. – Скажите, надежда есть?
Сэймэй вскидывает глаза. Его зрачки расширены, почти полностью заполонили радужку, и сейчас он похож на зомби, в котором жизни нет ни капли.
- Яд нам не знаком. Чтобы сделать противоядие, нужно много времени. Он умрет раньше, - она беспомощно разводит руками.
Рот Сэймэя кривится, и со стороны кажется, что Возлюбленный лишился рассудка.
- Сколько ему осталось жить? – спрашивает Аояги. Даже голос изменился. От него теперь тянет могильным холодом и неизбежностью.
- Около пяти дней…
Сэймэй кивает, и гладит Нисэя по волосам. Ушки Возлюбленного поникли, но Аояги улыбается, как сумасшедший. Длинные пальцы скользят по лицу, очерчивая губы, по щеке, к вискам, и снова - вниз. Доктор шумно выдыхает, будто ее легкие при виде этой картины, отказались набирать кислород.
- Тадамори-сан, одолжите ваш самолет, - просит Аояги тихо. – Мы хотим вернуться в Киото.
Сэймэй вспоминает вчерашние слова своего Бойца. Он просился домой. Он просился домой умирать.
Нисэй знал, что ему недолго осталось. Тот поцелуй… Акамэ прощался…
Аояги приподнимет безвольное тело, прижимая его крепче насколько это возможно, ощущая, как у него в груди растет пустота.
- Да-да, конечно, - соглашается якудза.
- Я перешлю результаты всех анализов в Киото. Может, там врачи окажутся не настолько бессильными… - в голосе доктора скользит горечь и сожаление.
Сэймэй благодарно кивает, думая о том, что нужно дать координаты Снежного Рассвета. Если доктора не могут вылечить Нисэя физически, то, может, получится магически.
- Тадамори-сан, пожалуйста, дайте доктору адрес Школы Снежного Рассвета.
- Хорошо, Аояги-кун. Не беспокойся об этом.
Слышать от него свое имя вместо надоедливого «парень», кажется странным и непривычным, и это ощущение сразу же тонет в вязкой жиже отчаяния и горя. Сэймэй вновь улыбается, лаская своего Бойца, безжизненно повисшего на руках. Голова Нисэя не держится, она запрокинута назад, и смоляные волосы аккуратными кольцами сложились на белых простынях. Страшное зрелище.
В комнате раздается мелодичная трель, которая возвещает о том, что пришло сообщение. Телефон-раскладушка лежит на тумбочке, и призывно светит жидким синим светом. Аояги перехватывает Нисэя одной рукой и тянется к трубке.
На экране всего несколько слов, но от них все существо Сэймэя вспыхивает неукротимой яростью, раскаленной до бела. И откуда-то из темных глубин, бурлящих кипящей смолой, поднимается решимость – не отдам, ничего у них не выйдет!
На миг мир полностью замолкает, и время останавливается. Секундная стрелка на часах, висящих на стене, замирает, а потом, поколебавшись, вновь начинает идти. Время всегда неумолимо.
На дисплее горят буквы, и Сэймэю кажется, что они прожигают его душу насквозь.
«Я буду ждать тебя после того, как похоронишь своего Бойца. Рицу»
Конец третей части
Автор: Shayan
Фендом: Loveless
Пэйринг: Сэймэй/Нисэй
Рейтинг: PG-13
Жанр: ангст, романс
Размер: Эпопея в нескольких частях
Статус: в процессе. хм...
Дисклеймер: не мое, не извлекаю
Саммари: «У всего есть своя цена», - любил говорить Акамэ Китаро. Позже Нисэй сделает слова своего отца девизом собственной жизни.
От автора: Честно признаюсь, я не знаю, где родился Нисэй, и как звали его отца. Я понятия не имею, где Бойца Сэя носило все эти годы, и как он потерял ушки. Так что претензии по этому поводу не принимаются!
Размещение только с разрешения автора.
Часть первая. Принадлежать по праву рождения
Часть вторая. Мы вместе
Часть третья. Рожденный повелеватьЧасть третья
Рожденный повелевать
Гранд-отель
Токио
- Нед, у нас проблемы, - произнес Сэймэй в трубку, устроившись на подоконнике.
Аояги смотрел на солнце, которое медленно закатывалось за горизонт. Небо было ярко-красным, точно кровь, и Сэймэю, который никогда не верил в приметы, сейчас отчего-то казалось, что это знамение. Очередной приступ страха скрутил внутренности, мешая способности думать, но Аояги быстро справился с ним - не время бояться, нужно действовать, и как можно быстрее.
- Что произошло, Аояги-сама? - послышался взволнованный голос дворецкого.
- Нисэй в плену у Семи Лун... - Сэймэй очень надеялся, что его голос не дрогнул, что страх, острыми шипами пронизывающий все его существо, не пролился наружу. - Они убьют его.
Но сначала они будут его пытать, чтобы выведать секреты. И когда все, что возможно, они из него вытянут, убьют, как помеху. Сэймэй не мог этого позволить.
- Вы правильно сделали, что позвонили мне, Аояги-сама, - казалось, голос дворецкого не утратил своих мягких вежливых интонаций, но если копнуть глубже, то наткнешься на все тот же страх. - Я знаю, что нужно делать.
Сэймэй вторую сотню раз проклял себя. Он составил план, и план этот казался идеальным. Но кто же знал, что этот идиот полезет в драку с Агацумой?
А началось все с того, что до Сэймэя, пребывающего в Киото и познающего все тонкости управления Боевой Школой, дошел слух о том, что Семь Лун нашли природного Бойца Рицки. А потом внешняя разведка донесла, что вражеская Школа готовит какой-то секретный проект с участием Аояги-младшего. Не понаслышке зная, какие у Семи Лун «секретные проекты» Сэймэй сорвался в Токио. Он один обладал достаточной силой, чтобы проникнуть в Семь Лун, и раздобыть нужные сведения. План разрабатывался «от» и «до», но вновь его испортил человеческий фактор. Конечно, все что надо, Сэймэй узнал, и даже больше - прямо из-под носа Семи Лун упер природного Бойца Нелюбимого; но в Школе осталось нечто очень важное.
Вторая половина.
Сейчас не было больше смысла отрицать себя, не было больше смысла заниматься самовнушением и самообманом. Нисэй был частью его.
- Слушайте меня внимательно, Аояги-сама. Много лет назад, еще до рождения господина Нисэя, Акамэ Китаро-сама спас жизнь одному человеку. Звали его Тадамори Хэйта, и сейчас он главарь самого могущественного клана якудза во всей стране. После спасения Тадамори-сан поклялся, что если Акамэ Китаро-сама или кто-то из его родственников попадет в беду, он обязательно поможет. Насколько я знаю, Тадамори-сан сейчас находится в Токио. Возьмите ручку, Аояги-сама, я продиктую адрес.
Телефон издал несколько коротких гудков и затих. Сэймэй, сидящий на окне, расслабился, и трубка выскользнула из руки и с глухим стуком упала на ковер. Аояги смотрел на ровные ряды иероглифов, которые он торопливо накропал, когда Нед диктовал адрес.
Якудза.
Хватит ли у них силы, чтобы справиться с Семью Лунами? Должно. Нед сказал, что Тадамори Хэйта главарь самого могущественного клана якудза в стране. Если не они, то кто?
Аояги смял листок в руке и легко спрыгнул с подоконника. В несколько широких шагов Возлюбленный пересек комнату, добираясь до кресла, в которое было небрежно брошено черное пальто. Сэймэй быстро накинул его на плечи, и, нагнувшись, подобрал сотовый с пола. Не время медлить, нужно скорее вызволить Нисэя.
Когда Возлюбленный вышел на улицу, уже смеркалось. Из окна казалось, что солнце медленно заползает за горизонт, и что светло будет еще, по крайней мере час, но это чувство обманчиво. Зимой солнце не любит бывать на небе и радовать своим присутствием, оно спешит скрыться, убежать, будто ему холодно на небосклоне.
С закатом солнца температура стала стремительно падать. Щеки и нос щипало, ушки мерзли. Небольшие лужи на асфальте покрылись хрустальной коркой льда. Изо рта вырывались клубы пара. Сэймэй задрал голову к небу и посмотрел на редкие звезды, которые стали появляться на смену солнцу. Накатил очередной приступ страха, как волна, заставляя задрожать, а сердце бешено забиться. Аояги тряхнул головой, прогоняя наваждение.
Возле отеля всегда было много такси. От их ярко-желтого цвета рябило в глазах. Или это от неоновых вывесок и ослепительного света фар? Да какая разница...
Сэймэй подошел к ближайшей машине и распахнул пассажирскую дверь.
- Добрый вечер, свободны?
Таксистом оказался тучный лысеющий японец в очках с толстой черной оправой.
- Залезай, парень, - улыбнулся он. - Я свободен.
Сэймэй коротко кивнул и сел в машину. Он протянул мужчине помятый листок с адресом.
- Мне нужно сюда.
Таксист нахмурился, потом недоверчиво окинул взглядом Сэймэя. Аояги не выдержал и раздраженно дернул ушками.
- Это опасный район. Ты уверен, что тебе именно туда нужно?
- Да уверен, - холодно отозвался Сэймэй, и таксист пожал плечами и включил зажигание.
И вскоре за окном замелькал ночной Токио. Сэймэй смотрел на него и думал о том, что он совсем не скучал по этому городу. Возлюбленного не было здесь больше года, и по логике, ему должно было не хватать города, в котором он прожил всю свою сознательную жизнь. Ан нет. Киото был его домом, и Сэймэю хотелось скорее туда вернуться. С Нисэем, конечно же. Юки говорил, что Возлюбленный родился в Киото, потому ему здесь так хорошо. Наверное, это что-то значило.
- Холодно сегодня, - произнес водитель, поворачивая на мост. - Скорей бы весна.
- Да, - отстраненно согласился Сэймэй.
Таксист на некоторое время замолчал, и Аояги уже решил, что любитель поболтать от него отстанет и не станет пытаться разговорить, но не тут-то было.
- Скажи, парень, а что могло тебе понадобиться в таком районе под вечер? Вроде выглядишь ты нормально...
Лезет не в свое дело! - досадовал Сэймэй.
- Хочу встретиться с главарем якудза, - спокойно ответил Возлюбленный.
Таксист от души рассмеялся.
- А ты шутник!
Сэймэй только пожал плечами.
На место прибыли они минут через сорок. Сэймэй молча расплатился и сдержанно кивнул на пожелание водителя быть осторожным. Такси быстро умчалось, яростно бибикая, когда на дорогу выскакивал какой-нибудь пьяный парень или женщина легкого поведения. Сэймэй проводил такси задумчивым взглядом, а затем обернулся и посмотрел на огромную неоновую вывеску. Главарь якудза обитает здесь? Что-то не особо верилось. Больше на притон какой-то похоже, где только мелкая сошка водится. Но делать нечего, надо разведать обстановку.
- Эй, ушастым сюда нельзя! - окликнул Аояги здоровенный детина у входа. Он был в строгом черном костюме и очках, будто косил под охранника какой-то важной шишки.
- Можно, - очаровательно улыбнулся Сэймэй. Всплеск силы отозвался по телу чувствительной дрожью. Как плохо без Бойца! Хоть Агацуму у брата на время одалживай!
Внутри было душно от сигаретного дыма и паров спирта, наполняющих помещение. А еще здесь пахло опиумом и еще черт знает чем. Аояги осмотрелся - ничего интересного. Толпа пьяных людей, голые женщины, танцующие у сцены под какую-то кавайную песенку из анимэ про школу. Если бы не Нисэй, Сэймэй бы бежал отсюда, куда глаза глядят, лишь бы подальше.
За сценой стояли очередные охранники в черных костюмах и темных очках, которые прикрывали небольшой проход, занавешенный блестящей ширмой. Сэймэй понял, что ему туда.
- Отведите меня к тому, кто здесь главный, - приказал он, проворно рисуя пальцем иероглиф заклинания. Иероглиф вспыхнул ярким огненным светом и почти сразу рассыпался на искры.
- Следуйте за мной.
В коридоре не так орала музыка, от которой плавились уши. Сэймэй молча шел за охранником, без выражения смотря на его широкую спину. Коридор закончился, и детина дернул на себя дверь. За ней оказался ухоженный внутренний дворик. И не сказать, что это место находится рядом с притоном: все вокруг чисто и красиво. Похоже, клуб находится здесь для отвода глаз. Надежно окруженный высокими зданиями, посреди домика стоял большой деревянный дом, выполненный в традиционном японском стиле.
Сэймэй про себя хмыкнул - неплохо придумано.
- Кто это? - спросил невысокий японец, вышедший из дома. Он подозрительно посмотрел на Аояги. Взгляд остановился на ушах, которые сейчас были совершенно неподвижны - Возлюбленный прекрасно умел себя контролировать, когда это было нужно.
- Мне нужен господин Тадамори Хэйта, - твердо произнес Сэймэй, опередив охранника.
- И с чего ты взял, что он тебя примет? - насмешливо спросил мужчина.
Аояги терпеть не мог, когда его недооценивают. Он от этого почти зверел. Но сейчас он приказал себе сдерживаться - ему нужна помощь этих людей, с ними не стоит ссориться.
- Акамэ Китаро решил передать привет с того света, - оскалился Аояги.
С лица мужчины сползла улыбка.
- Кто ты такой?
- Неважно. Но я пришел потребовать уплаты долга.
А вот этого, похоже, говорить не стоило, потому что глаза мужчины внезапно загорелись, и японец схватился за рукоять катаны, которая висела у него на поясе. Якудза чтут традиции, да? Или это просто Сэймэю такой попался?
- Да как ты смеешь, щенок! - закричал он, и Аояги уже приготовился усмирять этого ненормального, как за седзи заплясали тени, и послышался грозный голос.
- Успокойся, Акира!
Перегородки раздвинулись, и на пороге появился мужчина лет пятидесяти с длинными седыми волосами. Он был одет в традиционное японское кимоно.
- Тадамори Хэйта-сан, - Сэймэй слегка поклонился - больше не позволила гордость. Чутье безошибочно в мужчине определило того, кто был нужен Возлюбленному, - рад встрече.
Мужчина внимательно посмотрел на Сэймэя, слегка щурясь.
- Надеюсь, молодой человек, вы не по пустяку меня беспокоите.
- Нет, - возразил Сэймэй. - Все очень серьезно.
Резиденция Тадамори
Токио
Здесь подавали вкусный чай, но Сэймэю хотелось какао. Такого, какое варят в Акамэ. Но до Киото еще много километров и много дел.
- Значит, у Китаро родился сын... - вздохнул главарь якудза.
Сэймэй кивнул, думая о том, что этот человек не очень похож на того, кто правит самым могущественным кланом в стране. Хотя, внешность бывает обманчива.
- Боевые Школы. Слышали о таких? - начал Аояги свое объяснение.
- Слышал, - вздохнул мужчина, отхлебнув горячего чая. - Как же не слышать? У меня у самого в подчинении есть несколько Пар. Странные ребята.
- Так вот, та Боевая Школа, что находится на Гоуре, взяла в плен Акамэ Нисэя. Я пытаюсь его вызволить.
Мужчина некоторое время молчал, всматриваясь в Аояги. Сэймэй едва сдерживался, чтобы не заелозить на татами.
- Он твой, да? - неожиданно спросил якудза, что ввело Сэймэя в откровенный ступор.
- Да. Мой. Откуда вы узнали? - хвост раздраженно подмел пол.
Тадамори в ответ лишь громко рассмеялся, тем самым усилив раздражение Аояги.
- Молод ты еще. И горяч. Но ты должен понимать, что я свою должность занимаю не просто так.
Теперь Сэймэй уже злился на себя. Что не разглядел, что поленился подумать.
- Школа Семи Лун... - мужчина задумчиво потер подбородок. - Они сильны. Пытаться угрожать им - все равно, что совать голову в пасть тигра.
В душе Сэймэя что-то оборвалось.
- Но вы поможете?
Старик посмотрел на Аояги с таким выражением на лице, будто тот сморозил глупость.
- Помогу, конечно, - фыркнул он. - Я же обещал Китаро. К тому же, я не могу оставить его сына в беде.
Сэймэй подавил облегченный вздох. Только сейчас он понял, что до дрожи в коленках боялся отказа.
- Боевые Пары используют психологические атаки на простых людей, - сообщил Сэймэй. - Здесь нужен кто-то подготовленный...
- Помолчи, мальчик. Знаю и без тебя. Дай лучше старику подумать.
Аояги себя еще никогда в жизни не чувствовал таким идиотом. А еще в глубине души он завидовал этому человеку: его мудрость, его сила, его властность - поражали. Сэймэй еще молод. Да, Аояги признавал это, и знал, что у него еще все впереди. И сейчас лучше не злиться, а развесить уши и мотать на ус - у этого человека можно многому научиться, и эти знания в дальнейшем во многом пригодятся. Сэймэй ведь собирался стать во главе Снежного Рассвета. Мало того, он хотел сделать эту Школу самой сильной Школой страны.
- Скажи, - Тадамори выдернул Сэймэя из размышлений. - Как долго нужно подготавливать людей, чтобы они смогли сопротивляться вашим заклинаниям?
- Очень долго. И три четверти всех тренируемых при этом сойдут с ума, - спокойно ответил Аояги.
Мужчина издал какой-то неопределенный звук и вновь задумался.
- А можно ли как-нибудь защитить людей от вторжения в их разум?
Очень интересный вопрос.
- Есть специальные заклинания... - неуверенно ответил Аояги. - Но это смотря скольких человек придется защищать. Заклинания накладывает только Боевая Пара, ведь это довольно энергоемкий процесс.
- Скажем, сотня.
- Сотня? - удивился Аояги. Тадамори собрался объявлять войну Семи Лунам, что ли?
Якудза мягко улыбнулся.
- Сотня, - подтвердил он.
- Десять Боевых Пар, как минимум... - голова Аояги лихорадочно соображала. - Можно попросить подкрепления в Киото, они пришлют немедленно Боевые Пары!..
Тадамори поднял руку, пресекая рассуждения Сэймэя.
- Подожди, успеется. Вначале мы пошлем им предупреждение.
Школа Семи Лун
Гоура
- Его нельзя беспокоить! Уходите! - Рицу разбудил взволнованный голос Нагисы.
Мужчина невольно поморщился от раздражающего звука - после потери зрения, все остальные чувства донельзя обострились. Нагиса и раньше никогда не была особо тихой, чем несказанно раздражала Минами, но сейчас ее слушать стало вовсе не выносимо.
- Нагиса, это срочно, - послышался мягкий голос Наны. - Не до твоих капризов.
- Какие капризы?! - развопилась она, - У меня здесь человек больной, а вы...
Рицу приподнялся на кровати.
- Этот больной человек быстрее от твоих криков скончается, чем выздоровеет, - вклинился в разговор Минами. - Нана, заходи. Кто там еще с тобой?
Запах был знакомый, но сэнсэй никак не мог вспомнить, кому он принадлежит.
- Я, - отозвался голос, и Рицу узнал Инуи, одного из членов Магической Гильдии.
- Проходите, не стесняйтесь.
- Но... - у Нагисы был такой голос, будто ее оскорбили в лучших чувствах. Минами едва не рассмеялся от этой мысли.
- Я в порядке, - успокоил он ее и поманил к себе. Зашуршали юбки, и вскоре Рицу обдало запахом ее духов. Она присела на край постели, запечатлев на губах легкий поцелуй.
«Не можешь не продемонстрировать всем, что наши отношения перешли на другой уровень?»
- Рицу, мы бы тебя не беспокоили, но дело, правда, важное, - принялась оправдываться Нана.
- Пустое, - он махнул рукой, успокаивая ее. - Что там у вас?
На мгновение установилась неловкая тишина, будто хотели собраться с мыслями. Неужели, все так плохо?
- Клан Тадамори потребовал выдачи Акамэ Нисэя.
- Клан Тадамори? - нахмурился Минами, полагая, что ослышался. - Якудза?
- Да. Дали двадцать четыре часа, в противном случае обещают забрать силой.
От этих слов Рицу рассмеялся так громко и сильно, что заболело поврежденное лицо. Ай да, Сэймэй! Ай да, ученик! За такой короткий срок найти настолько действенный рычаг. Семь Лун хоть и сильны, но якудза вместе со Школой Снежного Рассвета могут камня на камне от Гоуры не оставить - ничего не поможет.
Сэймэй становится опасен. Хотя нет, он всегда был опасен и силен. И это была ошибка Рицу, когда он упустил этого птенчика. Но теперь, в сложившихся обстоятельствах, уже недостаточно обезоружить Аояги; теперь его нужно уничтожить, иначе он так и останется костью в горле. А Семь Лун безлошадными не останутся - есть Аояги Рицка, который силен не меньше брата.
- Выдайте Бойца Возлюбленному. Пусть успокоится.
- Что? - вскрикнула Нагиса, подскочив. И у Рицу вновь заложило уши.
- Дорогая, но прежде чем мы отдадим Акамэ Нисэя, я хочу, чтобы ему вкололи тот медленно действующий яд, который ты недавно открыла, и к которому нет противоядия.
На миг установилось молчание. Только хриплое дыхание нарушало тишину. И еще Рицу казалось, что он уже начинает слышать, как бьются сердца всех присутствующих в комнате. Довольно полезная возможность его нового слуха, если подумать...
- Ты с ума сошел! - выкрикнул Инуи.
- Нет, - Рицу покачал головой. - Сэймэй слишком привязался к своему природному Бойцу. Как думаешь, что он сделает, когда Нисэй умрет у него на руках? Правильно. Он придет в ярость и наделает много ошибок. Тут-то мы его и убьем.
Нана пораженно вздохнула.
- Ты хочешь убить самую сильную Жертву из когда-либо существующих?
Рицу нехорошо усмехнулся.
- Незаменимых нет, моя дорогая. К тому же ему подрастает достойная смена. Уверен, Рицкой-куном будет управлять легче, чем его братом...
Резиденция Тадамори
Токио
Сэймэй никак не мог отделаться от ощущения, что небо плачет. Что редкие холодные капли дождя - это его слезы, что тяжелые серые облака - это его грусть. Чего только не придет в голову, когда томишься ожиданием, когда усилием воли заставляешь себя сидеть спокойно на одном месте, когда как хочется метаться из стороны в сторону.
Время тянулось умопомрачительно медленно. И Аояги казалось, что он умирает каждую секунду. За минуту он умирает шестьдесят раз, за час - три тысячи шестьсот. Каждая смерть - мучение.
- Парень, не стоит сдерживаться, если хочется метаться из угла в угол. Только себя мучаешь, поверь мне, - старик Тадамори был, как всегда прав, но Сэймэй не мог позволить себе проявить волнение.
- Нет, - возразил Аояги.
Якудза нахмурился и сокрушенно покачал головой.
- Не нужно слишком много требовать от себя. Ты еще молод, неопытен, тебе положено учиться на ошибках.
Сэймэй в ответ лишь горько хмыкнул. На ошибках учатся, но Сэймэй старался не допускать их. Слишком дорога расплата.
Аояги поднял голову и посмотрел на часы. Полдевятого. Еще целый час - три тысячи шестьсот маленьких смертей.
Сэймэю казалось, что он смертельно устал. Он находился на ногах вторые сутки. Не то, чтобы возможности отдохнуть или поспать не было, Возлюбленный просто не мог заставить себя отдыхать. Пока Нисэй находился в Семи Лунах, Аояги был не в состоянии спать.
- Я шестой десяток разменял, многое видел, - вновь заговорил якудза, и Сэймэй вдруг понял, что голос старика его успокаивает. Наверное, с этой целью и затевал этот разговор Тадамори. - Я видел Пары. Я видел, как они используют свою силу, как морочат людям головы. Иногда я завидовал. Потом понял, какой я счастливчик, что родился обычным человеком. Эта их Связь... Они постоянно тянутся друг другу, в разлуке им больно, да ты и сам знаешь.
- Все это преувеличено, - возразил Сэймэй. - Жертва может сама выбрать себе подходящего Бойца. А насчет того, что в разлуке Парам больно - сказки.
- То есть к своему Бойцу ты не привязан? - карие глаза старика насмешливо блестели.
Сэймэя это начинало раздражать. Да что этот якудза знает о Связи, когда как сам не является ни Бойцом, ни Жертвой?
- Тебе не будет плохо, если с ним что-то случится? - прозвучал еще один вопрос.
- Мой нынешний Боец очень силен.
- И такого же ты никогда не найдешь, да? Поэтому ты так суетишься?
Да что этот старик лезет не в свое дело! Его просто попросили отдать долг, остальное его не касается!
- Это не важно, - сдержанно ответил Аояги.
Старик лишь пожал плечами с таким видом, будто якудза знал Сэймэя в сто раз лучше, чем он сам. Хвост раздраженно дернулся, подметя теплый пол в резиденции Тадамори. Аояги хотел было сморозить глупость, о которой бы пожалел потом, – умного в голову сейчас бы точно ничего не пришло, но его остановили чьи-то торопливые шаги, и вскоре на энгаве появился молодой человек, одетый в черную футболку и синие джинсы. В руке он держал сотовый телефон. Сэймэй не удержался и вскочил.
- Тадамори-сама, - молодой человек поклонился. - Только что пришло известие, что Акамэ Нисэя забрали без происшествий. Его везут сюда.
- Надо же, я и не думал, что... - дальше Сэймэй не услышал, ведь сорвался с места, даже не потрудившись обуться или накинуть куртку, выбежал во двор. Дождь, перемешанный с ветром, бросил горсть капель в лицо, и Аояги невольно поджал ушки. Вода и холод в ногах немного отрезвили его. Он понял, что выскакивать на улицу вот так - глупость, каких свет не видывал, тем более что еще неизвестно, когда прибудет машина. Уныло поджав хвост, Сэймэй вернулся к Тадамори.
- Правильно, - спокойно произнес старик, увидев Аояги, явившегося назад. - Обуйся, оденься и зонтик возьми, если собрался у ворот встречать. Они будут через полчаса.
От правоты, мудрости и сдержанности этого деда иногда хотелось выть. Казалось, он все видел и все знал. А самое главное, его слова уязвляли гордость Аояги, ведь якудза всегда умудрялся показывать, насколько Сэймэй юн и неопытен.
- Я пойду, Тадамори-сан.
Якудза зашелестел газетой, которую читал, когда вернулся Аояги.
- Иди.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем массивные ворота открылись, пропуская во двор черный внедорожник с затонированными стеклами. Сердце Сэймэя пропустило удар, когда Связь загудела, точно туго натянутая струна на ветру - Нисэй был там, внутри автомобиля. Это Аояги чувствовал настолько четко, как никогда ранее. И облегчение огромной волной заполонило Возлюбленного, лишив на короткий миг способности двигаться.
Машина припарковалась, и захлопали двери. Сэймэй просто бросил зонтик на землю, который сразу подхватил ветер и понес к клумбе с желтыми хризантемами. Возлюбленный поспешил к автомобилю. Ноги казались ватными и вместе с тем легкими и быстрыми, они несли вперед, и казалось, что не существует на этом свете силы, способной остановить Жертву, стремящуюся к своей Паре. Дернув за ручку, Аояги рывком распахнул дверь. Горячий воздух, пахнущий машинной грязью, бензином и дезодорантом для салона, ударил в лицо, и ушки недовольно прижались к голове. Сэймэй замер, пораженный увиденной картиной.
Нисэй, свернувшись тугим калачиком, устало дремал на заднем сиденье. Кто-то из охранников позаботился о нем и накрыл пледом, и из-под него теперь торчала только голова. Грязные растрепанные волосы прикрывали бледное, без единой кровинки лицо, под глазами залегли темно-фиолетовые тени. Аояги чувствовал, как от Бойца тянуло смертельной усталостью и болью. Жертва в Сэймэе внезапно полыхнула яростью на Семь Лун, пожелав не только Школу, но и все живое в радиусе пяти километров превратить в руины. Было еще чувство вины: не уберег, довел до такого состояния, - которое мешалось со щемящей нежностью, такой пронзительной, что пугало.
Будь Сэймэй в нормальном состоянии, не уставший, не перенервничавший, он бы, наверное, удивился всему этому калейдоскопу чувств, что посетили его, но сейчас ему было не до этого. Забравшись в салон, Аояги прополз по сиденью к Нисэю и осторожно коснулся его лица. На ощупь кожа Бойца была прохладной, влажной и какой-то безжизненной. Сэймэй инстинктивно принялся переливать в Акамэ энергию, отчетливо ощущая, что тот испытывает острую ее нехватку. Сила, как живительный бальзам, теплая и мягкая, полилась из пальцев Сэймэя, когда он отвел в сторону спутанные волосы и коснулся дрожащей жилки на шее. Нисэй шумно выдохнул и слабо застонал, просыпаясь. Дрогнули длинные ресницы, медленно приоткрылись тяжелые веки, и Аояги вновь поразился насыщенным цветом ярко-зеленых глаз.
- Все будет в порядке, - прошептал Сэймэй с облегчением. Отданная сила пошла на пользу.
Аояги очень сомневался, что Нисэй сейчас в состоянии разобрать смысл слов, но звуки знакомого голоса должны успокоить.
- Все будет хорошо... - повторил Возлюбленный, осторожно обвивая руками тонкое измученное тело Акамэ, и вытаскивая его из машины.
Нисэй слабо пошевелился, стараясь сильнее прижаться. И этим неловким жестом ему удалось выразить все отчаянное желание быть ближе. Аояги в ответ крепче сжал хрупкое тело и понес к дому. Просто удивительно, насколько легким был Акамэ. Конечно, Сэймэй никогда не думал о том, что ему придется это чудо природы нести на руках, и сейчас был ошеломлен теми ощущениями, которые вызывал в нем этот процесс. Аояги чувствовал себя важным, ответственным за свою дорогую ношу. Он чувствовал себя жизненно необходимым своему Бойцу, чувствовал себя его опорой под ногами, его лучиком света, его отрадой, его причиной, чтобы жить. И Сэймэй знал, что он единственный на этом свете, кто может дать Бойцу то, в чем он больше всего нуждается.
Нисэй казался донельзя хрупким. Чуть сожми хватку, и захрустят слабые косточки. С ним надо очень бережно обращаться...
- Аояги-сан...
И Сэймэй внезапно напрягся, ощетинился силой. Инстинктивно он собрался защищаться.
- Проклятие! Я же сказала, чтобы не подходили к нему! - закричала Азра - Боец Пары с прозаичным Именем «Лишенные неба». Да, она знала, что говорила. Она знала, что Сэймэй сейчас не в себе, и будет нападать на каждого, кто приблизится, и тем самым не только навредит окружающим, но и себе, ведь Жертвы не предназначены для атак.
- Просто оставьте его в покое. Когда он сможет, сам позовет, - добавила она.
Аояги был благодарен ей за понимание. И за то, что никто у него не стал отбирать Нисэя.
В приготовленной специально для них двоих комнате было тепло и уютно. Шторы на окнах были задернуты не плотно, поэтому комната была освещена тусклым светом дождливого дня. Огромная двуспальная кровать была расстелена и звала к себе. Сэймэй уложил свою ношу на нее. Акамэ слабо пошевелился, приоткрыв глаза. Его губы тронула улыбка. Аояги заметил ее и покачал головой: стоило Бойцу только получить немного энергии, как он принялся за свое.
- Очухался? - как можно равнодушнее спросил Возлюбленный. Акамэ чуть дернул плечом.
Не обращая внимания на взгляд лукавых глаз, Сэймэй принялся снимать с Нисэя одежду. Тот выглядел более чем довольным. И Аояги почувствовал, что напряжение и страх вытекают из него, оставляя после себя смертельную усталость. Казалось, в измученном теле есть только одно желание - лечь и уснуть, прижимая к себе Бойца, потому что отпустить его от себя, отойти от него хоть на шаг, было выше сил Сэймэя.
- Ради этого момента стоило так мучиться, - хрипло заявил Нисэй.
Ага, так мы уже и заговорили!
- Если тебе лучше, тогда может сам разденешься? - Сэймэй дернул хвостом.
- Нет.
Аояги хмыкнул и полез снимать ботинки. Потом настал черед черной водолазки. И, стянув ее, придерживая Бойца за спину, Сэймэй вновь почувствовал, что его захлестывает ярость при виде бледной кожи Нисэя, щедро украшенной багровыми кровоподтеками, ссадинами и синяками. Семь Лун посмели коснуться, посмели угрожать тому, что всецело принадлежит Аояги Сэймэю!
Последняя мысль Возлюбленного испугала. И он поспешил заняться брюками.
Нисэй лишь слабо улыбался. И улыбка эта была такой счастливой, будто он умер и попал в рай. Разумеется, ему нравилось. Ведь Акамэ давно ластился к своей Жертве, когда как та его не подпускала ни на шаг. А сейчас - такой подарок судьбы - Возлюбленный не только рядом, но и заботится о Бойце.
- Ты что-нибудь хочешь? - поинтересовался Аояги. - Может пить или есть...
Нисэй покачал головой. Возлюбленный легко переложил его и накрыл одеялом.
- А ты? - тихо и хрипло. А в глазах надежда, перемешанная со страхом, что Аояги сейчас развернется и уйдет, оставив его одного.
- И я. Сейчас разденусь и лягу.
- Не уйдешь? - осторожно.
- Не сегодня.
Сэймэй быстро разделся и скользнул под одеяло. То, что ни на нем, ни на Нисэе не было одежды, его в данный момент совершенно не волновало.
Акамэ сразу подался к своей Жертве, прислонился к теплому боку. И сразу стало так хорошо, и все правильно. Дело было сделано, можно отдыхать и набираться сил для новых подвигов. Прижавшийся Нисэй мелко дрожал, когда сила переливалась в него, легко поглаживала по бледной коже - если закрыть глаза и сосредоточиться, то Аояги мог не просто почувствовать, как течет энергия, а увидеть ее золотую дымку, бережно обнимающую Бойца.
- Сэй... - несмело сказал Нисэй. Ну чего он не спит? Ему отдыхать надо!
- А?
- Отвези меня домой. Я хочу назад в Киото, - что-то было в этих словах. Обреченность? Неизбежность? И почему так грустно зазвенела нить, серебряной цепью, сковывающая их двоих? Почему вдруг сердце зашлось в волнении, а сил, чтобы возражать не осталось?
- Хорошо.
Сэймэй и сам не знал, почему это сказал. У него ведь есть еще пара незаконченных дел в Токио. Например, Рицка. О нем тоже нужно позаботиться.
Нисэй удовлетворенно вздохнул, обдав горячим дыханием голое плечо своей Пары, посылая по телу стайки шустрых мурашек. Какое интересное ощущение. А потом чуть приподнял голову. Аояги машинально повернулся, вопросительно заглядывая в лицо Нисэю. Но тот лишь слабо улыбнулся и несмело наклонился, касаясь горячими обветрившимися губами губ Сэймэя. Возлюбленный ошеломленно выдохнул – он никак не думал, что Акамэ осмелится на такое, но отталкивать не стал, а бережно погладил по истерзанной спине, боясь сделать больно, и ответил на поцелуй. Губы Нисэя были горячими и сладкими, с тонким привкусом боли. Они дрожали от волнения и от чувств, переполнявших маленькое существо Нисэя.
Дзин-нь… - тихо пропела Нить, и Аояги вдруг стало казаться, что они с Бойцом стали единым целым. Наверное, это было самое прекрасное, самое чистое и нежное, что когда-либо испытывал Возлюбленный. А еще это было странно… Странно ощущать, что существо, которое ты обнимаешь и целуешь – это твоя другая часть, но по ошибке вас разделило, запихнуло в разные тела, оставив тонкую нить между душами.
- Спи, - произнес Сэймэй отрываясь. Его рука переместилась на затылок, запутавшись в волосах, и когда Нисэй расслабился, его голова легла на ладонь Жертве. Аояги приподнялся, укладывая на подушки свою ношу, точно маленького. Глаза Акамэ были распахнуты и смотрели на Жертву с такой преданностью и доверием, что дыхание перехватывало.
Поддавшись еще одному порыву, Сэймэй запечатлел на лбу Нисэя легкий поцелуй, и глаза Бойца спокойно закрылись.
- Я люблю тебя, Сэй... - произнес Акамэ, когда Аояги уже засыпал, поэтому в ответ он промычал что-то нечленораздельное и крепче прижал к себе свою Пару.
А утром Сэймэй не смог его разбудить...
Резиденция Тадамори
Токио
В комнате царит полумрак. На полу валяются осколки разбитой посуды. Светлый ковер в пятнах из-под кофе. При таком освещении кажется, что на полу разлита кровь. Воздух здесь сперт, пахнет страхом и черным отчаянием. Простыни смяты, одеяло валяется уродливым комком у входа. На кровати сидит Сэймэй и баюкает, точно ребенка, тело своей Пары, в котором едва теплится жизнь. Дыхание у Акамэ незаметное, сердцебиение – слабое, и со стороны кажется, что он мертв.
- Это яд. Что-то очень редкое, - женщина-врач с длинными черными волосами, почти как у Нисэя, сообщает Аояги.
Чуть в стороне стоит Тадамори. И лицо его непроницаемо. Сэймэй сейчас не в том состоянии, чтобы пытаться проникнуть в мысли старого якудза. Происходящее ему кажется кошмарным сном, от которого Аояги должен скоро проснуться. Ведь только вчера все было хорошо. Только вчера он вернул Нисэя.
- Я должен был догадаться, что они так просто его не отпустят. Слишком легко согласились… - произносит Тадамори и переводит взгляд на доктора. На Сэймэя он старается не смотреть, как и врач – Аояги, баюкающий свою Пару, выглядит настолько страшно, что хочется бежать отсюда подальше, и забыть, стереть из памяти эту душераздирающую картину. – Скажите, надежда есть?
Сэймэй вскидывает глаза. Его зрачки расширены, почти полностью заполонили радужку, и сейчас он похож на зомби, в котором жизни нет ни капли.
- Яд нам не знаком. Чтобы сделать противоядие, нужно много времени. Он умрет раньше, - она беспомощно разводит руками.
Рот Сэймэя кривится, и со стороны кажется, что Возлюбленный лишился рассудка.
- Сколько ему осталось жить? – спрашивает Аояги. Даже голос изменился. От него теперь тянет могильным холодом и неизбежностью.
- Около пяти дней…
Сэймэй кивает, и гладит Нисэя по волосам. Ушки Возлюбленного поникли, но Аояги улыбается, как сумасшедший. Длинные пальцы скользят по лицу, очерчивая губы, по щеке, к вискам, и снова - вниз. Доктор шумно выдыхает, будто ее легкие при виде этой картины, отказались набирать кислород.
- Тадамори-сан, одолжите ваш самолет, - просит Аояги тихо. – Мы хотим вернуться в Киото.
Сэймэй вспоминает вчерашние слова своего Бойца. Он просился домой. Он просился домой умирать.
Нисэй знал, что ему недолго осталось. Тот поцелуй… Акамэ прощался…
Аояги приподнимет безвольное тело, прижимая его крепче насколько это возможно, ощущая, как у него в груди растет пустота.
- Да-да, конечно, - соглашается якудза.
- Я перешлю результаты всех анализов в Киото. Может, там врачи окажутся не настолько бессильными… - в голосе доктора скользит горечь и сожаление.
Сэймэй благодарно кивает, думая о том, что нужно дать координаты Снежного Рассвета. Если доктора не могут вылечить Нисэя физически, то, может, получится магически.
- Тадамори-сан, пожалуйста, дайте доктору адрес Школы Снежного Рассвета.
- Хорошо, Аояги-кун. Не беспокойся об этом.
Слышать от него свое имя вместо надоедливого «парень», кажется странным и непривычным, и это ощущение сразу же тонет в вязкой жиже отчаяния и горя. Сэймэй вновь улыбается, лаская своего Бойца, безжизненно повисшего на руках. Голова Нисэя не держится, она запрокинута назад, и смоляные волосы аккуратными кольцами сложились на белых простынях. Страшное зрелище.
В комнате раздается мелодичная трель, которая возвещает о том, что пришло сообщение. Телефон-раскладушка лежит на тумбочке, и призывно светит жидким синим светом. Аояги перехватывает Нисэя одной рукой и тянется к трубке.
На экране всего несколько слов, но от них все существо Сэймэя вспыхивает неукротимой яростью, раскаленной до бела. И откуда-то из темных глубин, бурлящих кипящей смолой, поднимается решимость – не отдам, ничего у них не выйдет!
На миг мир полностью замолкает, и время останавливается. Секундная стрелка на часах, висящих на стене, замирает, а потом, поколебавшись, вновь начинает идти. Время всегда неумолимо.
На дисплее горят буквы, и Сэймэю кажется, что они прожигают его душу насквозь.
«Я буду ждать тебя после того, как похоронишь своего Бойца. Рицу»
Конец третей части
@темы: СэмейХНисей, Фанфики