Название: Своя цена. Часть первая
Автор: Shayan
Фендом: Loveless
Пэйринг: Сэймэй/Нисэй
Рейтинг: PG
Жанр: adventure
Размер: мини-эпопея в нескольких частях
Статус: в процессе.
Дисклеймер: не надо, не извлекаю
Саммари: «У всего есть своя цена», - любил говорить Акамэ Китаро. Позже Нисэй сделает слова своего отца девизом собственной жизни.
От автора: Честно признаюсь, я не знаю, где родился Нисэй, и как звали его отца. Я понятия не имею, где Бойца Сэя носило все эти годы, и как он потерял ушки. Так что претензии по этому поводу не принимаются!
Размещение только с разрешения автора.

Часть первая«У всего есть своя цена», - любил говорить Акамэ Китаро. Позже Нисэй сделает слова своего отца девизом собственной жизни.

Часть первая
Принадлежать по праву рождения

Школа Снежного Рассвета.
Киото

Дверь медленно открылась, тихо скрипя, и в проеме возникла миловидная секретарша, за ее спиной маячил высокий статный мужчина, который держал за руку черноволосого растрепанного мальчика лет шести. Юки хватило одного взгляда на мужчину, чтобы понять, что тот принадлежит людям, которые привыкли повелевать. Насыщенно зеленые глаза – такие яркие и необычные, что поражали – смотрели спокойно и оценивающе. Будто мужчина решал, можно ли ребенка, которого он держал за руку, оставить на попечение директора. Юки, будучи Жертвой, весьма сильной, надо отметить, умел читать эмоции людей по их лицам. Этот же мужчина казался непроницаемым.
Директор обратил внимание на мальчика. Он старался выглядеть спокойным и сдержанным, но в удивительных зеленых глазах, точь-в-точь таких же, как и у мужчины, скользило любопытство. Мальчик то и дело стрелял глазами по сторонам и видно, что сдерживался, чтобы не отодвинуть секретаршу и не заглянуть в кабинет. На миг взгляд ребенка встретился со взглядом директора, и тонкие детские бровки невольно нахмурились, а ладошка крепче стиснула руку мужчины.
«Чувствует…» - удивленно подумал Юки.
- Господин директор, прибыл Акамэ-сан.
Акебоно поднялся, кивая секретарше. Та послушно пропустила «гостей», шагнув в сторону.
- Добрый день, Акамэ-сан, - директор поздоровался вначале с отцом, а потом улыбнулся мальчику, - Акамэ-кун…
Мужчина на приветствие лишь кивнул, а мальчик ответил:
- Здравствуйте, Юки-сан.
- Пожалуйста, располагайтесь. Ринко-чан, приготовь нам чай, пожалуйста. А для тебя, Акамэ-кун, у меня есть леденцы на палочке. Любишь сладкое?
Юки очень удивился, когда вместо ожидаемой детской реакции, был награжден внимательным изучающим взглядом. Мальчик будто чувствовал опасность, исходящую от Акебоно. Директор внезапно поймал себя на мысли, что ждет не дождется момента, когда начнет проверять потенциал мальчика. Ведь уже сейчас, даже без проверок, маленький Акамэ походил на бездонный колодец, способный уместить очень много энергии!
- Папа? – мальчик посмотрел на Акамэ-старшего.
- Разумеется, Нисэй.
- Пожалуй, я не откажусь от леденца, - копируя интонации взрослого, ответил мальчик.
Это выглядело бы забавно, если бы не казалось настолько странным. Шестилетний ребенок разговаривал с отцом так, как образцовый Боец говорит со своей Жертвой.
- Так что вы хотели предложить мне и моему сыну, господин Юки Акебоно? – спросил Акамэ, удобно расположившись в кресле.
Маленький Нисэй устроился неподалеку. Он был мал ростом, поэтому, сидя в соседнем кресле, его ноги не доставали до пола. Мальчик был одет в белую аккуратную рубашку и шорты. Пушистый хвостик обвился вокруг бедра, его кончик неподвижно лег на ноги. Нисэй был совершенно спокоен. Рядом с отцом он чувствовал себя полностью защищенным. Эти двое были похожи на Пару.
- Вам известно, что Школа Снежного Рассвета особенная? – начал Юки.
- И что же она может дать моему сыну, чего не даст ни одна другая Школа? – взгляд зеленых глаз стал еще внимательнее. Директор мягко улыбнулся, показывая свое дружелюбие и понимание.
- Видите ли, ваш сын обладает уникальными способностями. Здесь мы сможем их развить, и сделать его по-настоящему сильным.
- Хм… - скептически.
- Я понимаю, трудно верить простым словам. Давайте, я организую для вас экскурсию.
Юки Акебоно никогда не ошибался в людях. Акамэ Китаро больше всего на свете ценил силу и власть, поэтому, не задумываясь, отдал своего сына в Школу Снежного Рассвета.

Особняк Акамэ
Киото

Нисэю всегда снились необычайно яркие, но странные сны. Ему снились серебряные нити, опутывающие его. Ему снился мелодичный звон, будто ветер по неосторожности зацепил песнь ветра, висящую на энгаве. Ему снились хрустальные капли, как россыпь звезд под ногами. Ему снилось бесконечно глубокое, но темное небо, в котором разноцветными всполохами вспыхивали яркие светлячки, смотря на которые, слезились глаза.
А еще ему снился мальчик. У него были черные вьющиеся волосы и раскосые глаза фиалкового цвета. И его тоже оплетали необычайные серебряные нити.
И этот мальчик звал Нисэя к себе.
Маленький Акамэ часто рассказывал свои сны отцу. Тому нравилось слушать сына. Во всяком случае, Нисэй всегда так думал. А потом Акамэ Китаро учил сына искусству оригами. Нисэю безумно нравилось, потому что в его снах, в бесконечно темном пространстве, наполненном сверканием звезд, бумажные журавлики оживали. Они кружили над головой, и мальчик с фиалковыми глазами, стоящий рядом с Нисэем, радостно смеялся.
После посещения Школы Снежного Рассвета прошло несколько дней. И однажды вечером, когда Нисэй сложил особенно красивого бумажного журавлика, отец сказал:
- Я хочу, чтобы ты стал сильным. Поэтому нам придется расстаться на… некоторое время.
Нисэй внимательно посмотрел на отца и кивнул. Он всегда слушал Китаро.
Позже Нисэй размышлял над этим разговором. Знал ли Акамэ Китаро, что через три месяца после поступления сына в Школу Снежного Рассвета шофер не справится с управлением и врежется в грузовик? И что все пассажиры погибнут?


Школа Семи Лун
Гоура

- Я требую выдать Жертву Возлюбленных Школе Снежного Рассвета! – Юки обратился в Верховный Суд Школ.
- Отказать!
Природа создала боевые Пары, и всячески способствовала тому, чтобы они скорее воссоединились, поэтому Боец и Жертва часто рождались не просто в одном городе, но и на одной улице.
Жертву же Акамэ Нисэя, носящего истинное имя Возлюбленный, никак не удавалось отыскать. У Юки Акебоно были связи по всей префектуре, но никто не мог найти Жертву Нисэя. Это было более чем странно.
- Я требую выдать Аояги Сэймэя Школе Снежного Рассвета! Было установлено, что Жертва Возлюбленных родилась в Киото, но и из-за смены места работы одного из родителей была перевезена в Токио. Аояги Сэймэй по праву рождения принадлежит Школе Снежного Рассвета!
- Отказать!
Примерно через год Юки Акебоно улыбнулась удача. Очередные соревнования между Боевыми Школами страны состоялись в местечке под названием Гоура, недалеко от Токио, в Школе Семи Лун. И директор Снежного Рассвета случайно узнал, что там находится Жертва с невероятным боевым потенциалом, природного Бойца которой никак не могут отыскать.
Но в Школе Семи Лун тоже не дураки сидят. Они ни за что не отдадут такую сильную Жертву своему конкуренту...
- Вы не имеете право разлучать природных Жертву и Бойца! Это противоречит положению…
- Отказать!
Судьи всегда на стороне сильнейших – коррупция давно проела весь судебный аппарат. Сильнейшими давно и по праву считались Семь Лун, потом – Снежный Рассвет.
- Вы бы могли отдать нам Бойца Возлюбленных, негоже разделять пару, - Минами Рицу нагнал Юки в длинных коридорах здания Суда.
- Вы действительно думаете, что я это сделаю? – насмешливо поинтересовался директор Снежного Рассвета.
- Нет, но попытаться стоило, - мужчина привычным жестом поправил очки. – Знаете, нам повезло больше, чем вам. Ведь у нас есть Чистый Боец, который воспитывается специально для Аояги-куна.
Этот насмешливый тон вызывал у Юки отвращение. Рицу был победителем, но не смог пройти мимо, чтобы не унизить побежденного. Политика – это тоже бой, но у этого боя совсем другие правила.
- В таком случае Жертва никогда не раскроет своего потенциала полностью, - ответил Юки.
- Но это лучше, чем ничего, не правда ли? Своего Бойца вы ведь не сможете использовать даже на пятьдесят процентов его потенциала…
- Может быть, - ответил Юки и зашагал к выходу.
Он проиграл, больше здесь делать нечего.

Школа Снежного Рассвета
Киото

Нисэй бесцеремонно ворвался в кабинет директора, отставив за собой недовольные вопли секретарши. Мальчик усмехнулся и захлопнул за собой дверь, чтобы эта полоумная отстала от него. Как только Нисэй ступил за порог, отделяющий приемную и директорский кабинет, он победил.
Юки Акебоно сидел за столом и что-то сосредоточенно писал. Заметив Акамэ, он медленно выпрямился и, отложив ручку в сторону, внимательно посмотрел на Нисэя. Тот улыбался во весь рот, глаза радостно горели, а черные кошачьи ушки возбужденно стояли торчком.
- Вы ведь нашли его, директор! – не вопрос, а утверждение.
Когда дело касалось Жертвы, Нисэй очень тонко чувствовал. Скрывать от него многие вещи, касающиеся ее, было просто невозможно. И глядя на этого радостного ребенка, полного надежд и размечтавшегося о счастливом будущем, Юки стало больно. Потому что он знал, что такое разлученная Пара.
- Нашел, - сдержанно кивнул директор.
- И когда он будет здесь? – У Нисэя загорелись глаза. В них было столько радости…
Юки знал, что сейчас он выступит в качестве личного палача Акамэ Нисэя.
- Никогда, - спокойно ответил он. – У него другой Боец.
Директор видел, как внезапно потухли глаза Возлюбленного, и в них заплескалась боль. Черные ушки, выглядывающие из-под буйной шевелюры мальчика, огорченно понурились.
- Другой Боец, значит…
Сегодня что-то надломилось в Нисэе, таким, как раньше он больше никогда не будет. Жаль, конечно. Но Возлюбленные таят в себе огромную силу. Вместе они могут свернуть горы. Те, кто получат эту Пару, значительно укрепят свое влияние и авторитет. Это понимала Школа Семи Лун, это понимала Школа Снежного Рассвета. Юки не выдаст Акамэ, Семь Лун не выдадут Аояги.


Квартира Агацумы Соби
Токио

Сэймэй впервые пришел в квартиру художника. Она оказалась совсем не такой, как квартиры обычных людей – здесь было много света, на окнах не висели шторы, мало «нормальной» мебели. В место нее почти все пространство загромождали мольберты. Пахло красками, деревом, которым были оббиты стены и уложен пол, табаком, немного лимоном. Сэймэю здесь не нравилось, он сам не знал, почему.
Аояги прошелся мимо мольбертов, бросил пару беглых взглядов на незаконченные работы. Ничего интересного: на одном - какие-то карандашные наброски, на другом - полураскрашенный пейзаж, на третьем – бабочки. Позже Сэймэй узнает, что чаще всего Соби рисует именно бабочек. И это вызовет в душе Аояги бурный протест.
Возлюбленный вышел на балкон. Ему было тесно среди мольбертов и прочей художественной атрибутики, ему казалось, что он лишний среди них. А на балконе было лучше, к тому же взору открывался поразительный пейзаж.
Соби неслышно нарисовался рядом, в руках он держал две дымящиеся чашки с чаем. Сэймэй больше любил сладкое какао, но этого Агацума никогда не узнает. Аояги принял чашку и, сделав маленький глоток ароматного горячего напитка, спросил:
- Тебе нравится оригами?
Соби долгое время смотрел на Сэймэя, и Аояги чувствовал, что начинает злиться от его спокойного взгляда. Агацума будто обдумывал, что ответить Хозяину, чтобы угодить ему.
- Никогда не увлекался им, - Агацума выбрал честность, и это было единственно правильным ответом на данный вопрос. Сэймэй бы не стерпел лжи.
Аояги молча вернулся созерцанию пейзажа.
Через несколько дней Возлюбленный, одержимый странной обидой на весь мир и на Соби в частности, вырежет свое Имя на шее Чистого Бойца, будто мстя ему за то, что он так не похож на того, кто ему нужен.
И после этого Аояги перестанут сниться сны.

Школа Снежного Рассвета
Киото

Этажом выше – там, где располагаются комнаты молодых Жертв, - странно тихо. Нисэй старался идти как можно бесшумнее, чтобы своим присутствием не нарушить тишину, царящую вокруг. У теток-вахтерш нечеловеческий слух, и они вездесущи – чуть оступишься, ошибешься, и тебя сразу поймают и выволокут из неположенного места за шкирку, как нашкодившего кота. А это в планы Нисэя не входило.
Прокравшись к нужной двери, Акамэ на миг застыл и прислушался – не идет ли там кто. Было тихо, только противно гудели лампы на потолке, точно мухи. Успокоившись, Нисэй осторожно поскребся в дверь. Не прошло и мгновения, как та бесшумно приоткрылась; проем зазиял темнотой спальни. В нос Нисэю ударил запах девчонок – сладковатый, искусственный. Да, они всегда пользуются духами, шампунями, кондиционерами и черт еще знает чем, и поэтому их естественного запаха никак не различить. Акамэ не медлил – быстро прошел внутрь и плотно прикрыл за собой дверь.
Здесь было темно – отбой случился давно, а после него запрещали включать в комнатах свет. На окне от ветра вздрагивали легкие занавески, на пол, разгоняя тьму, проливалась дорожка лунного света. В комнате находилось две Жертвы, молодые, глупые, ушастые, но у них было то, в чем позарез нуждался Акамэ – у них была сила.
- Ты опоздал, - высокий девичий голосок рассек тишину.
Нисэй остановился у двери, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Ощущение Жертв, силы, наполняющей их, пьянил его, и Акамэ незаметно облизнулся.
- Были кое-какие проблемы, не мог придти раньше.
Зрение потихоньку стало привыкать, и вскоре Нисэй смог различить очертания мебели. Две кровати стояли друг напротив друга, на одной из них, прижавшись, сидели две ушастые девчонки.
- Давай еще раз обговорим наш договор, - произнесла одна.
- Разумеется, - согласился Нисэй.
Он весь был в предвкушении. Скоро-скоро, он возьмет энергии у этих малявок, и тот жадный бездонный колодец, что находится у него внутри, хоть немного заполнится, поутихнет. Иногда Акамэ казалось, что он вампир – с момента первого выхода в Систему, он беспрерывно жаждал энергии. И сколько бы ее ни пил, не мог никак насытиться. Хотя, получая какую-то порцию от посторонних Жертв, жажда ненадолго утихала.
- Первое, наши ушки останутся при нас, - произнесла другая Жертва, пытаясь скрыть волнение в голосе. – Второе, об этом никто не должен узнать. Третье, ты возьмешь у нас столько силы, сколько мы тебе отдадим.
Нисэй усмехнулся в темноту.
- Идет.
Девочки не знают, на что подписались. Как там говорится? Любопытство не порок? Конечно, нет. Но за любопытство надо платить. У всего есть своя цена, даже у любопытства.

Школа Семи Лун
Гоура

Тьма Системы начала медленно рассеиваться. Рваными кусками она сползала с привычного яркого окружающего мира, отваливаясь, будто облупившаяся краска. Напротив лежали поверженные противники. Соби стоял впереди – прямой, все еще сосредоточенный; Сэймэй слышал, как глухо бьется его сердце в груди и как постепенно оно успокаивается вместе с уходящей тьмой Системы.
Агацума принялся внимательно изучать свою Жертву, обернувшись. Сэймэй нахмурил брови, чтобы тем самым показать, что он не доволен боем. Соби знал, что не пропустил ни одного удара – его защита была по-настоящему идеальна; но все равно осматривал Аояги на предмет повреждений, которых не было.
- Слишком медленно, Соби, - раздраженно произнес Сэймэй. – В следующий раз сразу бей на поражение, не теряй времени. Моей силы для этого хватит.
- Да, Хозяин, - покорно склонился Агацума.
Отдавая этот приказ, Сэймэй мысленно надеялся, что его Боец, увеличив мощность ударов и спеша быстрее закончить бой, будет расходовать максимально много энергии.
Да, Соби брал силу Сэймэя, и, в общем-то, расходовал ее не особо экономно, но ее все равно оставалось слишком много. Агацума не мог принять все то богатство, что давал ему Сэймэй. И хотя они победили в этом бою, радости это принесло мало. Аояги стало легче только на пару коротких мгновений, а потом – все сначала. Порой сводило зубы от невозможности избавиться от той энергии, которой щедро его наградила природа.
Соби не принимал насилие как таковое – это скользило в каждом его движении, это было видно в каждом его заклинании и ударе. Сэймэй заставлял его быть жестоким. Поэтому после кроткого «Да, Хозяин», Аояги уловил в глазах Бойца вспышку неприязни и может быть даже отвращения.
Но Сэймэя это не волновало.

Школа Снежного Рассвета
Киото

«Неудовлетворенность жизнью помогает свершениям», - подумал Юки Акебоно, усмехаясь.
Он только что положил телефонную трубку. У него был весьма интересный разговор с… Аояги Сэймэем.

Школа Снежного Рассвета
Киото

Нисэй сидел за столом в столовой и честно жевал бифштекс. Мясо было приготовлено из рук вон плохо, и чтобы прожевать его, нужно иметь раза в три больше зубов, чем у обычного человека, в пять раз больше терпения и отсутствие вкусовых рецепторов. Впрочем, еда, как таковая, сейчас мало волновала Акамэ. Вся столовая гудела, точно растревоженный улей. Только что закончились ежегодные соревнования между Боевыми Школами, которые происходили в Школе Золотых Колокольчиков. В этом году несомненным лидером оказались Семь Лун.
- Слышали-слышали, что Семь Лун в этом году выставили самую сильную Пару? – донесся до Нисэя взволнованный девичий голосок.
- Да, - подхватил другой. – И говорят, они разноименные.
- Разноименные? Нет. Это Чистый Боец и чья-то Жертва.
- Это брехня, Кейко! Как такое может быть? Они не могут взаимодействовать настолько хорошо!
- Могут-могут. Говорят, сильнее Жертвы еще не рождалось!
Нисэй вздрогнул, когда послышался звон посуды неподалеку. Он обернулся и обнаружил, что на полу, рядом с ним, лежит разбитая чашка. Голоса в миг стихли, множество пар глаз уставились на Акамэ. Тот сделал вид, что ничего не происходит, медленно поднялся и побрел к выходу. Уже у дверей он услышал:
- О! Вспомнил! Жертву звали Возлюбленный…
Волна силы прокатилась по помещению, беспокойно зазвенела посуда на столах, задрожали стекла, и пространство наполнилось изумленными вздохами, и криками Бойцов, бросившихся защищать своих Жертв. Но опасность уже сошла на нет. Нисэй тяжело – после вспышки ярости, легкие казались спекшимися – выдохнул, почти падая на стену. Надо же было так бездарно потратить то небольшое количество энергии, которую столько времени накапливал!
Акамэ сейчас ощущал себя более опустошенным, чем обычно.

Школа Семи Лун
Гоура

Сэймэй лениво наблюдал за своим Бойцом. Соби о чем-то беседовал с Рицу-сэнсэем, и Аояги совершенно не интересовал предмет их разговора. Сейчас ему больше нравилось следить за Агацумой. За тем, как он слегка склоняет голову, отвечая на очередной вопрос сэнсэя; как смотрит, как поправляет челку, упавшую на глаза.
Красив ли был Соби? Несомненно, красив. Но нравился ли он Сэймэю? Нет.
Его изящную худобу еще можно было стерпеть – все эти торчащие кости и выступающие углы, точно у подростка. Но волосы Соби вызывали у Аояги какое-то непонятное отторжение. Многие восхищались цветом волос Агацумы – натуральный пепельный блондин, это же такая редкость! Сэймэй испытывал настоящее отвращение к этим мягким светлым прядям. И сам не понимал почему.
Взгляд Аояги скользнул по губам Соби. На вид розовые и мягкие, но от одного воспоминания о том, как они целовали, Сэймэя начинала бить дрожь, и тошнота подступала к горлу. И этот запах сигарет… он отвратителен!
- Аояги-кун, ты устал? – мягко спросил Рицу.
В Семи Лунах все лицемеры. Все прячутся за масками доброжелательности, окружают показной заботой, чтобы усыпить бдительность оппонента. Аояги давно раскусил преподавателей, и ответил им тем же. Любому из них он всадит нож в спину, если вдруг представится такая возможность.
- Немного, - устало улыбнулся Сэймэй. – Сегодня был тяжелый день.
- Понимаю, - кивнул Рицу. – Мы с Соби-куном все обговорили. Не стану вас больше задерживать.
- Благодарю.
Сэймэй поднялся и покинул ненавистный кабинет с ненавистными трупиками бабочек на стенах. Может, Соби и чувствовал себя здесь как дома, но Аояги терпеть не мог ходить к Рицу.
Они молча шли к выходу. Время было позднее, поэтому людные в дневные часы коридоры сейчас были погружены в тишину. Только звуки шагов зловеще отдавались от стен. Сэймэй внезапно остановился, посмотрел на Агацуму, хмурясь. Тот тоже застыл в ожидании. Сейчас последует приказ, он знал.
- Я хочу, чтобы ты отпустил волосы, - произнес Аояги.
На миг в глазах Соби мелькнуло удивление, но сразу же потухло под напором покорности, кнутом вбитой в него Рицу-сэнсэем.
- Да, Хозяин.
- И я хочу, чтобы ты поменял стиль в одежде. В следующий раз пойдем по магазинам вместе, я сам укажу тебе, что купить.
Лицо Агацумы хранило непроницаемое выражение. И часто Сэймэя это бесило. Иногда до потери контроля, и Аояги принимался мучить своего Бойца только затем, чтобы вызвать ответную реакцию. Но в ответ была только покорность. Как же Сэймэй ее ненавидел!
- Да, Хозяин.
Аояги сдержанно кивнул и вновь зашагал по коридору. Сзади шел Соби, молчаливо и покорно. И это тоже раздражало.
- Я тебя ненавижу!.. – прошептал Аояги. И, конечно, Агацума услышал. Он вообще все слышал.
- Да, Хозяин.


Школа Снежного Рассвета
Киото

- Меня беспокоит Акамэ Нисэй.
Она сидела в кресле напротив. Всегда безупречна, в делах аккуратна. Она была почти идеальна. Почти.
- Что с ним не так, Тагава-сэнсэй? - вежливо поинтересовался Юки Акебоно.
Но с ней становилось трудно, когда дело касалось ее Пар. Да, для нее были те, кто ее; и чужие. За первых она перегрызет горло, на вторых даже и не взглянет. Похоже, Нисэй умудрился кому-то из ее Пар наступить на хвост.
- Он, несомненно, хороший, чуткий мальчик, - начала она, серьезно глядя на директора сквозь стекла очков в прямоугольной оправе. – Но я считаю, что его нужно отстранить от тренировок в Системе. Понимаете, он опасен. Даже когда сражается в авторежиме.
Юки от ее слов захотелось рассмеяться. Разумеется, Нисэй опасен. С его-то потенциалом он не может быть безобидным. Директор видел его природную Жертву в бою, видел, сколько она может подарить энергии своему Бойцу – да, это просто ошеломляюще.
- Мне кажется, вы преувеличиваете, - ответил Юки. – Если ваши боевые Пары не могут устоять против Бойца, сражающегося в авторежиме, то причину искать нужно в другом месте. Быть может, ваши методы тренировки устарели?
Пусть Нисэй будет хоть трижды опасен, но не тренировать его, пусть даже в авторежиме – преступление. Он должен быть готов к бою, потому что однажды ему могут найти подходящую Жертву, или… природа возьмет свое, и Возлюбленные воссоединятся. Нужно лишь позаботиться о том, чтобы это воссоединение произошло в Школе Снежного Рассвета, да и Пара должна остаться в Киото…

Школа Снежного Рассвета
Киото

Нисэй открыл глаза. Перед взором сразу предстал до тошноты знакомый потолок. Акамэ вновь не рассчитал свои силы и загремел в больничное крыло. Сколько раз он уже наступал на эти грабли? Раз, два, десять? А все равно, как только гаснут все привычные цвета, и Нисэй видит тьму системы, он забывает о том, что за его спинной нет Жертвы. Что подпитывать его некому, да и защищать, ему тоже некого…
- Он – демон. Никого не щадит, бьет одинаково сильно и по своим, и по чужим. Хоть бы он умер! – за белой ширмой находилось двое: Боец и Жертва - да, именно те, с кем он накануне сражался.
Свет падал так, что Нисэй мог различить их силуэты, движущиеся за ширмой. Боец и Жертва лежали в одной постели. Когда Пара получает повреждения, она лучше всего выздоравливает, когда Боец и Жертва вместе.
Опираясь на это, в больничном крыле даже кровати поставили двуспальные. Нисэй всегда лежал на самом краю, едва не сваливаясь на пол; будто надеялся, что Жертва придет к нему ночью и ляжет рядом.
- Не надо, не говори так. Не тебе судить, заслуживает ли он смерти или нет.
- Да он же тебя чуть не убил! И, думаешь, я не знаю о том, что из-за него умерла Жертва, когда их поставили во временную Пару! Он высосал ее! Высосал до суха!
Нисэй закусил губу. Он не хотел верить в то, что слышал. Они специально лгут, они ненавидят его, поэтому и хотят задеть. Его все ненавидят!
- Да что ты такое говоришь?
- Помнишь, Танака Юя? Ту, которую перевели в другую Школу? Так вот, никто ее не переводил, она просто умерла!
Акамэ не мог больше этого слушать. Он поднялся и одним рывком одернул занавеску. Парочка ушастых замерла на кровати, точно два испуганных зверька. Боец в защитном жесте заслонил свою Жертву, и от этого зрелища гнев Акамэ улетучился.
- Береги свою Жертву, Боец, - произнес Нисэй. – Она – самое ценное, что у тебя есть. Без нее ты никто.
Акамэ резко развернулся, игнорируя слабость и взорвавшуюся болью голову, и гордо зашагал к выходу. Хватит. Он больше не мог без Возлюбленного. Он его получит, какова бы ни была цена. Он готов заплатить.
Протестующе вскрикнула медсестра и что-то залепетала о том, что Нисэй еще слаб, и ему нужно лежать, но быстро замолкла, увидев взгляд Акамэ. Боец беспрепятственно покинул лазарет и направился к директору в больничной робе и босиком. Внешний вид – это последнее, что сейчас волновало Нисэя.
Если Юки и удивился внезапному появлению Акамэ, то виду не подал. Он вежливо кивнул, предложил присесть. Нисэй опустился в кресло, стоящее напротив директорского стола.
- Что-то случилось, Акамэ-кун? – поинтересовался Юки.
- Да, - твердо ответил Нисэй. – Я хочу получить то, что мне принадлежит по праву рождения.
Директор неожиданно улыбнулся. Нехорошо так улыбнулся.


Особняк Акамэ
Киото

У Нисэя дрожали руки. Он пытался успокоиться, но куда там.
На столе лежал диск. А на диске вся собранная информация по Жертве Возлюбленных, и даже немного больше – так сказал Юки Акебоно, протягивая Нисэю небольшой пластиковый пакет. Теперь осталось только набраться смелости и запустить диск.
Акамэ взглянул на фотографию отца, стоящую в черной прямоугольной рамке. Красивый и молодой мужчина с зелеными глазами улыбался, глядя на сына.
«Я собираюсь сделать что-то страшное, папа».
Как хорошо было в детстве, рядом с отцом. Как хорошо было мастерить с ним бумажных журавликов и рассказывать ему свои сны. Тогда все было так просто.
«Я должен ждать, папа. Даже если он не придет. Я должен подчиняться его воле и его желаниям: захочет – найдет. Я не имею права заставлять его принимать меня!»
В детстве было тепло и уютно. В детстве не было той жажды силы, которая сжигала Нисэя каждую секунду – раз за разом, бесконечно.
«Ты сам меня этому учил. Но я не могу больше. Я слаб, прости».
Диск загудел, и Нисэй дрожащей рукой взялся за мышь. В папке оказалось несколько текстовых файлов и фотографий. Затаив дыхание, отчаянно потея от волнения, Акамэ щелкнул мышкой по одной из фотографий. Программа послушно развернулась и на экране появился черноволосый юноша с непослушными волнистыми волосами, из-под которых торчали острые черные ушки. До боли знакомые – разве Нисэй мог забыть сны своего детства? – фиалковые глаза смотрели серьезно.
- Так вот ты какой… Возлюбленный… - измученный бесконечной нежностью голос разнесся по темной комнате, пальцы несмело коснулись экрана, обвели линию скул, пробежались по губам. – Ты еще прекраснее, чем в моих снах…
Нисэй отчаянно хотел видеть свою Жертву. Он знал, что как только посмотрит на его фотографию, то это желание вспыхнет в нем, как горстка сухих листьев в костре. Поэтому столько лет запрещал себе даже это.
«Раз уж ступил на этот путь, иди», - со стола улыбалась безжизненная фотография отца.

Дом Аояги
Токио

Балконная дверь была приоткрыта, и с улицы приятно тянуло сигаретным дымом. На балконе стоял Соби и курил. Сэймэй специально не закрывал дверь, чтобы этот запах проникал в комнату. Агацума никогда не узнает о том, что его Жертве нравится сигаретный дым. Впрочем, Соби никогда не узнает о Сэймэе очень многих вещей. Агацума – инструмент, его незачем посвящать в детали, ему достаточно приказа.
Аояги выключил компьютер и откинулся на спинку стула. Завтра будет сложный день, завтра, если все пройдет, как положено, Сэймэй станет еще на один шаг ближе к своей цели.
«Я родился не для того, чтобы подчиняться. Я родился для того, чтобы повелевать», - вот уже несколько лет подряд его не оставляла эта мысль.
Аояги Сэймэй слишком хорошо понимал, что сейчас является инструментом Семи Лун. Но инструменты – это судьба всех Бойцов; Жертвы же должны хотеть большего.
И завтра все начнет меняться.
- Соби, иди сюда, - Сэймэй говорил тихо, но он знал, что его Боец услышит и придет.
Не прошло и мгновения, как в окне мелькнула тень, балконная дверь скрипнула, впуская жаркий летний воздух. Запах сигаретного дыма усилился; он окутывал Соби, точно плащ. Сэймэй недовольно скривился.
- Хозяин, - произнес Агацума, глядя на откинувшегося на стуле Сэймэя. Аояги снял очки и покрутил их в руках. Боец покорно ждал.
- Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты стал Бойцом моего брата. Это приказ, Соби.
Агацума на приказ никак не прореагировал. Ни слов возмущения, ни возражений – во всяком случае, нормальный Боец должен хоть как-то реагировать даже на маленький намек, что он останется без Жертвы. В Соби не было ничего, кроме покорности.
- И я запрещаю тебе говорить с Рицкой о Семи Лунах и Школах вообще. Ты меня понял?
- Да, Хозяин.
Сэймэй удовлетворенно кивнул. И хотя возможность того, что его раскроют Семь Лун ничтожно мала, подстраховаться не мешает. А о Рицке нужно заботиться…

Особняк Акамэ
Киото

- Гордый. И сильный, - улыбаясь, произнес Нисэй в пустоту. – Как и я.
Поэтому Акамэ решил, что его Пара никогда не узнает о том, что о связях с другими Школами Семи Лунам сообщит именно он. Аояги Сэймэй будет думать, что где-то совершил ошибку, вызвав тем самым подозрения у Рицу-сэнсэя. Тот принялся копать, и нарыл много интересного. Но «из вне» сэнсэю никто не помогал.
И как только связи с другими Школами раскроются, и Семь Лун спустят на него всех собак, Аояги ничего другого не останется, как бежать. А Юки Акебоно так кстати предложит свои услуги…
- Это последний раз, когда тебя будет защищать другой Боец.

Дом Аояги
Токио

Чертов Рицу! Вечно сует свой нос, куда не надо! И теперь из-за его неуемного любопытства у Возлюбленного масса проблем. Хотя, здесь сам виноват – мог быть и поосторожнее.
И все же Аояги ненавидел Рицу за то, что сорвал такой план! Он казался идеальным во всех отношениях, но человеческий фактор, к сожалению, не предсказуем. Теперь придется уходить в подполье. Спешно собирая необходимые вещи, Сэймэй думал о том, что еще заставит пожалеть Рицу обо всем. Он отомстит! Отомстит жестоко.
Убьет? Нет, смерть для такого ублюдка – слишком просто. Всегда есть вещи, которые хуже смерти. Например, беспомощность и никчемность. Что будет, если вдруг Рицу лишится чего-нибудь особенно важного? Сэймэй на миг остановился, усмехаясь. Месть – это блюдо, которое стоит подавать холодным.
Внезапно завибрировал телефон. От неожиданности Аояги вздрогнул и мысленно обругал себя – нашел чего пугаться; ладно бы в ушах зазвенело, извещая о приближении боевой Пары, так телефон!
Сэймэй взял трубку и посмотрел на дисплей. Юки Акебоно. Разумеется. Новости распространяются быстро.
- Слушаю.
- Добрый вечер, Аояги-кун.
Сэймэя всегда раздражал этот голос. По мнению Аояги, директор Школы Снежного Рассвета был ничем не лучше Рицу-сэнсэя. Все они хотят одного и того же. Силы. А у Возлюбленного ее больше, чем достаточно.
- Здравствуйте, Юки-сан, - приветливо отозвался Сэймэй.
- Слышал, что у тебя проблемы. Могу предложить помощь.
Аояги хищно оскалился. Он мог сейчас себе это позволить, ведь его никто не видел.
- Крайне благодарен, но я уже все решил.
- Школа Золотых Колокольчиков, да? – усмехнулась трубка. – Что они тебе обещали? Нового Чистого Бойца? Думаешь, он будет сильнее Агацумы Соби?
- Кто знает.
Но Сэймэй сомневался. Несмотря на все недостатки нынешнего Бойца Возлюбленного, его силу невозможно отрицать. А соглашаться на меньшее – не хотелось. Но разве был у Аояги выход? Соби нельзя брать с собой, по ряду причин.
- Да… бывает всякое, - довольно отозвался Юки. – Но знаешь, Аояги-кун, я могу тебе предложить больше, чем Школа Золотых Колокольчиков.
- Ваши Чистые Бойцы лучше? – в голосе Возлюбленного заскользила ирония.
- Ни в коем случае! Просто у нас есть Боец, который носит Имя Возлюбленный…
Сэймэй на миг забыл, как дышать. Конечно, он знал, что на свете существует человек, который делит с ним Имя, но никогда не задумывался о встрече с ним. Это было без надобности, тем более Агацума терпимо справлялся со своими обязанностями, и менять шило на мыло Аояги как-то не стремился.
- Моя природная Пара! - рассмеялся Сэймэй.
- Именно. И могу тебя заверить, по силе Агацуме он не уступает.
Сэймэй некоторое время молчал, а потом произнес:
- Я подумаю над этим, Юки-сан.
- Буду ждать ответа, Аояги-кун.
Возлюбленный повесил трубку и швырнул телефон на кровать. Юки, значит, предлагает ему природного Бойца. Есть над чем подумать…
Пожалуй, за своим Бойцом стоит придти. И заключить союз со Школой Снежного Рассвета – тоже. Но если вдруг Юки решит использовать Возлюбленного в качестве оружия, как инструмент, не считаясь с его мнением и желанием – он сильно пожалеет!


Школа Снежного Рассвета
Киото

- Как разговор?
Юки поднял голову и посмотрел на Нисэя. Акамэ стоял, небрежно прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Черные длинные волосы занавесью закрывали почти все лицо так, что вечно усмехающийся рот бросался в глаза.
- Он приедет, - ответил Юки.
- Я в нем и не сомневался, - Акамэ тряхнул головой, длинная челка спала с лица, и директор внезапно поразился зловеще горящим глазам, зеленым, глубоким. Это глаза не человека, а хищного зверя, схватившего добычу. Даже прожженному жизнью директору от этого взгляда стало не по себе. Он внезапно задался вопросом, когда невинный маленький Акамэ, который еще недавно аккуратно ел леденцы на палочке у него в кабинете, превратился в «это»? И виноват ли сам директор в том, что его любимый ученик стал таким?

Конец первой части