Название: Думаешь?
Автор: Лесса
Бетаридинг: Блэк
Пейринг: Йоджи/Нацуо
Жанр: романс, вроде бы…
Рейтинг: PG-13
Выполнено для Странница Ли
читать дальше
Потянуться и разлепить глаз – и сразу зажмуриться. Слишком ярко. Открыть еще раз, проморгаться и улыбнуться.
Нацуо мог бы быть очаровательным, если бы кто-то решился его так назвать. Но пока таких смельчаков не отыскалось, и он просто наслаждается ощущением раннего солнечного утра, незамутненного чужеродным присутствием.
С кухни доносится шипение чайника – это Йоджи делает чай. Как всегда –только себе, но это поправимо.
Нацуо потягивается, разминая затекшие за ночь мышцы, легко соскакивает с кровати и, демонстративно не глядя в сторону кухни, направляется в ванную. Холодная вода сгоняет остатки сна, затекает за шиворот и заставляет смешно трясти головой. Он хотел бы посидеть в ванной еще немного, но это невозможно – за ночь он успел соскучиться по своей Жертве.
Нацуо цепляет на мордочку недовольное выражение, которое тут же слетает, сменившись разочарованием, когда он выходит на кухню. Йоджи нет. Зато есть Соби.
- А где?.. – вопрос повисает в воздухе.
- Хм. – просто гениальный ответ.
- Где Йоджи?! – Нацуо подлетает к Соби и хватает его за руку, вынуждая обернуться.
- Это так важно? – Соби явно думает о чем-то своем и не готов проникнуться всеми оттенками переживаний мальчика.
- Нет, черт возьми! Моя Жертва неизвестно где, но это совсем не важно! – Нацуо аж задыхается от переизбытка эмоций, который выплескиваются из него, как вода из чашки Соби. Нацуо замирает, наблюдая, как жидкость переливается через край, течет по столу, капает на пол… А Соби неотрывно смотрит в стену.
- Замечательно, - бурчит Зеро и возвращается в комнату, падая на кровать. Он прислушивается к внутренним ощущениям – вроде, все в порядке, но канал Связи заблокирован. Это странно, непривычно, нагло в конце концов!
Нацуо фыркает и встает. Два круга в одну сторону, два в другую, и по новой… И так бесконечное количество раз. На кухне Соби читает газету.
Нацуо подхватывает куртку и вылетает из квартиры, громко хлопнув дверью. Хотя он абсолютно уверен, что Соби этого не заметил.
На улице холодно. Точнее, Нацуо догадывается, что холодно, потому что идет снег, и снежинки с завидным упорством садятся ему на нос. Он в очередной раз смахивает наглую пушинку и сворачивает в парк.
Лавочка твердая и неудобная, но Нацуо садится на нее назло. Вот Йоджи ушел, пускай тогда Нацуо будет плохо. Чтобы он не смел так больше делать. Привычка, оставшаяся еще со времен Связи.
Ну почему он ничего не сказал? Не предупредил? А ведь спросишь – ответит, что не хотел будить… И попробуй возрази.
Нацуо зябко ежится, хотя ему не холодно – просто неудобно и как-то скованно что ли… И в сон тянет.
Он закрывает глаза, в голове шумит и как-будто плавает кусок мыла. Ну и пускай. Вот Нацуо умрет, а виноват будет Йоджи. Потому что нечего было его бросать! Звучит совершенно идиотски и просто невероятно по-детски. Правда, пусть кто-то попробует назвать его ребенком! Ему точно не поздоровится – у него ведь есть Йоджи. Или нет? Или есть? Последнее время сложно понять. Нацуо не понимает, почему его Жертва ведет себя так странно, постоянно молчит, смотрит из-под длинных ресниц каким-то пугающим горящим взглядом… И хотелось бы понять, но все чаще Нацуо осознает, что Йоджи впускает его в свои мысли и ощущения ровно настолько, насколько это необходимо для Связи, которой-то уже и нет по сути. И это обижает. А на любые попытки выяснить, что происходит, Нацуо получает насмешливую улыбку и стандартное: «Ничего не происходит». И вот как с этим жить?!
Кстати о жить… Нацуо подскакивает со скамейки. И падает – ноги не держат, руки не слушаются… Тьфу, дурак ты, Нацуо-кун. Придумал невесть что и пошел кончать жизнь самоубийством. «Даже на такое не способен», - в голове отчетливо звучит голос Йоджи, но это всего лишь его собственные мысли.
А вот встать действительно не получается, даже дышится с трудом – каждый вдох режет легкие, как бритва. Вот сейчас самое время позвать на помощь, но он этого не делает – просто из кристально чистого упрямства и нежелания что-либо объяснять. Хотя… Кому объяснять? Вряд ли Йоджи поинтересуется мотивами, а больше никого и нет.
А небо над головой красивое – голубое, яркое, чистое. Это классно – уходить вот в такое небо. Не хочется, правда, но – помилуйте – какие мелочи. И мысли о том, что станет с Жертвой, не терзают – он ведь заменяемый…
«Таких дураков, как ты, больше не найти!» - звучит над головой знакомый голос, а потом его подхватывают, и жесткие руки принимаются растирать его лицо, шею, запястья. На плечи накидывают что-то, рядом слышны обеспокоенные голоса, из которых резко выделяется спокойная и безразличная речь Соби.
«Какого черта?» - обращение к родному и дающему силу существу рядом, сейчас поддержка Йоджи ощущается, как никогда.
«На этот вопрос будешь отвечать ты. Позже», - все-таки хорошо, когда можно общаться так, чтобы никто вокруг не слышал – жалкие остатки когда-то мощнейшей Связи.
А потом его подхватывают на руки, и кажется, будто он взлетел. Противное ощущение, однако.
Нацуо грезится, что он едет в поезде с мутным стеклом. Он протягивает руку, чтобы протереть его, и понимает, что просто-напросто открыл глаза. Тепло. Уютно. Спокойно. Рядом чье-то тело. Парень приподнимается на локте и заглядывает в лицо человеку, спящему рядом. Собственно, было бы странно, если бы это был кто-то другой. А может и нет… Как иногда неприятно теряться в себе. Почти так же неприятно, как валяться под голубым зимним небом. Нацуо морщится и спускает ноги с кровати. Спиной чувствует взгляд, но не оборачивается. Игнорируя тапки, ковыляет в туалет, включает свет, поднимает крышку унитаза.
- Совершенно необязательно сопровождать меня в сортир, - обращение к тому, кто стоит за спиной. Слышен щелчок закрывающейся двери. – Я не собираюсь топиться в сливном бачке или резать вены битым кафелем. – поворот головы. Йоджи молчит. Что само по себе пугает.
- Ты дурак, - внезапно и нелогично, впрочем, не ново.
- А я знаю, - с безразличным видом включить воду и помыть руки.
Йоджи подходит сзади, обнимает и начинает покусывать верхнее ухо – последний оплот невинности, весьма противоречиво сочетающийся с несносным характером и любовью нарушать все правила. И ушки тоже призваны бросать вызов общественному мнению: мол, смотрите, мы такие, какими хотим быть, и нам плевать на все ваши принципы, домыслы, предположения и на вас нам тоже плевать.
Руки Йоджи обнимают за талию, но в этом жесте нет ничего интимного. Или раньше не было? Ладонь Жертвы легонько гладит Нацуо по груди, и он непроизвольно дергается. Смотрит в зеркало – немой вопрос: «Ты чего?».
- Тсссс… - ответ уже вслух. – Ты боишься меня что ли? – усмешка и недобро прищуренные глаза.
Это уже как-то совсем… Не доверять Йоджи. Тогда кому доверять?
- Не боюсь. Но опасаюсь. За свой второй глаз. Что ты делаешь? – голос тихий, но в тишине ночи он более чем уместен.
- Целую тебя, - шепчет Йоджи, прикасаясь губами к щеке, скользя вниз по скуле.
- Йоджи… Ты думаешь, пора? – страха нет, сомнения нет, предвкушения тоже нет.
- Не думаю, - он отстраняется, словно почувствовав состояние Бойца. Собственно, наверное таки и почувствовал. – И вряд ли будет пора.
Йоджи выходит из ванной, а Нацуо остается. Присаживается на унитаз и трет виски – все происходящее не укладывается в голове. Вот сидит сейчас, ковыряет шрам на руке, а с Йоджи происходит неизвестно что. Почему все так просто. Просто и глупо. И, наверное, больно. Если знать, как это. Связи почти нет, почти нет чувств и почти нет Йоджи… Жертва просовывает недовольную мордашку в дверь.
- Ну чего расселся? Идем спать! – он забавно хмурится, и Нацуо послушно бредет в комнату, падает на кровать и смотрит в потолок. По ходу, он белый, покрытый орнаментом мелких трещин, а точно над головой Йоджи пятно от раздавленной мухи. Правда, сейчас этого всего не видно, а вместо потолка – черное бесконечное пространство.
Нацуо фыркает и поворачивается на другой бок, натыкаясь на Жертву.
- Ты же знаешь то, чего я тебе никогда не говорил, не скажу и говорить не собираюсь? – спрашивает Йоджи, не открывая глаз.
- Конечно, знаю, - уверенно отвечает Нацуо, который уже не уверен даже в том, как его зовут.
- Врешь, - не менее уверенно констатирует Йоджи и притягивает к себе за плечи Бойца, утыкаясь носом ему в шею.
- Вру, - почему-то соглашается Нацуо, расслабляясь и проваливаясь в сон.
Рождественское утро – чтоб ему неладно! – кислое лицо Рицки, которое, впрочем, ничуть не трогает, надменно-усталый взгляд Соби, как у собаки, которая помнит, что ее предками были волки, Юико, вечно веселая, шумная и тупая, как пробка. Хотя с таким размером бюста это не проблема. Еще этот парень, который вечно за ней таскается. Как его там зовут… Ну и Кио. И они вдвоем. Столько народу. Много, громко, на удивление приятно. И подарки. Впервые в жизни Нацуо дарят подарки на Рождество. Хлам бесполезный, но радует. Хотя никто, кроме Йоджи, об этом даже не догадывается – он весьма правдоподобно кривится на все. Только принимая фотографию из рук Рицки, он снисходительно улыбается. На снимке они с Йоджи – Зеро. Быстрый взгляд на Йоджи – авось не заметит. Заметил. Стоит, нагло улыбается. Юико улыбается. И пялится на ее грудь. Нацуо обиженно отворачивается. И почти сразу же чувствует руку на талии. А потом ему в ладонь вкладывают коробочку.
Нацуо фыркает и вырывается, открывает подарок и приподнимает бровь.
- Одну тебе, одну мне.
- Думаешь надо? – не сомнение, не нежелание, просто вопрос без подтекста.
- Ага, - отвечает Йоджи и отворачивается, попутно отстегивая какую-то шутку, над которой заливается веселым смехом девушка.
Надо же, сколько нужно было ходить по кругу, чтобы прийти к такому простому решению.
Нацуо улыбается уголками губ и выходит из комнаты, зная, что Йоджи последует за ним.
Потому что для того, чтобы быть единым целым совершенно не обязательно иметь какое-либо значение. А ноль плюс ноль в любом случае будет ноль.
*******
Металл сережек нагрелся в руке, а на улице холодно. Нацуо зябко ежится.
Холодно?
Он удивленно сгребает ладонью снег с перилл и морщится от нового ощущения.
За спиной хлопает дверь.
Йоджи разжимает его руку, собирая капли воды, гладит пальцами запястье, мягко целует в щеку.
- Это совсем не страшно, - ласковый шепот на ухо.
- А ты давно?
- Почти сразу.
- И не сказал…
- Ждал тебя.
- А Юико?
- Мы купим тебе накладную грудь, - смешок.
- Думаешь стоит?
- Не думаю. Но попробовать можно.
- А колоть нижние будем?
- Ну… Вряд ли ты сможешь проколоть то, чего у тебя не будет, поэтому – да.
И впервые не возникает вопроса. Потому что сейчас они наконец-то стоят на одной ступеньке. К тому же, губы у Йоджи мягкие и сухие. А вокруг холодно, а рядом с ним – тепло. И этот контраст приятен.
- Кажется, мы выросли?
Нет. Просто мы наконец поняли, что нас связывает не Связь.
Автор: Лесса
Бетаридинг: Блэк
Пейринг: Йоджи/Нацуо
Жанр: романс, вроде бы…
Рейтинг: PG-13
Выполнено для Странница Ли
читать дальше
Потянуться и разлепить глаз – и сразу зажмуриться. Слишком ярко. Открыть еще раз, проморгаться и улыбнуться.
Нацуо мог бы быть очаровательным, если бы кто-то решился его так назвать. Но пока таких смельчаков не отыскалось, и он просто наслаждается ощущением раннего солнечного утра, незамутненного чужеродным присутствием.
С кухни доносится шипение чайника – это Йоджи делает чай. Как всегда –только себе, но это поправимо.
Нацуо потягивается, разминая затекшие за ночь мышцы, легко соскакивает с кровати и, демонстративно не глядя в сторону кухни, направляется в ванную. Холодная вода сгоняет остатки сна, затекает за шиворот и заставляет смешно трясти головой. Он хотел бы посидеть в ванной еще немного, но это невозможно – за ночь он успел соскучиться по своей Жертве.
Нацуо цепляет на мордочку недовольное выражение, которое тут же слетает, сменившись разочарованием, когда он выходит на кухню. Йоджи нет. Зато есть Соби.
- А где?.. – вопрос повисает в воздухе.
- Хм. – просто гениальный ответ.
- Где Йоджи?! – Нацуо подлетает к Соби и хватает его за руку, вынуждая обернуться.
- Это так важно? – Соби явно думает о чем-то своем и не готов проникнуться всеми оттенками переживаний мальчика.
- Нет, черт возьми! Моя Жертва неизвестно где, но это совсем не важно! – Нацуо аж задыхается от переизбытка эмоций, который выплескиваются из него, как вода из чашки Соби. Нацуо замирает, наблюдая, как жидкость переливается через край, течет по столу, капает на пол… А Соби неотрывно смотрит в стену.
- Замечательно, - бурчит Зеро и возвращается в комнату, падая на кровать. Он прислушивается к внутренним ощущениям – вроде, все в порядке, но канал Связи заблокирован. Это странно, непривычно, нагло в конце концов!
Нацуо фыркает и встает. Два круга в одну сторону, два в другую, и по новой… И так бесконечное количество раз. На кухне Соби читает газету.
Нацуо подхватывает куртку и вылетает из квартиры, громко хлопнув дверью. Хотя он абсолютно уверен, что Соби этого не заметил.
На улице холодно. Точнее, Нацуо догадывается, что холодно, потому что идет снег, и снежинки с завидным упорством садятся ему на нос. Он в очередной раз смахивает наглую пушинку и сворачивает в парк.
Лавочка твердая и неудобная, но Нацуо садится на нее назло. Вот Йоджи ушел, пускай тогда Нацуо будет плохо. Чтобы он не смел так больше делать. Привычка, оставшаяся еще со времен Связи.
Ну почему он ничего не сказал? Не предупредил? А ведь спросишь – ответит, что не хотел будить… И попробуй возрази.
Нацуо зябко ежится, хотя ему не холодно – просто неудобно и как-то скованно что ли… И в сон тянет.
Он закрывает глаза, в голове шумит и как-будто плавает кусок мыла. Ну и пускай. Вот Нацуо умрет, а виноват будет Йоджи. Потому что нечего было его бросать! Звучит совершенно идиотски и просто невероятно по-детски. Правда, пусть кто-то попробует назвать его ребенком! Ему точно не поздоровится – у него ведь есть Йоджи. Или нет? Или есть? Последнее время сложно понять. Нацуо не понимает, почему его Жертва ведет себя так странно, постоянно молчит, смотрит из-под длинных ресниц каким-то пугающим горящим взглядом… И хотелось бы понять, но все чаще Нацуо осознает, что Йоджи впускает его в свои мысли и ощущения ровно настолько, насколько это необходимо для Связи, которой-то уже и нет по сути. И это обижает. А на любые попытки выяснить, что происходит, Нацуо получает насмешливую улыбку и стандартное: «Ничего не происходит». И вот как с этим жить?!
Кстати о жить… Нацуо подскакивает со скамейки. И падает – ноги не держат, руки не слушаются… Тьфу, дурак ты, Нацуо-кун. Придумал невесть что и пошел кончать жизнь самоубийством. «Даже на такое не способен», - в голове отчетливо звучит голос Йоджи, но это всего лишь его собственные мысли.
А вот встать действительно не получается, даже дышится с трудом – каждый вдох режет легкие, как бритва. Вот сейчас самое время позвать на помощь, но он этого не делает – просто из кристально чистого упрямства и нежелания что-либо объяснять. Хотя… Кому объяснять? Вряд ли Йоджи поинтересуется мотивами, а больше никого и нет.
А небо над головой красивое – голубое, яркое, чистое. Это классно – уходить вот в такое небо. Не хочется, правда, но – помилуйте – какие мелочи. И мысли о том, что станет с Жертвой, не терзают – он ведь заменяемый…
«Таких дураков, как ты, больше не найти!» - звучит над головой знакомый голос, а потом его подхватывают, и жесткие руки принимаются растирать его лицо, шею, запястья. На плечи накидывают что-то, рядом слышны обеспокоенные голоса, из которых резко выделяется спокойная и безразличная речь Соби.
«Какого черта?» - обращение к родному и дающему силу существу рядом, сейчас поддержка Йоджи ощущается, как никогда.
«На этот вопрос будешь отвечать ты. Позже», - все-таки хорошо, когда можно общаться так, чтобы никто вокруг не слышал – жалкие остатки когда-то мощнейшей Связи.
А потом его подхватывают на руки, и кажется, будто он взлетел. Противное ощущение, однако.
Нацуо грезится, что он едет в поезде с мутным стеклом. Он протягивает руку, чтобы протереть его, и понимает, что просто-напросто открыл глаза. Тепло. Уютно. Спокойно. Рядом чье-то тело. Парень приподнимается на локте и заглядывает в лицо человеку, спящему рядом. Собственно, было бы странно, если бы это был кто-то другой. А может и нет… Как иногда неприятно теряться в себе. Почти так же неприятно, как валяться под голубым зимним небом. Нацуо морщится и спускает ноги с кровати. Спиной чувствует взгляд, но не оборачивается. Игнорируя тапки, ковыляет в туалет, включает свет, поднимает крышку унитаза.
- Совершенно необязательно сопровождать меня в сортир, - обращение к тому, кто стоит за спиной. Слышен щелчок закрывающейся двери. – Я не собираюсь топиться в сливном бачке или резать вены битым кафелем. – поворот головы. Йоджи молчит. Что само по себе пугает.
- Ты дурак, - внезапно и нелогично, впрочем, не ново.
- А я знаю, - с безразличным видом включить воду и помыть руки.
Йоджи подходит сзади, обнимает и начинает покусывать верхнее ухо – последний оплот невинности, весьма противоречиво сочетающийся с несносным характером и любовью нарушать все правила. И ушки тоже призваны бросать вызов общественному мнению: мол, смотрите, мы такие, какими хотим быть, и нам плевать на все ваши принципы, домыслы, предположения и на вас нам тоже плевать.
Руки Йоджи обнимают за талию, но в этом жесте нет ничего интимного. Или раньше не было? Ладонь Жертвы легонько гладит Нацуо по груди, и он непроизвольно дергается. Смотрит в зеркало – немой вопрос: «Ты чего?».
- Тсссс… - ответ уже вслух. – Ты боишься меня что ли? – усмешка и недобро прищуренные глаза.
Это уже как-то совсем… Не доверять Йоджи. Тогда кому доверять?
- Не боюсь. Но опасаюсь. За свой второй глаз. Что ты делаешь? – голос тихий, но в тишине ночи он более чем уместен.
- Целую тебя, - шепчет Йоджи, прикасаясь губами к щеке, скользя вниз по скуле.
- Йоджи… Ты думаешь, пора? – страха нет, сомнения нет, предвкушения тоже нет.
- Не думаю, - он отстраняется, словно почувствовав состояние Бойца. Собственно, наверное таки и почувствовал. – И вряд ли будет пора.
Йоджи выходит из ванной, а Нацуо остается. Присаживается на унитаз и трет виски – все происходящее не укладывается в голове. Вот сидит сейчас, ковыряет шрам на руке, а с Йоджи происходит неизвестно что. Почему все так просто. Просто и глупо. И, наверное, больно. Если знать, как это. Связи почти нет, почти нет чувств и почти нет Йоджи… Жертва просовывает недовольную мордашку в дверь.
- Ну чего расселся? Идем спать! – он забавно хмурится, и Нацуо послушно бредет в комнату, падает на кровать и смотрит в потолок. По ходу, он белый, покрытый орнаментом мелких трещин, а точно над головой Йоджи пятно от раздавленной мухи. Правда, сейчас этого всего не видно, а вместо потолка – черное бесконечное пространство.
Нацуо фыркает и поворачивается на другой бок, натыкаясь на Жертву.
- Ты же знаешь то, чего я тебе никогда не говорил, не скажу и говорить не собираюсь? – спрашивает Йоджи, не открывая глаз.
- Конечно, знаю, - уверенно отвечает Нацуо, который уже не уверен даже в том, как его зовут.
- Врешь, - не менее уверенно констатирует Йоджи и притягивает к себе за плечи Бойца, утыкаясь носом ему в шею.
- Вру, - почему-то соглашается Нацуо, расслабляясь и проваливаясь в сон.
Рождественское утро – чтоб ему неладно! – кислое лицо Рицки, которое, впрочем, ничуть не трогает, надменно-усталый взгляд Соби, как у собаки, которая помнит, что ее предками были волки, Юико, вечно веселая, шумная и тупая, как пробка. Хотя с таким размером бюста это не проблема. Еще этот парень, который вечно за ней таскается. Как его там зовут… Ну и Кио. И они вдвоем. Столько народу. Много, громко, на удивление приятно. И подарки. Впервые в жизни Нацуо дарят подарки на Рождество. Хлам бесполезный, но радует. Хотя никто, кроме Йоджи, об этом даже не догадывается – он весьма правдоподобно кривится на все. Только принимая фотографию из рук Рицки, он снисходительно улыбается. На снимке они с Йоджи – Зеро. Быстрый взгляд на Йоджи – авось не заметит. Заметил. Стоит, нагло улыбается. Юико улыбается. И пялится на ее грудь. Нацуо обиженно отворачивается. И почти сразу же чувствует руку на талии. А потом ему в ладонь вкладывают коробочку.
Нацуо фыркает и вырывается, открывает подарок и приподнимает бровь.
- Одну тебе, одну мне.
- Думаешь надо? – не сомнение, не нежелание, просто вопрос без подтекста.
- Ага, - отвечает Йоджи и отворачивается, попутно отстегивая какую-то шутку, над которой заливается веселым смехом девушка.
Надо же, сколько нужно было ходить по кругу, чтобы прийти к такому простому решению.
Нацуо улыбается уголками губ и выходит из комнаты, зная, что Йоджи последует за ним.
Потому что для того, чтобы быть единым целым совершенно не обязательно иметь какое-либо значение. А ноль плюс ноль в любом случае будет ноль.
*******
Металл сережек нагрелся в руке, а на улице холодно. Нацуо зябко ежится.
Холодно?
Он удивленно сгребает ладонью снег с перилл и морщится от нового ощущения.
За спиной хлопает дверь.
Йоджи разжимает его руку, собирая капли воды, гладит пальцами запястье, мягко целует в щеку.
- Это совсем не страшно, - ласковый шепот на ухо.
- А ты давно?
- Почти сразу.
- И не сказал…
- Ждал тебя.
- А Юико?
- Мы купим тебе накладную грудь, - смешок.
- Думаешь стоит?
- Не думаю. Но попробовать можно.
- А колоть нижние будем?
- Ну… Вряд ли ты сможешь проколоть то, чего у тебя не будет, поэтому – да.
И впервые не возникает вопроса. Потому что сейчас они наконец-то стоят на одной ступеньке. К тому же, губы у Йоджи мягкие и сухие. А вокруг холодно, а рядом с ним – тепло. И этот контраст приятен.
- Кажется, мы выросли?
Нет. Просто мы наконец поняли, что нас связывает не Связь.
@темы: Loveless Fest
Тонкий контраст холода снаружи и растущей изнутри теплоты. Такие лавлессные настроение и атмосфера, казалось бы, меньше всего относящиеся к этим героям.
Надеюсь, что понравилось