На рассвете такое сообщение получили все, кто владел магией, включая тех, кто скрывался от Школы.
В комнате Рицки было уже довольно светло, когда одновременно звякнули оба телефона. Соби протянул руку и достал свой сотовый из кармана плаща.
- Что ты делаешь у меня? –Рицка приоткрыл глаз.
- Сплю, - безмятежно ответил Соби.
- Тогда спи, выговор получишь потом.
Соби прочитал сообщение. Он погладил мальчика по ушастой голове, отвел со лба челку.
- Мне нужен твой телефон.
- Сам возьми.
Соби проверил, что сообщения одинаковые, Рицку придется разбудить. Соби стащил с него одеяло, поглаживая, выталкивал из кровати.
- Рицка, вставай, нам нужно уходить.
- Хватит бодаться.
Он не хотел пугать мальчика.
- Собери все учебники. У тебя есть второй рюкзак?
Пока сонный Рицка выяснял что происходит, Соби уже осматривал шкафы, выбирая необходимое.
- Белье я соберу сам! – мальчик оттолкнул Соби, когда тот протянул руку к выдвижному ящику шкафа.
Соби мысленно поблагодарил за подсказку, и отстранился с видом оскорбленной невинности. Достал фотоаппарат и небрежно бросил на кровать.
- Поосторожнее!
Стоило Рицке отвлечься, как Соби уже разглядывал содержимое ящика с самой неприлично довольной улыбкой.
- Я бы выбрал вот эти, с котиками…
И едва не получил по пальцам захлопывающимся ящиком.

В квартире Соби первым делом включили телевизор, пощелкали каналами, нашли новости. Новости не заставили себя ждать. На территории Школы взрывом уничтожена подземная лаборатория, погибли люди. В Токио практически одновременно пропали без вести несколько десятков крупных бизнесменов, политиков и ученых. Два десятка сильнейших пар Школы так же исчезли. Многие из них ровесники Сеймея и все знакомы с ним лично. Очевидно, что Сеймей не мог это сделать в одиночку, но он был главным подозреваемым. Полиция уже искала его дома, там они обнаружили его психически нестабильную мать и отправили её в больницу. Теперь они разыскивали Рицку.
Соби посадил Рицку к себе на колени и обвил руками, Рицка смотрел, как его мама кричала и вырывалась, потом отвернулся от экрана и уткнулся Соби в плечо.
- Тебя показали по телевизору.
- Мне надо домой. Надо узнать, что с мамой.
- Мы ускользнули у них перед самым носом. Бежим со мной. С твоей мамой всё в порядке, ты больше не должен смотреть за ней, о ней позаботятся врачи. Ты свободен. Сейчас пока творится неразбериха самое время бежать. Я увезу тебя далеко отсюда и позабочусь обо всем. Мы будем вместе, – умолял Соби.
- Прости, мне очень нужно вернуться домой. Помочь маме, присмотреть за домом. А еще люди погибли, я не хочу быть к этому причастен. Бежать и прятаться – это не моё, я буду тебе только обузой.
Рицка ходил по комнате, не находя себе места.
- Но ты прав, тебе лучше уехать из города. Тебя могут искать. Ты бы мог спрятаться на какое-то время?
Соби опасался, что Сеймей вернется за ним и попытается использовать его. Только Рицка может помочь ему устоять, не подчиниться воле хозяина. Поэтому он рискнет и останется.
- Не прогоняй меня. Позволь мне остаться рядом, и я уберегу нас от любой опасности.
- Скажи мне правду, это приказ, самый настоящий. Если Сеймей придет за тобой, сможешь ли ты связаться со мной или подчинишься ему полностью?
- Смогу, - ты почувствуешь, что я зову тебя и где я, если ты искренне хочешь этого.
- Тогда, я могу быть относительно спокоен. При любой опасности убежим вместе. Я готов, и наплевать на вещи и учебники. А сейчас надо попробовать что-то исправить. Я понимаю, что меня будут допрашивать по поводу Сеймея, и по поводу тебя тоже поинтересуются. Я буду говорить, что мы просто друзья. Но ты помни, что это только для чужих.
- А мы не просто друзья? – улыбнулся Соби, подходя ближе.
- Совсем не просто, - вздохнул Рицка и улыбнулся в ответ.

Соби провожал Рицку домой, когда они получили видеосообщение от Йоджи.
- Вы себе представить не можете, что творится в Школе! Родители забирают детей. Пары, которые хотели расстаться, бегут из школы порознь в надежде, что связь ослабнет и отпустит их. Тут полная анархия. Это прямо революция!
Йоджи был в восторге.
- Смотрите, последний привет от Сеймея.
Йоджи повернул камеру. Прямо на стене Школы было написано:
«Нас уверяют, что пара – это судьба, но это злой рок. Многие пары связаны не преданностью, любовью и страстью, а холодным расчетом и принуждением. Освободитесь, как освободился я. Бросьте вызов Системе. Выйдите из неё.»
- Соби, если хотя бы половина из того, что мы услышали сегодня правда, никто больше не сможет заставить тебя любить кого-то и делать что-то против воли.
Соби пожал плечами. Он ясно воспринимал всю полученную информацию, но ни на что не надеялся.

Возле дома их задержали. Взрослый мужчина вызвал некоторые подозрения, но Соби был безупречен. Его ответы были логичны, он был спокоен, готов к любым вопросам и запросто обманул бы детектор лжи. Рицка был братом его друга Сеймея, с которым они учились в Школе. Мать у Рицки нездорова, у отца новая семья, вот он и помогает, нехотя, раз уж попросили. Будет рад передать мальчика отцу. Сеймея не видел давно. И во время взрыва был у Кё, где его видели разные люди. А то, что потом он пробрался к Рицке, об этом не узнали.

Рицку забрал к себе отец. Соби ему категорически не нравился, так что отец постоянно напоминал, что ювенальная юстиция очень интересовалась их отношениями. Забирать Рицку из школы стало не возможно. Пойти к Соби домой стало невозможно тоже. Они встречались в общественных местах и вели себя тошнотворно прилично, даже за руки не держались. Зато можно было пойти к кому-нибудь из друзей вместе. Отец работал допоздна, его новой семье Рицка особо не нравился, и всех устраивало, если он зависает где-то, лишь бы не у Соби. В итоге пошли к Кё. Рицка делал уроки и уснул на диване. День был ужасный, но теперь было спокойно, и Соби рядом.
Когда Рицка проснулся, Соби и Кё пили чай и разговаривали:
- Я не ревную Рицку, но теперь мы так редко видимся и совсем не бываем наедине. Ты видел, какой размер у Юйко? А какой красавчик к ним в класс перевелся? И где-то есть его природный Боец.
- Я видел, как Рицка смотрит на тебя и на Юйко, ты можешь расслабиться.
Рицка считал, что подслушивать не хорошо, поэтому он заворочался, и Соби тут же подошел к нему, погладил, чмокнул в щеку и предложил чай. Домой нужно было добраться засветло, так что Рицка собрался уходить. Кё попрощался, и оставил их в коридоре одних. Они поблагодарили Кё, и обнялись, как только за ним закрылась дверь. Соби поцеловал Рицку и вытер слезинку со щеки.
- Провожать нельзя?
- Ты главное не расстраивайся, это все временно. Отцу очень не нравится всё, что происходит. Не будем показываться ему на глаза.
- Хорошо. Будем обниматься здесь.
- Обязательно. Ты не мог бы одолжить мне денег.
Соби улыбнулся:
- Сегодня чудесный день. Это для меня большой подарок.
Рицка надеялся, что Соби даст ему денег сам, было неудобно лазить в его кошелек, но Соби положил кошелек мальчику в руки, прижал его ладошки своими и отстранился. Рицка решил, что надо проверить, что там есть, прежде, чем решать сколько можно потратить. Было не много, но больше чем у Рицки.
- Тебе хватает? – уточнил Рицка, Соби кивнул с гордостью.
Рицка взял половину, его всячески подбодрили.
- Сдачу верну.
Соби приподнял его над собой и опять обнял.
- Я всегда рад поддержать тебя.

Несколько дней они не могли увидеться, но зато Рицка осуществил свой план.
- Вот.
Рицка положил в ладони Соби два серебряных колечка.
- Они не девчачьи, и совсем не похожи на обручальные. Ты только не подумай чего.
Судя по улыбке, Соби подумал. Рицка смутился.
- Зря я это все затеял, и идея была дурацкая.
- Мне нравится, - ободрил его Соби и на всякий случай сжал кольца в руке.
- Наверное, верни их обратно, - сердито сказал Рицка.
- Наверное, разъясни мне свою идею для начала.
- Ты мне доверяешь?
- Всецело.
Слова кончились, Соби осторожно улыбался. Нужно было спрятаться от его смущающего взгляда, и Рицка прижался к его груди.
- Я с тобой. Только с тобой. Ты мне нужен, даже есль тебя уже не надо спасать. Ты мне нравишься, и поэтому не может понравиться никто другой. Ты мне веришь?
- Сейчас да, - ответил Соби, пользуясь возможностью обнять.
- Понятно, значит сомневаешься. Тогда может и не зря.
Рицка взял Соби за руку, и они рассмотрели кольца.
- На твоем написано Рицка, вот тут изнутри. На моем Соби. На средний палец. С размером угадал?
Они надели кольца, и Соби поймал Рицку за ладошку, продолжая трогать и рассматривать кольца.
- Пока я с тобой, пока думаю о тебе. Пока мне точно никто другой не нравится. Я всегда буду носить его, и ты можешь посмотреть и увидеть.
Соби опустился на колени, его ладони сжимали ладошку Рицки. Он, молча покрывал её благодарными поцелуями.
- Я умру за это кольцо! – выдохнул он.
- Хорошо, что предупредил. Никаких умру. Это просто кусок серебряной проволки. Если с ним что-то случится, я тебе еще десять таких куплю, - Рицка усмехнулся и продолжил, - на твою зарплату.
Мальчик уселся на пол рядом с Соби, они держались за руки и улыбались.
- Это просто колечки, и это ж не безымянный палец. Никто не заметит! – уверял Рицка.
- Конечно – конечно, - соглашался Соби и тянулся губами к его губам.
- Ребята, может, переберетесь на диван, - предложил Кё, осторожно высовываясь из-за двери.
- Оу! – сказал он многозначительно, но, всё ещё пытаясь быть деликатным. – Вы что обменялись кольцами!! – воскликнул он, как только пара разомкнула руки.
- Никто не заметит, - передразнил Соби, наслаждаясь румянцем на щеках Рицки.
На следующей неделе все, кому не хватило деликатности промолчать, спросили их про кольца. Рицка стойко перетерпел это, ради Соби, проклиная себя мысленно и обещая «больше никогда никаких идей».
Спустя неделю, потерянный Соби, протянул Рицке сломанное колечко.
- Мы утопим их в пруду, в нашем парке. Они всегда будут вместе, - рассмеялся Рицка, - это не катастрофа, просто следующие будешь выбирать ты.
- Они обменялись кольцами?! – воскликнула Юйко, как только появилась после больничного. Рицка закатил глаза, Соби просиял.
- Аха, уже второй раз! – провозгласил Кё.

Анархия в Школе привела к неожиданным осложнениям. Соби и Рицка внезапно стали самой известной парой. Их обсуждали все кому не лень. Те, кто хотели сохранить природные пары, те, кто хотели освободиться от пар, всем подряд было до них дело. За ними следили, их фотографировали, и на школьном форуме сотни человек обсуждали природу их отношений и расстанутся ли они, наконец. Соби готов был вызвать на бой всех, но никто не мог загрузить боевую Систему.

В итоге защита дипломной работы длилась бесконечно, а закончилась внезапно. Отпраздновать решили в большой шумной компании.
- Почему красный диплом у Соби, а потащились все к Кё?
- Потому что у Соби нет отдельной кухни, - ответил Кё.
- В смысле?
- Да без смысла вообще. Рицка пытается жить у отца, с его новой семьей. Они против Соби вообще и визитов к нему на квартиру в частности, - Кё было обидно за Соби и жалко этих дураков обоих. – Всё, ребята, оставьте их в покое.
Все веселились в комнате, а Соби и Рицка на кухне. Они сидели на табуретках, Рицка впереди, а Соби обнимал его сзади. Их переплетенные ладошки лежали на коленях у Рицки.
- Нас не оставят в покое.
- Совсем скоро ты закончишь школу. Всё утрясется.
- Ещё целый год, и мне не нравится, что всё так.
- Так, - уточнил Соби, спускаясь губами по щеке к шее.
Рицка улыбнулся, но дверь открыли, и пришлось отодвинуться.
- Вот так, - подытожил Рицка, передавая в комнату напитки и закуски.
- Я узнал у Кё, что ты хочешь учиться в другом городе. Кё стоило большого труда выудить это из тебя.
- Я просто сказал, что это полезный для меня курс, но я вполне найду что-то подходящее ближе.
- Почему?
- Потому что я не хочу испортить то, что у меня есть, желанием того, чего у меня нет.
Соби начинал нервничать. Рицка хотел, чтобы он уехал. Из самых благих соображений. Он много говорил, про то, что начинается новая жизнь, что Соби свободен, и он должен узнать, что ему нравится, а что нет, понять, что ему навязывали в Школе, а что действительно подходит. Выбрать себе работу, хобби. Учиться. Общаться, заводить друзей, понять нравятся ли ему только парни или девушки тоже. Развивать в себе уверенность и самодостаточность. Соби внимательно слушал, запоминал задание. Понимал, что это нужно Рицке, что мальчику будет лучше, если Соби не будет панически бояться потерять его, постоянно ждать и цепляться. Рицке будет легче, если он не будет единственной радостью Соби, если он не будет тащить на себе ответственность за счастье Соби. И всё же характер Соби сложился, он старался, как мог и достиг всего, чего мог. Он считал, что не может ничего изменить даже ради Рицки. Но жизнь всегда заставляла его решать невозможные задачи.
- Прости, пожалуйста, я порчу тебе праздник, - Рицка заплакал и прижался к груди Соби, который поднялся ему на встречу.
Дверь опять открыли, и веселые подвыпившие голоса начали звать их веселиться вместе со всеми.
- Пойдем домой?
- Ты не расстроишься, если об этом узнают?
- Уже всё равно.
Значит, решился, значит, больше тянуть время не получиться. Рицке тяжело, что на него постоянно смотрят. Он честный, не любит скрывать и оправдываться.

Они вышли на улицу.
- Ты всегда кому-то принадлежал, подстраивался, а теперь можешь делать, что хочешь… - начал убеждать Рицка.
Соби хотел быть с Рицкой, хотел, чтобы этот вечер никогда не кончался, и они вечно шли, держась за руки, по дороге к дому.
- Каждый раз, когда у тебя появляется гениальная идея, раздаётся короткий щелчок, это нервно прикуривает твой ангел-хранитель, - пошутил Соби, наконец, закуривая.
Он затянулся пару раз, взял себя в руки и затушил сигарету. Не надо, чтобы Рицка дышал этой гадостью. Он больше не будет спорить и расстраивать мальчика. Всё будет как хочет Рицка.
Рицка улыбнулся шутке и протянутой ладони. Они шли, молча, Рицка чувствовал, что Соби хочет помолчать. Все аргументы выветрились из головы, Рицка просто был с ним, смотрел на него и вокруг, и любил всё вокруг потому, что смотрел на это всё вместе с Соби. Они шли кружным путем и остановились в самом красивом месте.
- Не удерживай меня, и ты убедишься, что я буду с тобой добровольно.
Соби обнял Рицку и поцеловал в макушку, сдерживая тяжелый вздох.
Возле дома их сфотографировали.
- На форум выложат, - констатировал Рицка, - я прочитал там вчера диспут на тему, как мы занимаемся сексом, и сколько еще продержатся мои ушки.
То ли это было последней каплей, то ли дома помогают стены, но Соби приободрился и решил, что вернет Рицке положенные ему остатки невинного детства. Он заварил Рицке мятный чай, а себе кофе. Укрыл нахохленного на табуретке Рицку пледом и обратился к нему с готовностью и даже энтузиазмом:
- Сформулируй приказ, пожалуйста. Я готов сделать всё, что ты хочешь. Ты хочешь, чтобы я уехал?
- На год. Только на один год. Чтобы ровно через год вернулся целым, невредимым и по возможности довольным. Ко мне. Встретился со мной, поговорил со мной, и не напридумывал себе всякое, из-за чего бы прятался по углам. Можем мы сформулировать такой приказ?
- Боюсь, что у нас не хватит знаний и опыта. Но я всё понял, - улыбнулся Соби. – Можно мне будет звонить тебе? – уточнил он, предугадывая ответ. Если бы всё было так просто, Рицка не сомневался бы столько времени.
- Если кому-то из нас будет угрожать опасность, нужно позвонить обязательно. Ты мне обещаешь? Это приказ. Самый важный приказ.
- Мне угрожает сдохнуть от тоски по тебе. Каким будет наказание за звонок?
- Никаких наказаний. Просто мы продлим твою поездку. Мне очень важно, чтобы ты продержался год отдельно от меня.
- Следующий год будет високосным.
- Какая разница?
- Високосный год самый долгий и тяжелый… Я всё понял.
Соби решил, что сегодня ночью Рицка останется у него, без вариантов, а остальное… будет после. Задание получено, и даже понятно с чего начинать. Соби прошелся по комнате, заглядывая в шкафы. Протянул Рицке два больших пакета. В них были одежда и обувь.
- Ты купил мне? И как ты собирался это всё мне впихнуть?
- Не знаю, просто я видел, как ты мокнешь и мерзнешь, и не мог не купить.
Соби положил на стол ключи от квартиры и деньги. Рицка отодвинул деньги, Соби подвинул обратно. Рицка вздохнул и поделил поровну.
- Найди в себе то, чему ты хочешь служить. Не человека, а свое дело, свою идею. Не позволяй никому навязывать. Выбери сам. Почувствуй в себе и вырази, выпусти в мир.
- Ты только обязательно сам сделай всё то, что мне советовал про самоопределение и самореализацию.
- Это ведь я давно говорил, неужели ты меня слушал?
- Конечно.
- Честно говоря, я даже не думал об этом. Просто хотел ходить в школу, навещать маму, пожить у отца. Но я буду. Хорошо, что ты мне сказал.
- Будешь изучать мирную магию?
- Обязательно. Ты какую будешь?
- Не скажу, будет причина ждать встречи.
- Мы – причина, - ответил Рицка и накрыл ладонь Соби своей.
- Спасибо. Ты не мог бы дать мне какое-то конкретное задание. Пусть сложное, но чтобы я мог точно знать, что выполнил его.
- Конечно. Дай закурить, пожалуйста, - Рицка уже делал Соби внушение насчет бросить курить, но тот исхитрялся отшучиваться и ускользать от прямых требований. Всё-таки многолетняя привычка, единственный способ снять стресс.
Соби достал пачку сигарет и положил на стол.
- Как думаешь, я достаточно взрослый?
Соби не выдержал, молча, достал мусорное ведро, поставил перед столом и выбросил сигареты.
- Я не хочу, чтобы ты травил себя.
- Отлично. Теперь ты меня понимаешь? Я не хочу, чтобы ты травил себя. Найди в себе смелость избавиться от того, что тебе уже не нужно. Найди другой способ, спортом что ли займись… Твоё задание – бросить курить, и я тоже обещаю не курить, по справедливости.
Соби проверил по карманам своей одежды, достал заначку из шкафа. Еще три пачки полетели в мусорку.
- Кто же тебе будет готовить? – вздохнул Соби.
- Сам! Сам научусь. Я буду справляться с бытовыми трудностями, и я буду с тобой, даже если смогу о себе позаботиться. Буду, чтобы любить, а не использовать.
- Значит сейчас самое время, - Соби достал из ящика стола скетч-бук. – Не успел доделать…- Там рецепты твоих любимых блюд с рисунками и пояснениями.
- Ничего себе!! – Рицка присел за стол, чтобы рассмотреть получше. – Это самое красивое, что я в жизни видел! А на обложке мой любимый сэндвич, как настоящий и чашка с чаем, это ж моя чашка.
На рисунке чашку обнимали ладошки Рицки.
- Очень красиво, только твоих рук не хватает… А у меня нет для тебя ничего. Я так долго думал об этом и ничего не приготовил.
- Дай мне свой дневник.
Рицка достал блокнот, который всегда носил в рюкзаке.
- Так там ничего личного, просто мотивирующие цитаты. Наверное, они покажутся тебе глупыми и детскими.
Соби открыл наугад. Рицка поделился тайной. На каждой странице были нарисованы цветные стикеры, и Рицка вписывал цветными ручками аккуратным почерком афоризмы и цитаты.
«Трудности – это не наказание за прошлое, а испытание ради будущего» значилось на открытой странице. Так вот откуда у Рицки такие гениальные идеи. Мальчик попросил Соби отвернуться, открыл блокнот и на случайной странице написал что-то. Задумчиво грыз ручку, просил подождать еще. Соби хотел прочитать весь блокнот в ту же ночь, но решил растянуть удовольствие на год. Соби умел ждать.
- Хорошо, что ты спросил. Мне, конечно, неловко, но пусть он будет у тебя, мне помогает, может и тебя подбодрит. Я обязательно куплю тебе настоящий подарок. Мы разберемся с твоей учебой, поищем квартиру, тебе тоже купим куртку. Время есть. Главное не торопиться.
- Это лучший подарок, - закончил разговор Соби.
Он сложил рядом скетч-бук и блокнот. Там же остались две их чашки.
- Хватит на сегодня, - сказал Соби, призывая Рицку встать со стула. – Душ и спать.

Он снимал с Рицки одежду с самым добропорядочным видом, так, что мальчик совсем не сопротивлялся.
- А что развлечений сегодня не будет?
- Я же сказал в душ и спать.
Рицка стоял раздетый под душем и смотрел на Соби. Рицке нравилось купаться у Соби. При каждом удобном случае он забирался в душ, и обычно Соби просился к нему.
- С-о-б-и, - растянул Рицка, наклоняясь к нему, подставляя губы.
Соби ловко выбрался из брюк, забрался к Рицке под душ. Мокрая рубашка липла к плечам. Рицка возился с пуговицами, так что Соби мог делать что хотел. Они безмятежно смеялись, придерживая друг друга, когда то один, то другой пытались поскользнуться. Когда Рицка был меньше, Соби намыливал его губкой, а Рицка смущался. Теперь они гладили друг друга пенной губкой, изучая и любя. Рицка целовал шрамы на его шее. Опустился перед Соби на колени, покрывая его поцелуями.
- Не надо Рицка, ты не должен так.
- Я тебе так много раз должен.
А потом Соби утащил его на кровать. Мокрые волосы, прилипчивая мокрая рубашка. И жарко, и холодно, и опять жарко. И мокро. Спать в итоге пришлось на футоне. Соби обнимал Рицку, и мальчику снилось, что Соби превратился в большое одеяло и укутал его по самые уши. А потом они пытались заняться любовью, но ничего не получалось, и Соби плакал. Горячая слеза упала на щеку Рицке, и мальчик накрыл ее ладошкой. Дождь плакал до самого утра...

Когда Рицка проснулся, было так пасмурно, что не понятно сколько времени. Рицка сразу почувствовал, что Соби нет в квартире, и всё понял. Соби действует быстро и решительно. Очевидно же было, что он прощается, а Рицка ничего не подозревал и думал, что этот момент не настанет никогда. Мальчик осмотрел шкафы. Соби взял минимум вещей. И что теперь делать? Спрятать всё, чтобы не было больно, чтобы не тянуло, не напоминало? Рицка надел мягкий свитер, который так любил гладить, когда в нем был Соби. В мусорке было пусто. На столе лежал одинокий скетч-бук. Соби закончил рисунок на обложке. Горячую чашку с чаем обнимали ладошки Рицки, а вокруг них обвились ладони Соби. Такие знакомые, даже колечко прорисовано, а внутри скетч-бука записка:
- Завтрак в холодильнике. Я ушел в полночь, засчитай мне это время, пожалуйста.
- Что же я наделал? Как я мог в это вляпаться?!

Три следующих дня Рицка в основном лежал на полу в квартире Соби и смотрел в потолок. Телефон был всё время рядом, но Соби не позвонил. Рицка не позвонил тоже. Идиоты оба.

Соби не исчез из этой вселенной, как казалось Рицке, а поехал, куда послали. Купил телефон как у Рицки, нашел работу и квартиру. Соби умел быстро найти себе идеальную квартиру за бесценок. Конечно, это была тесная убитая коморка, достойная бомжа, но именно это он считал подходящим для себя в тот момент. У него было три дня до начала работы и подачи заявлений на учебу. Он позволил себе эти три дня делать, что хотел и думать о том, о чем хотел. Прекрасный мог бы быть отдых! В итоге он в основном лежал на полу, глядя в потолок. Рассматривал длинные паутины и облупившуюся краску. Отчаяние волнами накрывало его, так что становилось холодно летом. Не согреться.
Перебрался на балкон. Темная тягучая как ртуть меланхолия затягивала его. Он уже давно думал, что это его естественное состояние, что жизнь его - это болото меланхолии. Последнее время он был опытным сильным пловцом и ловко держался на поверхности, лишь изредка отплевывался нахлебавшись. Но оно всегда было, всегда ждало, что обстоятельства изменяться, силы иссякнут и вот оно, глубокое и безбрежное, засасывает его в трясину, не вырваться, давит своей массой, глубже, глубже, до последнего сдавленного выдоха, до самого дна. А есть ли там дно?
Соби лежал на балконе и смотрел на свинцовое небо, по небу плыли темные клубы облаков, словно небо курило. Соби не ждал звонка, но всё равно любой звук, дрожью отдавался в нервах. Надежда причиняет самую сильную боль. Чем можно отгородиться от этого, забыться, хотя бы ненадолго получить облегчение. Можно было конечно напиться, но от голода и нервов тошнило, и идти куда-то за едой и выпивкой не было сил. Отчаянно не хотелось показываться людям на глаза, видеть их настороженные осуждающие взгляды. Отверженный. Брошенный. Один. «Нужно всегда искать возможность для тренировки и роста», - толдычили ему в Школе с детства. «Только в самых мучительных обстоятельствах ты способен на прорыв», - шептал ему в затылок Сенсей, когда делал с ним это. Его голос, его плоть внутри и от этого муражки леденящим ужасом разбегаются по телу. До сих пор. И всё-таки он больше не подчинялся ему, значит, он сможет, он выживет. Он всплывет.

Курить было нельзя. Можно было купить никотиновые пластыри, но это не его выбор. Он ощущал никотиновую ломку во всех красках. Болела и кружилось голова, было дурно, слабость разлилась по телу… Если освободить проблему от эмоций останется одна ситуация. И как он собирается выбираться из этой ситуации? Он конечно молод и здоров, так что не раз, приняв на себя удар, на следующий день делал вид, что всё в порядке, только излишняя бледность на лице. Но в этот раз всё было слишком, слишком больно, слишком долго. И помочь не кому, и ждать не кого, и не на кого свалить ответственность за свою бренную тушку. Нужно как-то выкарабкиваться самому. Ради себя или хотя бы ради Рицки. Рицка не одобрил бы, хотя сам в то время, вытворял примерно то же самое.
Что надо делать было понятно с самого начала. Вопрос был в том, как себя заставить. Как вообще хотя бы начать двигаться? Тело отказывалось что-то хотеть, к чему-то стремиться. Имя Рицки казалось далеким непонятным звуком, еда, тепло, сон – всё пустое. Сигарета. Вот на это тело откликнулось. Глубина визуализации была потрясающей. Воспаленный мозг видел перед затуманенным взглядом, как его руки достают пачку. Не только наблюдал привычные автоматические движения в мельчайших деталях, но и ощущал их, осязал скользкую поверхность пленки на пачке, слышал характерные шорохи и запахи. Остроту внутренних конфликтов, которые требуют затянуться немедленно. Вскрыть пачку. Нетерпение. Предощущение, что сейчас время приостановит бег, что он будет отгорожен от мира, как в Системе, и можно отрешиться от всего, и потом решение придет само, и вместе с ним решительность, силы и быстрота реакции. Отточенным жестом встряхнуть пачку, высвободить сигарету и взять её губами. Шершавая поверхность бумаги. Острая потребность прикурить, ощутить вспышку всем телом и выпустить напряжение вместе с дымом. Это как секс…
Соби держал в зубах сигарету. Обычную фабричного производства, той самой марки, которую ненавидел и курил. Нет, у него не поехала крыша, он не припрятал её раньше и не сбегал в беспамятстве в магазин.
- Так вон она какая, мирная магия. Нужно поосторожнее…

Соби положил сигарету на видное место и твердо решил изучить архивы, которые получил от Йоджи.
Соби надел кроссовки и пошел в лес. От его дома вглубь леса были проложены дорожки для желающих походить или побегать. Он желал уйти. Шаг за шагом он погружался в незнакомые звуки, запахи, шорохи. Суетились птицы, шумела листва, в траве у самых ног разбегались полевки. Его мозг жадно впитывал новое, незнакомое, потенциально опасное, всё больше вовлекаясь, отвлекаясь от извечной фоновой тревожности. В какой-то момент он перешел на бег и бежал, пока хватило сил. От всего, от всех, от себя. Остановился, отдышался и понял, что хочет бежать снова. Легкие очистились, от непривычного количества кислорода кружилась голова. Телу нравилось, что ему позволяли двигаться, отпустить себя, выпустить напряжение. И было так хорошо. Эйфория бегуна, вот она, значит, какая. На закате Соби понял, что заблудился. Слегка испугался, теперь уж точно отвлекся от мыслей о своей горькой доле. Добрался домой уже впотьмах и тут же лег спать. Спал как убитый. После того случая Соби бегал каждое утро.

На следующий день он первый раз сходил в магазин за продуктами, поел и осмотрелся. Его природная аккуратность и лаконичность не выносила хаоса, грязи и разрухи вокруг. Т.е. внутри хаос был, но Соби не любил, когда тот прорывался наружу. Так что он начал мыть и чистить квартиру. Уборка как-то незаметно превратилась в ремонт. Соби счистил старую краску, выбросил всё что можно, расчищая пространство. Постепенно квартира становилась отражением его самого. А может быть она и была отражением изначально, просто нужно было привести в порядок того, кто заглядывал в зеркало. Голые трубы, серые оштукатуренные стены. Соби готовил чистый лист, что он нарисует на нем? Ответа не было, он хотел оставить всё так. Обнаженным. Подготовленным, но не востребованным.
А потом накрыло разочарование. Маленький спокойный городок. Никакого простора для великих свершений. Чем он поразит Рицку, если вернется? Не было ничего интересного, ничего выдающегося вокруг, но самым большим разочарованием стал институт. Неужели сюда он стремился? Загадочный профессор-виртуоз оказался рыхлым каким-то дядечкой, с ничем не выдающей внешностью. Не было в нем никакого порыва, никаких качеств, которые ценил Соби: ни решительности, ни настойчивости, ни дисциплинированности, ни воли, ни трудолюбия. Ничего, чтобы Соби мог уважать в нем, за что мог бы подчиниться ему. И что самое обидное рисовал он потрясающе. Как так? Чем он заслужил такое мастерство? Почему у Соби такого идеального во всех проявлениях целеустремленности и упорства никак не получалось?

Потом пришло нетерпение, раздражение на всё и на всех. Побыстрей бы вся эта учеба закончилась вообще. Соби мучал очередной набросок. Как он ни старался, всё было не то. Преподаватель подходил к нему чаще других, изощренно унижая его, тем, что неуловимым легким как взмах крыла бабочки движением проводил по листу идеальную линию, обличая всё убожество того, что делал до этого Соби. Лучше бы он ударил его. Соби хотел, чтобы он ударил его, заставил бы стараться как следует, но тут тебе ни Школа. Вряд ли этот профессор бил кого-нибудь, даже свою собаку.
Однажды профессор попросил Соби остаться после занятий. Это был последний удар по его несостоятельности как художника.
- Мне кажется, что Вам кажется, что я Вас недолюбливаю, - попробовал начать с шутки профессор.
- Мне нужно покинуть Ваш курс, я сегодня же заберу документы.
Слезы наворачивались на глаза, а Соби не умел и не должен был плакать.
- Я хотел бы, чтобы вы задержались хотя бы на месяц. Вы самый способный ученик на курсе, - Соби недоверчиво поднял бровь, - Вы очень целеустремленный и требовательный к себе человек.
- Спасибо за комплимент.
- Боюсь, что это не комплимент вовсе. Вы способны, но Ваш подход мешает Вам. Все Ваши страдания вызваны сопротивлением тому, что есть.
- Что вы имеете ввиду? - напрягся Соби. Его укоряли в том, что являлось его главными достоинствами.
- Во всем, что вы делаете, сквозит напряжение. В том, как Вы стоите, как сковано ваше лицо, как Вы держите кисть. Нужно позволить руке скользить свободно, а для этого нужно расслабить всё тело.
- Вам не нравится мой характер, не нравится, как я стою и как я рисую, зачем же Вы удерживаете меня?
- Я слышал, что Вы сирота…
- Никто не смеет жалеть меня, - отрезал Соби и направился к выходу.
Но прыткий дядечка, проскользнул мимо него и перегородил дорогу.
- Зачем Вы поступили на мой курс?
- Мне понравилась Ваша техника, и я хотел её освоить.
- И что же Вы такой талантливый и целеустремленный сдаетесь после 3 уроков, просто потому что терпеть меня не можете, и у вас не получается сложный мазок. Я, между прочим, ему полгода учился!
Соби задумался, профессор проявил твердость и Соби подчинился.
- Я настоятельно рекомендую вам не бросать учебу, не торопиться, не требовать от себя быстрых результатов и заняться йогой.
- А йога тут причем?
- Практикуйте и узнаете.

С того дня профессор ни разу не подходил к Соби, предоставив ему возможность делать, что может и как может. Соби не видел смысла в таком самообучении и просто выбрасывал истерзанные листы бумаги один за другим. Через неделю он записался на йогу, через две сам подошел к профессору со своей работой.
- Вы делаете успехи. Просто продолжайте.
- У меня не получается, это всё не то!
- Могу я Вам дать совет по-жизни? – начал раздражаться обычно уравновешенный профессор.
- Разве не достаточно того, что, я занимаюсь йогой по два часа каждый день?
- Рад, что Вы прислушались, - смягчился профессор, - теперь примите и обдумайте мой следующий совет: Не трясите зелёную яблоню, когда яблоко созреет, оно упадет само.
Соби молча кивнул и удалился. Он не ходил на занятия две недели. Им с профессором нужно было отдохнуть друг от друга.

Соби много бегал, работал, занимался йогой, думая об этом. Сначала о том самом мазке, который никак не становился легким и точным, потом о том, как он рисует, о том, почему всё так сложно и, наконец, о Рицке. Все его мысли, так или иначе, возвращались к Рицке. Почему Рицка хотел, чтобы он уехал, и может ли он что-то изменить. Должен ли он научиться великолепно рисовать или должен научиться чему-то совсем другому. Как понять Рицку. Соби листал его блокнот. Множество избитых истин, именно такие вбивали Соби в голову и в кровь в Школе, чтобы создать его характер. Он перелистывал страницу за страницей и ничто не находило отклика в его душе. Наконец он нашел, что написал Рицка лично для него. На странице аккуратным детским почерком было выведено: «Соби, ты имеешь право быть счастливым.»

В тот день Соби записался на курс лепки из полимерной глины. Ни с чего. Без всякой цели. Лепка была его слабым местом, он избегал её как мог. А тут захотелось. Это был дополнительный, ненужный, неблагоприятный, ничем не примечательный курс. Он был полной противоположностью основному курсу рисования, который был для Соби значимым, профессиональным, таким, в котором необходимо было преуспеть. Лепить можно было от случая к случаю, совершенно не закладываясь на результат. И неожиданно ему понравилось, и начало получаться. Причем рисование сдвинулось тоже.

Соби вернулся на занятия и принес рисунок профессору, отдал после уроков, чтобы обсудить подробнее. Ему было на удивление наплевать, если работу не оценят, достаточно того, что он прекрасно видел, что продвинулся в технике, и сам рисунок ему нравился. На рисунке было два яблока зеленое и спелое.
- Блестяще, - потирал руки профессор, - Вы делаете успехи, молодой человек, не зря я верил в Вас. Ваша техника продвигается быстрее, чем я рассчитывал, Вы изволили прийтина занятия, и, судя по сюжету рисунка, Вы подумали над тем, что я Вам сказал…и…
- Что будут опять советы по жизни? – съязвил Соби.
- Просто наблюдения. Смотрите, большинство сосредоточилось бы на успехах в будущем. Собственно про это и был афоризм. Спелое яблоко в центре, зеленое позади. Очевидно же. А у вас оба ценны и равноправны, каждому выделено одинаковое пространство, каждое прорисовано одинаково тщательно.
- Что же это означает?
- Вам виднее, - пожал плечами профессор, - но я полагаю, что в вашем мрачном прошлом было что-то хорошее, что уже служит основой для счастья в будущем.
И это было очень точное наблюдение.

Соби получил большой заказ. Ему нужно было расписать стену в кафе, где он работал. Он предложил хозяевам кафе расписать ещё и другую стену. Потом предложил кое-то поменять в интерьере, и в итоге – изменить весь дизайн. Его проект был бесподобен. Ничего похожего в маленьком городке не было. Соби был готов сделать всё, включая текстиль и композиции для украшения столов и люстр.
Роспись стен должна была занять много времени, а крохотное кафе, которое только что открылось, не могло позволить себе не работать долгий срок. Соби предложил отодвинуть столы, чтобы освободить немного пространства для него и принимать посетителей дальше. Хозяева не могли оплатить ему такой большой заказ сразу, они опасались, что вообще не смогут заработать столько. Но Соби легко согласился на рассрочку. В данный момент ему нужен был простор, время и немного денег на материалы. Его не интересовала финансовая выгода, хотя он планировал заработать на учебу Рицке. Не сейчас, немного позже, он поможет этому кафе расцвести. Он мог заменить в нем любого работника или даже всех сразу, если понадобится. Он сделает кафе популярным, потому что ему нужно совершить что-то большое, что-то значимое. И ему понадобится показать это людям, пусть даже они не поймут, но они будут видеть и наполнять его мысль, его мечту энергией.
Разбросанные несбалансированные занятия – учеба, работа, спорт, отдельные несвязанные учебные наброски, вечные поиски идеального, запредельные требования к себе – всё это были мощнейшие стимулы, которые вытащили его из отчаяния, но они же иссушили и измучили его. Пришло время позволить себе рисовать, думать, отпустить себя, чтобы всё сложилось в единое новое целое.
Агацума стал регулярно ходить на занятия, и профессор сразу почувствовал разницу. Нет, Соби не стал расслабляться и высыпаться, как ему советовали, но он собрался во всем блеске своей целеустремленности. У него была идея, и он служил ей. Он приносил на занятия ворох эскизов, и все они явно были частью единого целого. Он прорабатывал отдельные элементы. Он достаточно изучил технику, чтобы развиваться, применяя её, совершенствуя себя через реализацию того, что задумал. Теперь практически не было того, что он отбраковывал, на промахи не было времени и сил. Каждый рисунок, каждое движение – точно в цель. Профессор давно понял, что Соби болезненно воспринимает его критику и любое прикосновение к его работам. В итоге они нашли удобный обоим формат. В основном они обсуждали эскизы после занятий, когда другие студенты расходились, часто бывали резки в обращении друг к другу, но не в ущерб работе, а даже во благо. Для Соби – это было естественно, для профессора такое общение было шокирующим, но мир, который создавал Соби, был настолько притягательным, что можно было легко простить скверный характер его автора.
Соби полагал, что он не создает картину, а выпускает её из себя. У него была потребность выразить то, что наболело, поверить в возможность разрешения внутреннего конфликта и позволить себе разрешить его. Сначала в отрывочных образах, в деталях, в идеях, в ощущениях, потом из них перед его внутренним взором складывалась общая картина, наполнялась объемом, движением, запахами и звуками. В своём воображении Соби убрал угол кафе, и зал превратился в открытую площадку, прямо за порогом которой открылся его мир. Он был весь пропитан воспоминаниями и надеждами. Идеальная оболочка, где нет обстоятельств и времени, нет других людей, нет сомнений и противоречий. Есть только ясное всепоглощающее желание, чтобы они были вместе...

Этот год показался Рицке самым длинным в его жизни. Рицка смотрел в учебник и ничего не соображал, читал одну и ту же страницу по кругу. Думал о Соби, запрещал себе думать о Соби, и не мог думать ни о чем вообще. Время как скрипучая старая телега никак не хотело сдвигаться с места, казалось, что его приходилось толкать силой мысли, скучая над книгами, ворочаясь бессонными ночами, отсиживая семейные обеды в доме отца.
Рицка повесил на стену календарь и вычеркивал каждый прожитый день черным крестиком. У него был чёткий план действий: вырасти на двадцать сантиметров, накачать пресс кубиками и поступить в университет. Жизнь смеётся над нашими планами. Вырос на двадцать сантиметров Яёй, накачал кубики Кё (кто бы мог подумать), а в университет поступила Юйко.

А потом всё закружилось и понеслось. И вот уже долгожданный день, а Рицка вдруг почувствовал, что не готов, не успевает, не знает, что делать, не может представить себе лицо Соби и голос. Всё смешалось. Встал пораньше, положил перед собой телефон. Звонить было боязно, а до 8 утра ещё и не вежливо. Будить не хорошо!

Рицка достал подготовленный костюм в тонкую полоску. В нём он выглядел старше и выше. И вообще эффектно. Что надо будет сказать? Как пережить первую волну его невозможно сексуального голоса. Чтобы там ни было, сначала секс, потом разговоры. Так и скажу ему, решил Рицка. Он повесил костюм обратно и достал коротенькие шорты, которые купил исключительно для дома, т.е. для Соби. Как было тяжело без его рук, его страстных поцелуев и прикосновений, особенно, когда весной все разбредаются по парочками, или лезут с глупыми вопросами: целовался ли Рицка? Как только не целовался…
Незадолго до отъезда Соби подарил Рицке футболку. Майку. Вообщем, что-то не понятное. Что ещё мог подарить Соби?.. Точнее, Рицка подарки не брал, но они решили, что надо же Рицке иметь какую-нибудь домашнюю одежду в квартире Соби, чтобы можно было переодеться. На всякий случай, так сказать.
- Если будет жарко, например, - сказал и посмотрел этим своим взглядом, обещающим, что жарко будет.
Невозможно было отказаться, потому что Соби сам сделал на ней рисунок, чудесный рисунок. Две переплетенные ладони его и Рицки. Очень красиво. Соби сделал множество эскизов, и Рицка успел забрать их все, до того, как Соби выкинул. Или может быть Соби хотел, чтобы забрал, поэтому грозился, но не выкинул. Соби рисовал, в основном, как он тянет, целует, ласкает, сжимает. Рицка выбирал те, где ладони прикасались расслаблено, как говорил Соби – по-детски. После долгих переговоров, выбрали прекрасный рисунок, но футболку Рицка не носил, потому что оказалось, что вырез у неё был слишком широкий, и она постоянно сползала с плеча, а то и с обоих.
Теперь Рицка в шортах и футболке разглядывал себя в зеркале и задавался вопросом, а в какой, простите, позе надо было бы стоять им, чтобы так переплелись руки. И стоять ли. Это всё Соби, и его больная фантазия!

Часы пикнули, сердце застучало. Долго ли надо разговаривать? Что сказать? Рицка решительно открыл телефон, пальцы сами вызвали номер Соби. Тот ответил сразу. Молчал.
- Алло… Здравствуй, Соби.
- Здравствуй, Рицка.
Утонуть в звучании его голоса. Только бы свой голос не дрожал, и носом не хлюпать.
- Возвращайся, пожалуйста.
- Хорошо.

Соби положил трубку первым. Никогда не клал трубку первым.
И что, и всё? Так быстро? И он жив-здоров? Он приедет? Когда приедет? Сколько времени надо, чтобы собрать вещи? Какой транспорт он выберет, быстрее или удобнее? Ждать завтра или уже сегодня? Кушать успею приготовить или заказать?

Звонок Рицки застал Соби сидящим у дома на лавочке. Он мог бы уже звонить в дверь, но замялся. Открыл блокнот Рицки на последней странице. Крупными буквами в центре было выведено «Я тебя люблю, скоро будем вместе». И всё-таки мало ли что, лучше подготовиться. Соби открыл телефон и набрал Йоджи.
- Ну ты и свинья, Соби, мы тут спим, между прочим! Отомщу ведь.
- Мне нужны новости про Рицку.
- У твоего Рицки есть Боец и нету ушек!
Отомстил. Соби с размаху ударил телефон об асфальт. Катастрофически нужно было затянуться.

Соби открыл дверь своим ключом. Он обещал, что вернется, чтобы ни случилось, и выслушает, что скажет Рицка. Осмотрел Рицку с головы до ног и сделал ещё более кислое лицо. Что-то не сложилось с самого начала, Рицка не знал, куда спрятать голые коленки.
- Вот я осел! Ты ведь давно приехал? Ещё в полночь?
Соби кивнул, сел у стола, огляделся. Он хотел знать, живёт ли Рицка в его квартире со своим Бойцом. На что похожа эта тварь, перед которой можно ходить в шортиках и ползущей с плеча майке, если Соби едва перепадала лишняя расстегнутая пуговичка на рубашке.
Разговор не складывался. Соби был такой незнакомый, чужой, в черном костюме тройке, великолепно сидящем на его стройной фигуре, идеальном, но таком официальном. Зря Рицка не надел костюм. Вообще всё зря. Рицка не знал, что сказать и, пожалуй, он всё сказал, что хотел. Заварил чай, поставил две чашки на разные концы стола. Молчали... Так вот и встретились.
В дверь постучали. Соби ожидал увидеть Бойца, Рицка ожидал, что стучавшие пойдут лесом. Тогда Йоджи начал стучать ногами и кричать, что знает, что они там. Рицке пришлось открыть, чтобы не будить соседей. Соби проявил тотальное безразличие.
Йоджи осмотрел их с головы до ног и прыснул от смеха.
- Прекрасно дополняете друг друга. Два идиота.
Соби пропустил даже это.
Йоджи поставил на стол коробку с пиццей. Сунул кусок в руки Рицке, пододвинул другой кусок Соби. Нацуо опасливо присел подальше.
- Тут столько всего произошло… - все таращились на Соби, - Юйко снялась в рекламе, у неё куча поклонников, и она, конечно, повздыхала о Рицке, да и завела себе нормально парня. Рицка весь год ходил в качалку вместе с Кё, - Соби смерил Рицку взглядом и опять отвернулся, - но, как видишь, Шварценеггером не стал.
В Школе всё так же. Система не работает, кто были жертвами, а кто заговорщиками неизвестно. Про лабораторию и препараты, которые нам давали, почти ничего неизвестно. Учителя тоже были не в курсе. Множество пар разъехались, множество детей забрали из Школы родители. Уже точно известно, что без этой дрянной химии связь слабеет от времени и расстояния. Так что ты можешь не бояться, что Сеймей вернется.
Про Высших ничего не известно. Возможно Сеймей тоже Высший, а может это всё дезинформация.
У нас есть море информации по мирной магии...
Писать на форуме про Рицку запретили, теперь там администратор Нацуо, он следит за порядком.
Стало известно, как подбирать пары, многие этим уже воспользовались, - Соби ещё раз поднял свой тяжелый взгляд на Рицку.
- А теперь давай о главном, - рассмеялся Йоджи, - ты чё постригся-то?
Волосы у Соби были острижены как у Рицки, не совсем коротко, но подчеркнуто по-мужски. Поэтому на него и смотрели все, никак не могли привыкнуть.
Соби сделал неуловимый жест двумя пальцами, и между ними появилась сигарета. Йоджи присвиснул. Соби постучал сигаретой по столу, но закуривать не стал.

- Хватит уже, - неожиданно вмешался Нацуо, - это жестоко. Йоджи просто пошутил неудачно. Всё в порядке у Рицки с ушками.
- А, это что ли?! – Рицка стянул с безухой головы плотную повязку и из-под неё высвободились кошачьи ушки.
Соби смотрел на него недоверчиво. Всё ещё злился.
- Сейчас почти все старшеклассники такие носят. Никто не хочет, чтобы в его личную жизнь вмешивались. Есть ушки, нет ушек, это других не касается. У вас такие не носят еще?
Нацуо тоже стянул повязку, под ней ушек не оказалось. Получил подзатыльник от Йоджи, у которого ушки всё ещё были на месте. Соби использовал то, что Йоджи отвлекся и сделал неожиданный пас, схватил Йоджи за шиворот, поднял, так что тот повис у него на руке и бросил обратно на пол.
- Исчезни отсюда, пока я добрый.
- Я же говорю идиоты, грех было не воспользоваться.
Йоджи забрал остатки пиццы и пошел к выходу.
- А у Соби это парик, - добавил Нацуо, - не постриг он волосы, пожалел, да и правильно.

Они стояли молча напротив друг друга. Соби первым протянул ладонь, как раньше. И Рицка подошел к нему, прижался всхлипывая.
- Правда, что у тебя новый Боец? – уточнил Соби уже без агрессии.
- Да. Только ты не паникуй. Тут всё поменялось, нас никто не пытается разлучить.
Соби пока принял это как есть, не доверяя, но отложив на потом.
- Кольцо на месте, - показал Рицка ладошку.
- Моё тоже.
- Мне нравятся девушки, похожие на тебя и парни тоже, но больше нравится быть одному. Без тебя я бы еще лет десять ни с кем не встречался.
- Я хочу только тебя.
- Так не пойдет, твоя очередь признаваться.
- Мне нравятся парни, похожие на тебя, чуть постарше и без ушек.
- Т.е. ещё немного и всё будет идеально?
-Уже идеально.
- Как ты сделал так, чтобы не позвонить мне?
- У меня была такая услуга переадресации, что звонки доходили на другой телефон, а назад перезвонить никак. Очень неудобно, но для нашего случая подошло. Я отправил себе телефон по почте, с отложенным на год сроком получения, чтобы не наделать глупостей.
- А я так ждал твоего звонка.
- Я тоже. Но таково было твоё задание.
- А, так ты получил телефон и позвонил Йоджи?
- Хотел узнать как дела, подготовиться… Надел глупостей, - первый раз осторожно улыбнулся Соби.
- Можно? – Рицка потянул его вниз и Соби послушно встал на колени.
Глаза в глаза. Соби нравилось, когда Рицка смотрел на него свысока, исправлял, то, что Соби натворил, заботился. Рицка осторожно улыбнулся, смущаясь.
- Как это снимается?
Соби подцепил парик и позволил Рицке стянуть его. Льняные волосы рассыпались по плечам. Рицка прижал Соби к себе и принялся гладить и целовать в макушку.
- Я хочу принимать тебя любым, принимать всё, что ты захочешь сделать. Но я так рад, что ты их не остриг, можно мы их оставим?
- Нравятся?
- Очень.
Соби первый раз поцеловал Рицку. Бережно, очень нежно.
- А качалка тебе не нравится?
- Что-то не очень. Ты разве слушал, что говорил Йоджи?
- Конечно. Если не нравится, нужно выбрать что-то другое. Я начал бегать по лесным тропам. Убежишь со мной?
Ах, эти его двусмысленности. Рицка кивал, соглашаясь на что угодно, лишь бы Соби смотрел на него так, заново изучал ладонями и губами. Отнес его в кровать и нависал над ним, смущая и целуя.
- А я думал, что если костюм, то значит, ты не хочешь…
- Почему?
- Много пуговичек.
Соби рассмеялся, крепко взял жилет за полы.
- Э! Не смей рвать. Сам надел, сам и расстегивай.
Рицка сел, рядом с Соби, подобрав под себя коленки. Спрятался. Соби старался пока не приставать. Долго возились с пуговичками. Смеялись и ласкались.
Когда пиджак и жилет полетели на пол, Рицка уложил Соби на спину, не давая ему избавиться от брюк и рубашки. Так безопаснее. Так можно чуть-чуть прийти в себя. Уселся сверху, прижал коленками. Соби покорно опустил руки. Смотрели друг на друга, изучали, любовались.
- Так почему костюм?
- Я решил, что на людях буду «просто другом» и приличным гражданином. Никакого курения и приставания к несовершеннолетним.
- Я тебе немножко верю, и мне уже немножко жаль, - поддразнил Рицка.
- Я смогу это устроить, если хорошо компенсировать.
- Как?
Соби погладил Рицку по обнаженным ногам. Тот сразу сжался, потерял равновесие и через мгновение оказался на спине с прижатыми к груди коленками.
- Так, - ответил Соби.
Ласкал его ноги, неторопливо разводя их в стороны. Снимал ненужную одежду. Целовал его там, где нельзя. Медленно, слишком медленно. Отпустил. Насладился нетерпеливым стоном. Осторожно продвигался вверх по груди, по шее, к губам. Лег рядом. Прижался всем телом. Скользил рукой вниз и ласкал их обоих. Смотрел в глаза близко.
- Скажи мне, - шептал Соби своим невозможным голосом.
- Да… - выдохнул Рицка так, что накрыло волной, и дрожью по всему телу, и раскрылось всё внутри на встречу, и разлилось теплом. И надо открыть глаза и своей ладонью ласкать его, чтобы глаза Соби вспыхнули огнем, и он тоже так… Всем телом. Всей душой. Мой. А потом отдышаться и слушать, слушать, как успокаивается его сердце.
Рицка поднялся на локтях и, разглядывая расслабленного Соби, произнес утвердительно:
- Ты мой! Л-ю-б-о-в-н-и-к, - добавил нараспев, прислушиваясь, как это звучит.
Звучало хорошо. Соби понравилось, но тут Рицка посмотрел на часы и вскочил, пытаясь утянуть за собой Соби.
- Я совсем забыл про время. Вставай, побежали!
Соби мог только ползти. Он не спал всю ночь и был старше Рицки… по ощущениям лет на сто.
- Куда ты меня тащишь, ребенок?
Рицка тащил его в душ.
- Так что ты спрашивал?
- Когда? – не понял Соби.
- Так это… не вовремя.
Они смеялись. Сегодня было легко смеяться, и Соби уже взбодрился и готов был начать любовную игру снова.
- Я хотел спросить про шортики. Давно ты такие носишь?
- С сегодняшнего дня.

Рицка объяснил, что у него появились новые близкие люди, и если они поторопятся, то Соби увидит их прямо сегодня. Соби согласился не раздумывая. Нужно было увидеть Бойца Рицки как можно скорее.
Собирались впопыхах. Договаривались, что надеть, чтобы не слишком официально и удобно. Опаздывали, бежали по лестнице наперегонки и смеялись. «Соби вернулся» - думал Рицка, смотрел на него и не верил.

- Моя мама в больнице. Только когда у меня появилась вторая мама, я понял, что мама дала мне жизнь и этого достаточно. Я есть, я существую, даже если мама меня не помнит. Я живой, я такой, как есть, даже если она отвергает и осуждает меня. И всё стало просто, раньше я боялся, что со мной что-то не так. Я пытался уберечь её, но мной руководили мои страхи. Я ничем не мог помочь ей, и было только хуже. К сожалению, ей нужны были не терпение и внимание, а правильный курс лечения и присмотр врачей. Сейчас она спокойна. Она живет в своем мире, иногда считает меня Сеймеем, иногда Рицкой, иногда незнакомым мальчиком. И это больше не страшно, мне приходится в её мире замещать множество персонажей, но зато получается поговорить с ней, и она бывает такой доброй.
Дом продали, отцу нужны были деньги на лечение матери, часть он отдал мне на учебу. Я, конечно, плакал, и не тебя было рядом, чтобы вразумить меня, что всё к лучшему. Впрочем, всякое горе надо выплакать. Ну и черт с ним, нет его, и больше туда не тянет. У тебя мне гораздо лучше. За этот год случилось многое из того, что я напрасно боялся…

У Рицки накопилось столько невысказанного, что Соби даже не пытался вставить слово. Он слушал внимательно, крепко держал за руку и следил, чтобы Рицка не выскакивал на дорогу перед машинами. Уверенно прокладывал маршрут к вокзалу. Рицке важно успеть, а он совсем заболтался.
В полупустом вагоне электрички никто не интересовался двумя молодыми людьми, которые сидели приобнявшись.
Природным Бойцом Рицки оказалась взрослая женщина. Она утверждала, что не собиралась стать парой Рицки и как-либо мешать Соби.
- Я хочу рассказать тебе о ней, пока есть время. Она особенная, она потрясающая. Оказалось, что она моя дальняя родственница. Несколько лет назад у неё погиб сын, и ей очень не хватает его. Ей тяжело, что она не уберегла его, хотя конечно делала всё, что могла. Естественно, я не заменю его. Просто ей очень нужен ещё один сын. Я знаю, что она хочет, чтобы я называл её мамой. Это неловко очень, но это так важно для нас обоих. Я стараюсь, но как, же моя родная мама?
- Твоя мама не может знать об этом. Ты же сам говорил, что она живёт в другом мире.
- Думаешь, это не будет предательством?
- Ни в коем случае, ты даёшь своей маме именно то, что ей нужно. В остальном ты свободен, отпусти себя и делай так, как ощущаешь правильным.
- Спасибо, нужно было, чтобы ты помог мне с этим… Когда я говорю, что она, - Рицка вернулся к рекламе своего нового Бойца, - моя новая мама, она смеётся и говорит, что она не очень новая, даже скорее старая. Они очень хотят усыновить меня официально, и остаётся совсем мало времени до моего совершеннолетия. И я тоже очень хочу, чтобы всё по-настоящему, чтобы для всех я был их сыном. Так что прости, что я тащу тебя к ним прямо сразу.
Соби потрепал Рицку по голове. Какой он всё-таки маленький. Рицка сколько недополучил в детстве, и теперь это уже никак не доберешь. Но надо пробовать.
- Папа учит со мной латынь, старшая сестра – биологию, старший брат – мой терпеливый пациент, он занимается борьбой, и я лечу его порезы, синяки и ссадины. Есть еще младший брат, он похож на меня в детстве. И малышка. Она такая крохотная, как куколка. Она необыкновенная, как мама.
- Куда им столько детей? – голова у Соби пошла кругом, столько новых людей и незапоминающихся имён сразу.
- Мама говорит, что ей очень нужна большая дружная семья, что она мечтала об этом с детства, но были какие-то сложности… Они все любят друг друга, и все такие замечательные. Они тебе обязательно понравятся.
- Куда ж я денусь, раз тебе это так важно.
- А вдруг не понравятся… Я не соглашался без тебя. Мне очень важно, чтобы тебе было хорошо, чтобы мы были вместе, чтобы нас любили вместе. Мои родные и отец, и мама, ты же знаешь, они ни за что не примут меня таким.
Соби уткнулся носом в плечо Рицки. Он всегда был неудобным, но до конца не понимал, через что приходится проходить Рицке.
- Я наладил отношения с отцом. Продержался у него дома пару месяцев, всем нужно было, чтобы от нас отстали социальные службы, а потом меня с облегчением отпустили жить к тебе на квартиру. Мы поддерживаем вежливые отношения на расстоянии. Он присылает мне немного денег на прожитьё… и это всем удобно.
В уголке глаза Рицки блеснула слеза. Соби мягко подобрал её губами. Я с тобой Рицка. И сразу стало легче.
- Я предупредил его, что всё равно буду с тобой… И я рад, что мы с отцом познакомились, заключили некоторый мир. Родители – это очень важно. Я не могу быть счастлив, не убедившись, что у них всё в порядке.
- Ах, вот для чего нужны родители? Хорошо, что у меня их нет. А кто же тогда должен заботиться о тебе?
- Ты.
Рицка развернулся всем телом к Соби, переплел ладони, и дальше они шептались нос к носу.
- Я ни за что не отпущу тебя. Ни на минуту. Это было так ужасно. Это…
Соби коротко поцеловал его, пока достаточно.
- Теперь ты понимаешь, что такое настоящая связь? – продолжил Рицка.
- Это совсем не то, чего я ожидал.
- Уху, секса и разборок не будет. Не делите меня, пожалуйста, я хочу быть целым! – просил Рицка. - Я видел множество доступных мне Бойцов и ничего особенного к ним не почувствовал, и большинство из них были старше меня – наставники и родители, а вовсе не сексуальные маньяки, как ты там себе напридумывал. А ты согласишься познакомиться со своими Жертвами?
- Ни в коем случае.
- Мне показывали их… Когда ты уехал, начали жалеть меня, и я был первым, кому подобрали пары. Это был страшный эксперимент, никто никому не понравился. Я видел маму среди них, но ничего особенного. Я зря боялся. Потом она сама нашла меня… Так почему ты не хочешь познакомиться со своими Жертвами? Ты должен убедиться, что ты никакой не бракованный, просто тебе не дали создать пару… Мне повезло!
Рицка положил ладонь на щеку Соби, чтобы тот не отводил глаза.
- Всё, что было, было нужно, чтобы ты достался именно мне. Чтобы всё сложилось… Прими всё, прости всех. Ради меня. Ради того, чтобы мы ехали в этом поезде.
Соби ответил нежными неторопливыми поцелуями. На станции в вагон зашли несколько человек, и Рицка чуть-чуть отодвинулся и продолжил беззаботно рассказывать. В нем появилась легкость, защищенность, уверенность.
- Ты боишься увидеть своих Жертв?
- Нет, просто не хочу. Важно, что они есть, хорошо, что я узнал о них. Этого достаточно. Наверняка это мрачные типы, которые тоже не хотят ни с кем знакомиться.
Рицка рассмеялся.
- Ну, в общем, ты прав, хотя они все красивые, талантливые и…
- Со своими тараканами.
- Точно, - расплылся в улыбке Рицка, - ты знаешь, у них сложные судьбы, но они все как-то устроились, нашли своё призвание. Стойкие парни, таких не сломаешь.
- Точно?
- Точно. Гнись, выкручивайся, терпи, но не ломайся.
- Хорошо.
- В общем даже хорошо, если ты их не увидишь. Они все такие сексуальные, - подтрунивал Рицка, - я бы ревновал.
- Тогда, может, стоит попробовать?
- Может.

Целовались, спрятавшись за остановкой. Опоздали на автобус. Никто не расстроился.

Сначала нужно было зайти в приют, посмотреть кота. Рицка хотел котенка, и теперь, раз они будут жить вместе, пусть будет котенок, пусть будет всё, что хочет Рицка. Котенка они уже выбрали с мамой, сейчас он был на карантине, ему сделают прививки и его можно будет забрать чуть позже. Рицка купил два мешка кормов для приюта, и всю дорогу рассказывал, какой кот классный, как похож на Рицку, и что когда у Рицки не будет хвоста, Соби сможет тискать котика. И котик будет жить у мамы, так что не о чем беспокоиться вообще. Котик оказался матерой зверюгой, он орал и рвался из клетки. Одно ухо у него было надорвано. И хотя он был молод и полон сил, жизнь его уже потрепала, и он был крайне враждебным и недоверчивым.
- Тебе точно нужен этот кот?
- Ты хотел маленького? Маленьких итак разберут, а этому нужен дом. Он как мы.
- Ну, раз он будет жить у мамы, можно вообще не вмешиваться.
- Спасибо, мне очень важно твоё согласие.
Не смотря, на угрожающее шипение, Рицка исхитрился погладить кота по лбу пальцем и ловко ускользнул от когтястой лапы.
- Побежали, мы уже опаздываем к маме.

Это был небольшой аккуратный домик. За домом был сад, огороженный высоким забором. Всё такое уютное и ухоженное. Что они тут делают? Соби попросил немного времени, и они переминались с ноги на ногу у порога.
- Я сразу предупредил, что мы не просто друзья, и что когда ты вернешься, то сразу возьмешь мои ушки. Так что все в курсе. Кроме бабушки.
- Еще и бабушка?
- Обязательно. Она живет отдельно, к ней потом, когда всё утрясется… Им, конечно, было трудно принять, что мы пара парней, но не так как моим родителям. Они хотят, чтобы я был счастлив и готовы терпеть неодобрение окружающих. Мама просто очень расстраивалась, что у нас не может быть детей, - Соби аж передернул плечами. Только детей ему не хватало. Он хочет быть с Рицкой. Вдвоем. Наедине. – Но потом мы решили, что, можно, же усыновить детей, как они меня.
- Ты точно мой Рицка, или они тебя зобмировали? – попытался пошутить Соби.
Рицка пожал плечами.
- Я не знаю. Думаешь это всё невозможно? Это просто какой-то обман или наваждение?

Мама смотрела на них в окно второго этажа. Она видела сильного опасного Бойца, который очень боится потерять свою Жертву. Страх этот был такой болезненный и застарелый, что преодолеть его будет невероятно трудно. Он насторожен, поэтому она смотрела в сторону, лишь боковым зрением касаясь его, изучая. Но он всё равно заметил, пристально посмотрел в окно, различил её контуры за шторой. Напрягся ещё больше. Они оба не торопились встретиться, но всё же она была инициатором, и у неё были тузы в рукаве. Два Бойца, один Рицка. Мама посмотрела на маленькую девочку, которая возилась с игрушками. Вокруг малышки свернулась огромная рыжая собака. Девочка привычно облокачивалась на неё, как будто это было живое кресло. Собаки тоже обладают магией, не все конечно, но этот пёс был выдающимся.
- Мне нужно будет сосредоточиться, оберегай её.
Девочка обняла собаку за шею, и пёс завалился на спину, подставляя живот.
- Пора заводить кота, ты один уже не справляешься, - усмехнулась мама.
И пес недовольно прорычал в ответ, показывая огромные клыки.

- Тревога и сомнения преодолеваются только действием, - пафосно выдал Рицка и подтолкнул Соби к двери.
- Ты это в свой блокнот запиши, - съязвил Соби.
- Я между прочим предлагал тебе взять мои ушки, может ты бы получше расслабился… - отвлек его Рицка.
- Обойдешься. Я сколько лет терпел, теперь ты потерпишь.

Мама открыла дверь внезапно, жестом пригласила войти. Соби и мама пристально смотрели в глаза друг друга. Невозможно долго, напряженно. Никаких приветствий и ласковых объятий, как надеялся Рицка. Никакой милой безобидной женщины, как ожидал Соби. Рицке показалось, что ещё немного, и они набросятся друг на друга. Он взял их обоих за руки и взмолился.
- Пожалуйста… Вы мне оба нужны. Остановите поединок. Договоритесь как-нибудь, пожалуйста.
Соби отодвинул Рицку себе за спину.
- Рицка, она Высшая. Она затуманила твой разум, чтобы завлечь тебя. Мы не знаем, что ей нужно.
- А ты подозрительный, это правильно, и проницательный, - начала мама и закрыла дверь. - Я приглашаю тебя и твою Жертву вступить в семью Высших и защищать нас, как мы будем защищать вас.
Соби сложил руки на груди, закрылся. Мама подошла к нему поближе, положила горячую ладонь на его локоть. Он почувствовал, как волна тепла разлилась по его телу. Ласковая, добрая. Ощущение защищенности и доверия. Что-то забытое из детства. Но он сопротивлялся. Рицка уткнулся лбом в его спину и вздохнул.

- Не надо меня демонизировать. Просто напридумывали всего про Высших. А между нами, Агацума Соби, много общего. Она отвернулась и сняла футболку. Соби отодвинулся в сторону, выпустив Рицку. Они смотрели, и не могли поверить, спина Высшей была покрыта шрамами. Тот, кто сделал это хорошо владел обеими руками, но всё же ведущей была левая. Поэтому узор был симметричный, но с одной стороны глубже, больнее. Точно как у Соби. Соби никогда не видел свои рубцы так, всю спину и настолько близко. Это было похоже на рисунок какого-то сумасшедшего художника. Он прикоснулся к ней, и ощутил её боль – они настоящие. Она накинула футболку обратно, усадила их на диван, приходить в себя, и ушла. И они так и сидели, не сказав друг другу ни слова.

Спустя четверть часа дверь открылась, и их окружило всё дружное семейство. Мама всё точно рассчитала. Она всё знала, всё понимала и ловко управляла всем с любовью. Рядом с ней Соби чувствовал себя маленьким, растерянным и доверчивым. Это ему не нравилось.
Отец семейства оказался добродушным, дружелюбным человеком, начисто лишенным магии. В голове Соби не укладывалось, как он исхитрился принять такую сильную женщину и, не имея никаких сверхспособностей, не сломаться, не стать её тенью. Остаться сильным, ответственным, надежным. Достойным. Человеком из другого мира, мира, где нет магических войн, но есть «то, что мы называем жизнью», как это было в письме Сеймея. Какая она, эта жизнь? Что такого он предложил Высшей, что она выбрала его, а не равного себе. И как он смог сохранить её привязанность. Всё это было интересно Соби, папа ему понравился.
- Я очень рад, что вы наконец-то приехали! У нас тут шумно, но скоро все разбредутся по дому, и вы сможете устроиться поудобнее. Пожалуйста, знакомьтесь с домом и садом, и с нами конечно. Мы все экстраверты, у нас только один интроверт. Раньше ему было тяжело, теперь с Вами будет полегче. Мы стараемся уважать личное пространство и организовывать тихие интровертские уголки. Вон там у окна уютное кресло, того кто устраивается в нём стараются не беспокоить.
Он протянул Соби руку, для рукопожатия. Забавно как-то, прижав руку к телу и выставляя вперед только ладошку.
- Я преподаю латынь.
- Я рисую и немного готовлю.
Пришлось придвинуться поближе, чтобы так же подать ладонь.
- Наслышан! – ответил папа и неожиданно обнял Соби – Вы не бойтесь нашу маму, - сказал он на ухо, - она только поначалу такая грозная.
И похлопал Соби по плечу.

Все вежливо поздоровались, и действительно разбежались по комнатам. Младший схватил Рицку за руку, они уже увлеченно обсуждали что-то и направлялись вверх по лестнице.
- Соби?
- У меня тут кресло не освоенное, - отпустил его Соби.
Кресло было удобное, рядом было всё что нужно, полка с книгами, лампа, столик. Соби не привык сидеть на мягком, присел на краюшек напряженно вытянув спину.
Первым пришел младший брат.
- Это я интроверт.
- Значит, я сижу на Вашем кресле.
- Справа от Вас плед и плеер… Мой брат близнец погиб несколько лет назад.
- Мои родители умерли, когда я был ещё маленьким.
Они пожали руки.
- Ещё встретимся.
- Обязательно.

Соби залез поглубже в кресло. Следующей заглянула в комнату старшая дочь. Это была высокая девушка с длинными светлосиними волосами и глазами. Она принесла чай и печенье.
- У нас не обязательно сидеть за общим столом. Младший говорит, что интроверты это не любят. Так что каждый берет, что хочет на кухне. Кухня там, - она показала рукой. – Я окончила художественную школу, учусь на биолога. Очень хочу посмотреть ваши рисунки, и показать свои, когда Вам будет удобно. Если захотите порисовать, то у меня есть всё, что нужно.
Это была добрая, мягкая девушка.
С верхнего этажа выглянул Рицка.
- Всё в порядке?
Соби показал чай и откусил печенье.
- Можно мы останемся до вечера? – попросил Рицка, получил одобрение и убежал обратно.

Старший брат позвал Соби на кухню. Это был крепкий, немного угловатый парень. Он совсем не умел готовить, и именно его послали сделать сэндвичи для младших. Только что Соби стоял у незнакомой двери, и вот он уже готовит Рицке и его друзьям, копается в чужом холодильнике. Он приготовил горячие сэндвичи с салатом, яйцом пашот и тунцом, чем произвел неизгладимое впечатление на старшего брата.
- А меня так научите? – Старший уминал третий сэндвич и настойчиво требовал, чтобы Соби ел с ним.
Потом Соби отнес поднос с едой на верхний этаж. Трое детей играли на полу с устрашающего вида собакой. Рицка тут же оказался рядом с Соби, пробрался под его руку, так чтобы обняли, потрепали по голове и позволили ухватить первый сэндвич.
- Соби готовит лучше всех. Налетайте!

Маленькая девочка подошла и обняла его за ногу.
- Наконец-то ты пришел, - сказала она и улыбнулась.
Соби опустился на ковер. Малышка кружилась и обнимала его, как будто они были давно знакомы. Соби недолюбливал детей, и она это знала, но только посмеивалась.
- Тебя мало любили, но теперь всё будет хорошо. Теперь у тебя есть я! Я твоя Нозоми.

Соби смотрел на неё заворожено. Такая маленькая и беззащитная. Она уже была Высшей. Он ощущал, что сила её магии практически безгранична. Мама позволила ему увидеть свою жемчужину, своё сокровище, которое оберегает вся семья. Только общими усилиями можно сохранить её. Соби тот, кто не может разделить сеть, будет ли он защищать её? Мама смотрела на него внимательно и напряженно, но не могла увидеть ответ, потому что было слишком рано. В сердце Соби ещё не было ответа.
- Пойдем выйдем? Боджи, присмотри тут за всем, - распорядилась она собаке.
Они поднялись на самый верх. Под крышей была маленькая комната. Соби пришлось согнуться, чтобы пройти. Они сели по-турецки на пол. Мебели тут никакой не было. Мама достала пачку сигарет.
- Я бросил.
- Не добросил. Я же вижу, что ты хочешь. Ты выиграл бой, но твоя война ещё впереди.
Она положила сигареты между ними, так чтобы Соби хорошо разглядел знакомую пачку.
- Пойдешь спрашивать разрешение у Рицки? – сказала она с вызовом.
Соби словно с горы покатился. На одном вдохе он раскрыл пачку, вытолкнул сигарету, обхватил её губами и прикурил, потому что мама уже подставила ему зажигалку.

- Мальчишки, как вас легко развести на слабо. Я помогу тебе потом, когда ты захочешь бросить совсем.
Голову повело, и он кашлянул с непривычки. Как давно это было, как давно Сенсей дал ему свою сигарету и так же дал прикурить. Они одинаковыми жестами затягивались, так же выдыхали, выпуская дым, только теперь осознавая, насколько он проник в их душу, в то, что и как они делали. Курили молча, каждый о своем, о том, кто был для них первой страстью и болью. Кем они были для него? Сколько их было?
- Я здесь прячусь от детей, иногда с кем-то из детей, - хихикнула она. – Не торопись, ты вечно торопишься. Она видела его насквозь. И он ей нравился, но не так как другим. Для неё он был ушастым подростком, немножко капризным и ревнивым. Она легла на пол, он послушно растянулся рядом. Смотрели в потолок, больше ни о чем не думая, наблюдая, как неспешно тают сигареты в руках.
- Когда-нибудь ты захочешь поговорить со мной о нём. Я не буду торопить.
Потом они спускались по лестнице, и мама, которая была ниже Соби, исхитрилась потрепать его по голове, прямо на глазах у Рицки.
- Вы договорились! - пританцовывал Рицка, любуясь взъерошенным Соби.
Мама ненавязчиво оставила их, спустилась в гостиную к детям.
- Рицка, - нахохлился Соби, - она меня постоянно трогает, это так… не то чтобы неприятно, но странно и смущает.
- Тебя смущает?- восторженно смеялся Рицка.
- Я хочу попросить тебя, чтобы ты сказал ей, чтобы она так не делала.
- Да ни за что! Теперь ты хоть немножечко прочувствуешь, что чувствовал я, когда я был совсем маленьким, а ты ко мне сразу с признаниями в любви, объятиями и поцелуями!
Потом опять ели, разговаривали ни о чем, много смеялись. Даже Соби. Мама обнимала их всех скопом или поодиночке. Соби доставалось наравне со всеми. И он чувствовал, как её прикосновения сметают все его внутренние границы, и ощущал, что границы эти искусственные и давно стали тесными.
Когда пришло время собираться домой, все пошли вниз. Только младшая девочка осталась и задержала Соби. И мама допустила это, даже Боджи не было рядом.
- Я поняла, Рицке нужна семья, тебе – любовь, - сказала ему девочка и опять обняла за ногу.

Рицка кашлянул, его тут же обмотали теплым шарфом в четыре руки.
- Ребята, лето же!
Но шарф утащил с собой.
Потом все провожали их до автобуса.
Рицка прижимал к себе корзинку с бутербродами и выглядел абсолютно счастливым.
- Мы нужны ей для защиты девочки, она уже Высшая. Их не оставят в покое. Это опасно.
- Здорово. Я буду защищать её, их всех. Мама обещала нас учить. Ты не побоишься раскрыть свои способности? Что если ты тоже станешь Высшим, как они?
- С тобой? Я буду счастлив, раскрыть их с тобой.
- Даже если опасно?
- Прижиматься ко мне в автобусе, вот что опасно.
- Я знаю, что вы курили. Накажу, останешься без сладкого.
Они уснули в обнимку, «без сладкого», едва коснувшись подушки. Это был 366 «високосный» день их испытания.

Проснуться вместе было нереально хорошо. Рицка потягивался, Соби целовал его щекотно. Они смеялись без причины, хотя разве счастье, не достаточная причина для смеха?
Соби немного осмотрелся в квартире. С непривычки всё казалось ярче. Его вещи хранились бережно и в основном были на местах. Вещи Рицки расползлись по шкафам и полочкам. Что-то поменялось в мелочах, стало уютнее. Пропиталось Рицкой. Пусть всё так и останется.
Рицке некуда было идти. Соби никуда не собирался его отпускать.
- Я жил у тебя почти весь год. Носил твои вещи и разбил твою чашку. Я уже испортил тут всё, что мог, можно я останусь совсем?
- Дорос?
- На днях дорасту. Так что ты всё ещё растлитель несовершеннолетних.
Они готовили завтрак вместе. Рицка изучил все блюда из маленького скетч-бука, который подарил Соби, и просил дорисовать ещё. Ели, молча, любуясь друг другом. Рицка смущался, Соби смущал. Пили чай на балконе. Рицка подождал, пока Соби усядется и устроился у него между ног, так чтобы прижиматься спиной и чтобы обнимали со всех сторон, и руками, и даже коленками. Пытались не облиться чаем, что-то мурлыкали друг другу. Соби дышал Рицке в волосы, заманивал поцелуями.
- Как я жил без тебя?.. Как ты жил без меня?

После завтрака собрали вещи и поехали смотреть, как жил Соби. Вечеринки с друзьями единогласно оставили на потом. Соби привел Рицку в небольшую, но очень уютную квартиру, с балконом и огромной кроватью, похожей на белое облако. Тут же забрались на неё вдвоем.
- Здесь здорово, но это не твоя квартира. Ты снял её для меня? Или у тебя тут были мальчики?
- Для тебя. Точнее для нас. Я жил в маленькой студии, вдвоем там будет тесно.
- Покажи! – потянул Рицка за руку – очень хочу увидеть, как ты жил.

Квартира была в том же доме, надо было только взобраться по наружной лестнице через крышу на крохотную мансарду. Там была одна комнатка с туалетом и кладовочкой. Душевая кабина стояла прямо в комнате, тут же небольшая зона кухни, кресло, шкафчик с открытыми и закрытыми полками. Мольберт и краски. Прямо над кухней висела узкая жесткая кровать. Рицка даже не заметил её сразу. Перегородка, которая отделяла зону кухни от жилой зоны, служила лестницей.
- Похоже на купе в поезде.
Всю стену занимало огромное окно в витой раме. Центральная часть открывалась, и можно было выйти на плоский участок крыши, ограниченный невысокой оградой. За окном был лес до самого горизонта.
Всё в этой квартире было такое аккуратное, гармоничное. Старинная рама окна и лепнина на потолке были недавно отреставрированы.
На стене напротив кровати были нарисованы они. Соби и Рицка. Сидели в обнимку, обмотавшись общим шарфом, и пили чай. Такие уютные и счастливые.
- Как же ты теперь вернешь это всё хозяевам квартиры?
- Тут всё было в руинах. Я начал убирать, ремонтировать, красить, заменять мебель. Не удержался, расписал стену. Ну и, купил квартиру… прости, надо было копить деньги тебе на учебу. Но нам хватит, обязательно хватит.
- Ты купил квартиру? Вот это да, - Рицка запрокинул голову в потолок и покрутился, пытаясь увидеть всё сразу. – Твоя первая своя квартира. Вот она какая... – Рицка ходил по комнате, разглядывал и поглаживал вещи. - Но ты ведь вернешься домой, чтобы жить со мной?
- Конечно. Можно она останется, на всякий случай?
- Обязательно.
Рицка снял со стены рисунок. Два яблока.
- Ты думал обо мне? – усмехнулся.
- И как ты догадался?
- Очевидно же. Зеленое яблоко неспелое целое, не тронутое. Жёлтое – сочное, спелое, разрезано на дольки, чтобы съесть.
Повесил рисунок на место над столом.
– Съешь меня, Соби, обязательно.
Целовались нежно, стояли обнявшись. Сесть, и тем более лечь было негде.