Название: Ты моя музыка
Автор: Svetlanka*)
Бета: сама себе бета
Фэндом: Loveless
Рейтинг: практически отсутствует, есть упоминание вскользь о случившемся соитии.
Пейринг: Рицка/Соби, Рицка/Юико (только со стороны Юико)
Жанр: романтика, юмор, яой.
Предупреждения: ООС, АУ.
Статус: закончено.
Размер: мини (?)
Дисклеймер: все права у Коги Юн
Содержание: наделила Рицку талантом игры на гитаре.
От автора: Это даже не фик, зарисовка на коленке. Орин вдохновила, потому возможны отголоски.
^_^Хотелось воплотить идею с музыкальным талантом хотя бы одного из этих персонажей. Буду рада, если кто-то подхватит идею с музыкой и придумает нечто подобное про Соби *такие красивые пальцы пропадают!*

ну и вот...
Уже 15 минут Агатцума наблюдал за Аояги младшим, не решаясь подойти ближе.
Школьная сумка небрежно брошена в дорожную пыль, из густых зарослей кустарника вновь появляется взъерошенный и довольный Аояги Рицка....с гитарой?! Торопливо оглянувшись и убедившись, что никто не видел его, младший Аояги бодро направляется по одной только ему известной тропе — туда, на холм, под высокое раскидистое дерево, где так светло думается и так легко мечтается о хорошем...

Судьба не балует его, но это его место, и эти заветные несколько минут, которые он проведёт, сжимая в объятьях свою преданную семиструнку, стоят того. Рицка садится под дерево и берёт первый аккорд, прислушиваясь к собственным ощущениям. Сеймей научил его настраиваться. И маленький шалун Рицка твёрдо запомнил, что если хочешь добиться большего, дождись, когда в душе распустятся цветочки. О да, он был давно не новичок, и ловкие пальцы ласково и нежно исследовали струны, терзая их, то порывисто, то нежно, едва касаясь, регулируя натяжение струн левой рукой.
- Какое прекрасное утро, грех не написать этому утру новую песню, улыбнулся Рицка.
- Кажется, он сказал это вслух?...
Первый аккорд взрезал рассветную тишину нежным перебором, похожим на звонкое бурление ручейка.
Весь мир замер в предвкушении. Казалось, даже солнце встаёт только потому, что Рицка поднимает его своей музыкой.Так вдохновляющее, сильно. Он отдавался музыке целиком, как преданный возлюбленный. В каком-то смысле, это был Зов. Зов к своей половинке, направленный в никуда, отчаянный, пронзительный...
Полный трепета и надежды.
Такой сильный, что Агатцума забыл, зачем он здесь, и не скрываясь, молча наблюдал как заворожённый за этим прекрасным плетением звуков. Вокруг Аояги плескалась сила, он бы мог создать систему прямо сейчас, будь рядом с ним достойный Боец. С каждым новым звуком мир вокруг него преображался и заполнялся новыми красками. Агатцума пожалел, что не может запечатлеть его сейчас. Рицка замер и улыбнулся...
Пора домой. Мама будет волноваться.
Надев на лицо привычно отрешённый вид, ненавистную маску безжизненности необходимую в сером мире, последний раз улыбнувшись золотому светилу, Рицка направился вниз по знакомой тропе и буквально носом уткнулся во что-то живое...тёплое...
Рицка машинально потыкал Агатцуму в живот, убеждаясь, что ему не мерещится.
Соби был мягкий, осязаемый и, несомненно, живой.
Аояги отпрыгнул как ошпаренный, вылупившись на парня во все глаза.
— Ты...кто?!!!! — задыхаясь от возмущения вскрикнул он.
Мысль о том, что кто-то посмел нарушить покров его тайны, его сокровенного — оскорбляла до глубины души.
— Ты следил за мной? Отвечай!
— М…ненарочно.
Но я никогда не слышал ничего более прекрасного. Прости, что осмелился коснуться твоей тайны.
Рицка стушевался, покраснел и промямлил:
— Забыли...Тебе правда понравилось?
— Да, я хотел бы это нарисовать.
— Что "это"?
— Твою музыку. Она изумительна.

Рицка мотнул головой, этот взрослый был таким странным.
— Теперь ты знаешь слишком много, и мне придётся тебя убить! Глядя на долговязого парня с мрачной иронией, Аояги соединил пальцы пистолетом и шутливо направил на Агатцуму ..
— Я в твоём распоряжении, Рицка.. Когда тебе будет угодно.
— Ты знаешь моё имя, значит ты правда следил за мной. Наверное, я вправе узнать твоё.
— Соби, Агатцума Соби.
— Зачем я тебе понадобился, Агатцума Соби?
— Ски да йо, Рицка... — порывистый поцелуй сбивает с толку, мысли путаются.
Рицка испуганно шугается в сторону с криком.
— Ты совсем обалдел? Идиот, я тебе не девочка!
Рассерженный парень припустил со всех ног, и только у своего дома смог успокоиться и перевести дух.
- Что же...ему..от меня..надо?! Взрослый! — возмущение клокотало в душе, разум тщетно пытался унять беснующиеся мысли.
Успокоившись немного, Рицка задумчиво провёл пальцами по своим губам.
Знал ли этот придурок, что только что украл его первый поцелуй?
— Мама? — тихо приоткрыв дверь, Рицка крадучись вошёл в дом.
Ему совсем не хотелось сейчас иметь дело с бешеным нравом безумной женщины.
Проскользнув на второй этаж в свою комнату, Рицка закрыл дверь и прислонился к ней, пытаясь понять, что же это всё-таки было. И было ли? Соби Агатцума смотрел на окна дома Аояги и думал.
— Сеймей, зачем ты отдал мне столь странный приказ...? К нему так легко привыкнуть…
Невольная улыбка тенью скользнув по губам, срывается вздохом.
— Конечно же ты не девочка, Рицка. Ты мальчик... способный, талантливый, невероятно красивый.
Я услышал твой зов, Рицка. Я пришёл за тобой.

***
Юность не любит долгого напряжения.
Исписав пару тетрадей и забив голову необходимой, но такой скучной ерундой, Рицка откинулся на спинку стула и, мерно покачиваясь на нём, смотрел, как качается комната вместе с ним.

— Он нарисует мою музыку? Разве её можно увидеть? Какой он всё-таки странный, Агатцума Соби.

Неопределённо хмыкнув, Рицка закусил губу.
— Зачем я ему? Буду ходить в компании, так безопаснее, — решил для себя Аояги и успокоился.

Наступил понедельник. Утро ничем не отличалось от предыдущего. Всё то же солнце, разбивая мыльную пену облаков, медленно и неохотно вылезало из-за горизонта, но не радовало. Оно не принадлежало сегодня Рицке.
И потому на душе было совсем кисло. Под боком щебетала Юико, добавляя немного красок миру, не давая скатиться в любимую депрессию.
— Рицка-кун, Юико хочет сходить на концерт, ну пожалуйста, ну пойдём с нами!
— Не называй себя от третьего лица, это напрягает!
Проигнорировав последнее замечание, Юико на все лады расхваливала J-рок, призывая Рицку непременно посетить это захватывающее действо. Но Рицка знал, что его гитара ревнива. Она не потерпит соперников.

Желая отделаться от Юико, Рицка вежливо пообещав подумать, выдернул руку из её цепких объятий и торопливо направился к школе, напрочь забыв о своём решении быть осторожным. И тут же пожалел об этом, разглядев под деревом долговязого простоволосого парня в очках.
— Опять ты? Ну что привязался?!
— Не волнуйся, я не потревожу тебя. Ты слышал о "Куклах"?
— Допустим.
— Мне кажется, ты вполне дашь им фору на этом концерте. Я могу это устроить. Рицка часто моргал глазами, пытаясь переварить услышанное.
— С чего такая забота?
— Всё просто. Птица создана, чтобы летать, потому что не может иначе, такова её суть.
Художник не сумеет прожить без творчества, писатель без слов, а музыкант умрёт без своей музыки.
Я давно наблюдаю за тобой. Гитара — твой глоток воздуха по воскресеньям. Но этого мало, Рицка.
Ничтожно мало для такого как ты. Я могу помочь тебе и организовать твою сольную карьеру.
— Какая тебе выгода?
— Мне хочется увидеть это ещё раз... — мечтательно прошептал Соби, прикрыв глаза.
Увидеть, почувствовать, что это такое, когда весь мир звуков принадлежит такому человеку, как ты, Рицка.
- Я люблю тебя.

А дальше был пафос и странные обещания в верности до гроба, чем-то напоминающие обеты, которые дают люди перед алтарём. Это было так необычно, что Рицка даже не успел возмутиться.
Соби говорил, что хочет принадлежать ему, что его тело и душа навеки пребудут с ним.
И снова поцеловал — нежно, страстно. Так, что кружилась голова и подкашивались ноги.
Рицка ничего не понял. Но теперь он знал, что впервые в жизни кому-то нужен.
И это почему-то согревало ему сердце.

Соби задумчиво перебирал волосы, накручивая на палец длинную, тугую прядь.
Он уже успел поговорить со своим агентом и убедил его в несомненном таланте юного дарования.
— Не подведи меня, Рицка. Я верю в тебя.

Рицка в смятении мерял комнату широкими шагами, так что его ушки мотались из стороны в сторону, в такт шагам.
Только что пришло приглашение. Он выступает. На концерте. На том самом, куда звала его Юико.
Вспоминая недавний разговор с Агатцумой, парень не мог поверить в происходящее.

— Это тебе, — осторожно протянув руку, Рицка взял квадратик белой бумаги из рук Взрослого.
— Что это? — смерил он Агатцуму недоверчивым взглядом.
— Твой билет в будущее, — ухмыльнулся Соби, и в глазах его заиграли лукавые искорки.
— Дома прочтёшь, поспеши, опоздаешь на урок.

Он прочёл. Ещё как прочёл...
— Соби!!! Возмущённый вопль в никуда наверное коснулся бы Агатцумы, даже не будь у них связи.
— Да-да..Рицка. У тебя всё получится. Я знаю.
Молодой человек, улыбаясь своим мыслям, коснулся мольберта тонкой кистью, продолжая создавать причудливый образ на холсте.

На концерте было очень людно.
Юико, счастливая от возможности побыть с Рицкой-куном, радостно хлопала в ладоши, жестикулировала, смеялась, смешно встряхивая розовыми хвостиками и кошачьими ушками.
Рицка улыбался ей, его умиляла способность Юико искренно радоваться простым вещам.
Но вот начался концерт, и толпа пришла в движение, вскидывая руки и повторяя слова песни вслед за выступающими. Юико уставилась на сцену, на лице появилось то самое странное выражение, которое можно было охарактеризовать как "а сейчас вылетит птичка!".
"Разогрев" публики закончился, и услышав объявление любимой группы, зал взревел тысячью голосов, слившихся в единый радостный вопль. Юико легко подчинилась музыке, забыв всё и всех на свете. Она была очень красива, на порозовевших от волнения щеках сияли слёзы радости и восторга. Рицке тоже очень нравилось.
Группа выступала более, чем достойно. Но отдаться единому порыву он себе позволить не мог.
Напряжение и страх сковывали ему сердце.
— Не справлюсь! Не справлюсь! Непременно облажаюсь! — лихорадочно шептал Рицка про себя, с ужасом ожидая вызова на сцену.
— Аояги Рицка!
Голос со сцены прозвенел в ушах. Рицке захотелось исчезнуть. В голове стояла звенящая тишина, к горлу подкатил ком. Имя повторили, и как приговорённый, Рицка уныло поплёлся на сцену — двум смертям не бывать, одной не миновать. Гитару он заранее просил подготовить, потому что другая не могла бы его слушаться так, как эта, выпестованная годами возлюбленная, о чьи струны он когда-то изрезал себе все пальцы до крови, пытаясь научиться быстрее, чтобы порадовать маму. Чтобы доказать ей, что даже такой, не «её Рицка» — он всё равно полезный и нужный, что его можно любить... Незаметно это стало привычкой, а потом и самоцелью, и уже с безумной радостью Аояги спешил на заветный холм в воскресенье, чтобы слиться душой с этим миром, растворив себя в упоении звуков.
Но сейчас, когда на него смотрели тысячи глаз – недоумённых, ждущих, жаждущих...в голове не было ни одной мысли — только хаос и страх. Внезапно он услышал в голове ласковый, знакомый голос.
— Не волнуйся, Рицка. Я рядом.
— Соби?... Рицка недоумённо повёл глазами, пытаясь разглядеть в толпе знакомое лицо.
— Соберись, ты же сам хотел этого. Ты можешь, я знаю. Я видел это сияние, которое рождает твоя душа, когда ты играешь.
— Сыграй мне, Рицка. Сыграй для меня.
Он даже не услышал, он почувствовал силу этих слов. Их нежность.
Будто ему позволили проникнуть в святая-святых другой души.
Сомнения ушли, будто лёгкий тёплый ветер прошёлся по волосам, изгоняя из души все страхи.
Рицка мягко коснулся струн и заиграл. Он никогда не записывал свои песни, просто не умел.
Вот и сейчас, это была совершенно новая песня. Прежде он сочинял их только для себя.
Но эта музыка принадлежала уже двоим и была вдвое сильнее.
Рицка ничего не знал о боях, но Соби Агатцума видел, как зажимая уши — торопливо вышли из зала несколько пар. Да, боевая система его Жертвы была очень мощной, в то время как Рицка даже не подозревал, что именно в это превращается сейчас всеобъемлющее чувство в его душе, когда музыка заставляет восторженно трепетать сердце и бурлит кровь.
— Я обещал тебе, Рицка.

Соби вынул мольберт и занёс над холстом кисточку, как дирижёрскую палочку, будто не решаясь сделать первый взмах. Это будет его лучшая работа. Когда зал взорвался аплодисментами и улюлюканьем, Рицке захотелось спрятаться, пристальное внимание совсем не льстило ему. Поэтому он очень обрадовался, когда Юико торопливым жестом схватила его за руку, и стащив со сцены, быстро повела за собой. Как они бежали — Рицка не помнил. Когда остановились, чтобы перевести дух, Юико, запинаясь от быстрого бега, выдавила из себя:
— Ну....ты......даёшь!
— Спасибо. Я думал меня разорвут на тысячу маленьких Рицк.
— Почему ты ничего не сказал?
— Я боялся, что у меня не получится.
— Всё получилось, Рицка-кун, я горжусь, что ты мой….мой друг. - Юико покраснела.

Всё ещё поглощённый новизной ощущений переполнявших его, Рицка не заметил её странного тона и покрасневших щёк, скрытых в вечерней полутьме.
— Ну, тогда я наверное пойду, — Рицка смущённо почесал затылок.
— Спасибо, что выручила меня, Юико!
И махнув рукой в прощальном жесте, Рицка поспешил домой. А Юико ещё долго оставалась там, растерянная и безнадёжно влюблённая. Она ещё даже и не догадывалась, насколько безнадёжно.

Соби Агатцума, убедившись, что Аояги ничего не угрожает, проводил взглядом розоволосую девчонку, утащившую его за собой. В груди неприятно шевельнулось странное чувство. "Я ревную?"
Ещё раз с видимым удовольствием взглянув на холст, где громадным куполом расплескалось северное сияние всех оттенков, Агатцума собрал все свои принадлежности и направился домой. Он уже давно знал, где живёт Аояги, в бытность службы у Сеймея он ни единожды видел этот дом.
И сейчас ему захотелось узнать, как чувствует себя его подопечный после столь сильной адреналиновой встряски.
По ушам резанул резкий пронзительный звук, кто-то открыл боевую систему. Сложив в укромное место свои вещи, Агатцума рванулся вперёд, пожалев, что был столь беспечен, наблюдая за выходящими из зала боевыми парами. Конечно же, они это почувствовали. Не могли не почувствовать. И пришли вызывать на бой Рицку.
Его маленького, хрупкого Рицку.
— Какой я идиот...

Рицка уже преодолел половину пути к дому, как вдруг путь ему перегородили шесть странных парней.
Шестым чувством Рицка понимал, что это не предвещает ничего хорошего, но выбора не было, и он остановился.
— Что вы хотите?
Изумлённо приподняв бровь, ушастый парень с воззрился на него как на идиота:
— Хотим? Разве не ты открыл на полную мощность боевую систему?
— Мы думали это вызов, и мы пришли за тобой.
— Я не понимаю, о чём вы говорите! — мне нужно домой, пропустите меня!
— Ну, разве можно быть таким невежливым!
— У кого-то какие-то проблемы?
Голос сзади заставил Рицку вздрогнуть
— Агатцума!!!
— Так это твой новый Агнец? Какой невоспитанный мальчик, приглашает на бой, а сам избегает сражения, как трус.
— Я ничего не боюсь! — зло выкрикнул Рицка.
— Неужели?
Рицка с вызовом посмотрел на Соби, но на дне его глаз плескалась растерянность и испуг.
— Соби, объясни мне, что происходит?!
— Потом, Рицка, а сейчас просто.. поцелуй меня!
— Рицка посмотрел на него как на сумасшедшего, но счёл за благо не спорить и мягко коснулся его губ.
Тело прошила дрожь, подкосились колени, и Аояги беспомощно повис на руках Соби.
— Прикажи, Рицка. Вели мне победить их.
— А сам не сможешь?
— Пожалуйста, просто скажи это.
— Победи.
— Спасибо, — Соби ещё раз мягко коснулся губ своей Жертвы и занял боевую позицию.
Дальше, дальше было красиво. Всполохи огня, обмен заклинаниями и их воплощение, как сюрреалистический сон.
Рицка даже не подозревал, что может быть что-то более прекрасное, чем музыка, но Соби показал ему другое вИдение воплощённой силы, и Рицка принял её. Лимитеры сковали его всего раз, но Соби быстро разбил вражеское заклинание. Свою "доставку" домой Рицка уже не помнил. Всё же шесть противников для первого боя — слишком много. Открыв глаза, Рицка увидел над собой встревоженное лицо Соби
Оно было бледным, по щеке тоненькой струйкой струилась кровь. Что это было, Соби, кто эти люди? Почему они возжелали сражаться со мной?
— Спи, Рицка, ты ещё слишком слаб.
— Ответь мне. Если это повторится, я должен знать, как реагировать и почему.
— Соби обстоятельно ввёл Рицку в курс дела, умолчав о запрещённом Сеймеем.
— Жертва? Но со мной же всё в порядке. Я только устал, ты пострадал намного сильнее!
— Это мой долг и моё желание, защищать тебя. Боец не может поступать иначе.
— Но я тоже человек! И мне не всё равно, если ты пострадаешь из-за меня! Отношения между Жертвой и Бойцом есть узы, Соби, я это понял, но ты не должен превращать их в путы, связывающие меня. Я тоже имею право беречь тебя. Я твой напарник, твой друг...Я...ответственен за тебя.
— Правда? Тогда позволь мне побыть с тобой ещё немного, это поможет, — мягко потрепав волосы на макушке, Соби ласково посмотрел на Рицку.
- Поздравляю. Мы выиграли наш первый общий бой.

***
— Кио! — голос казался хриплым, - Соби был ранен, но старался не показывать это Рицке.
По возвращению же, выдержка оставила его. - Я забыл свои вещи там, на улице....принеси их, пожалуйста.
В глазах Кио мелькнуло возмущение, но взглянув на бледное лицо парня, он только согласно кивнул головой.
— И охота тебе носить с собой всё это каждый раз, горе художник! Смотри как вымотался!
Развернув холст, Кио присвистнул.
— Слушай, Соби, что ты куришь? Я тоже такое хочу!
— Не трогай….мои вещи, — слова давались с трудом, Соби вело как после бутылки саке.
— Так я и думал, ты пьян. Эх, Со-тян, меня критикуешь, а сам! Ладно, я сейчас приготовлю тебе что-нибудь.
— Не надо. Я лучше посплю, — и прежде чем Кио успел что-то ответить, ничком рухнул на кровать.

"О времена, о нравы..", Кио покачал головой и вышел из комнаты.
На утро все газеты пестрили именем Аояги Рицки. Его называли подающим надежды, талантом и многими другими лестными словами. В школе на него смотрели кто с восхищением, кто с плохо скрываемой завистью. Шинономе-сенсей, с трудом перекрывала гвалт, надрывая связки, чтобы призвать к порядку возбуждённых учеников
Выносить это было очень трудно. Рицка пожалел, что ввязался во всё это, но было уже слишком поздно.
Отпросившись в туалет, он сбежал с урока, чтобы избавиться от этого пристального внимания.
Соби снова встречал его у школы. Это становилось уже привычным ритуалом.
— Жалеешь? — спросил он, склонив голову, внимательно заглядывая ему в глаза.
— Нет, но... — я думал, я буду просто играть, играть и всё! — Я не хотел всего этого...этого...
Рицке никак не удавалось подобрать нужную формулировку для слова "признание"
— Я ожидал подобного. Но я думаю тебе не о чем беспокоиться, поживёшь у меня какое-то время, страсти поулягутся и вернёшься домой. С матерью твоей я поговорю. Взрослых обычно слушают.
Соби сказал это так просто и невозмутимо, будто речь шла о школьном расписании.
У Рицки округлились глаза.
— У тебя? Что?! Ты хочешь, чтобы я пожил у тебя?!
— А что в этом такого? У меня большой дом, там вполне хватит места, чтобы жить вдвоём.
Я буду очень рад, если ты согласишься. Вкрадчивый голос Агатцумы, его голубые глаза с лукавыми солнечными искорками сделали своё дело, Рицка опять проиграл его губам, его нежным рукам, и даже не заметил, как согласился.
— Вот и хорошо. Соби резко отстранился, заставив Рицку подавить вздох разочарования, — жду тебя завтра по такому-то адресу. Рицка долго смотрел ему вслед, мучительно пытаясь понять, что же сейчас произошло.
Щёки пылали и всё, что он смог выдавить из себя:
— Блин, как же я влип...

У Соби Агатцумы оказался очень красивый, старинный дом в истинно японском стиле. Внутри пахло краской, едой и ещё чем-то странным, едва уловимым. Это был запах самого Соби, запах его присутствия.
С собой Рицка захватил только смену одежды, учебники и гитару, как неизменный атрибут своей теперешней жизни. Просторная гостиная, фортепьяно. Кровать, футон, который Соби, наверное, приготовил для него.
Мольберт с красками. Дом светлый, просторный, здесь каждой вещи есть своё место, но всё в нём живое и уютное.
— Неудивительно, Соби же художник, — осенило Рицку.А потом он не выдержал и побежал на запах еды, доносившийся из кухни. Готовил Соби тоже красиво. Руки ловко нарезали овощи, кастрюлька дымилась, весело позвякивая крышкой.
— Рицка? Ты как раз к обеду, проходи, — не оборачиваясь крикнул Агацума. - Есть хочешь?
Желудок Рицки выдал себя урчанием.
— Предатель... — укоризненно буркнул он.
Соби рассмеялся.
— Не кори его, ему ещё на тебя работать! — сказал он, подвинув тарелку Рицке, с удовольствием и умилением наблюдая за тем, с каким аппетитом он ест.
— Фак фы прафда хуфофник? — спросил Рицка с набитым ртом.

Соби согласно кивнул.
— Ты был великолепен там, на сцене, знаешь? Ты ведь открыл боевую систему, сам не зная об этом, ты универсал, так редко кто может. Иметь способности Бойца и Жертвы одновременно. И это было.. невероятно красиво. Жаль, что мои способности изобразить это столь скромны. Но кое-что я всё-таки сделал.
Соби развернул перед Рицкой свою картину, и выжидающе посмотрел на него, как на самого важного в своей жизни критика, ожидая реакции. А Рицка смотрел и молчал. Долго молчал. На картине было так много того, что не увидеть глазами, он чувствовал это. Чувствовал, какой силой пронизан каждый штрих на картине, как всполохами северного сияния озаряется лист. И свою хрупкую фигурку среди беснующейся толпы, выше неё.
Картина была прекрасна, но сказать, что-нибудь вроде "хорошо" — не поворачивался язык. Поэтому Рицка подошёл к Соби, приподнялся на цыпочках и поцеловал его.
— Рицка...
— Никто ещё не делал для меня чего-то настолько...прекрасного.
Рицка зарылся руками в волосы Соби и проурчал: Спасибо тебе.
Соби весь день ходил счастливый и потерянно задумчивый. Р ицке это не нравилось, он привык к более активным действиям, поэтому желая как-то вывести Соби из этого странного транса, внезапно спросил:
— А ты умеешь играть на нём?
И осторожно коснувшись руками белозубых клавиш фортепьяно, нажал одну.
— Да, — растерянно подняв голову, Агатцума улыбнулся. Хитрый прищур лукавых глаз Рицки смешил его.
— Что ты задумал, чертёнок?
— Докажи!

И Соби играл, а Рицка слушал, слушал и слушал. Так внимательно, будто ему читали рассказ.
Внезапно он остановил Соби на «Лунной сонате» и осторожно коснувшись струн своей гитары, попытался повторить за ним. Получилось почти хорошо. Агатцума удивлённо приподнял бровь.
Рицка ухмыльнулся.
— Ты понял теперь, чего я хочу?
— Да, Рицка.
Через неделю тренировок, они уже легко дополняли друг друга, переплетая звуки и чувства,
переплавляя разум и волю в единой общей страсти, имя которой — Музыка.

Как-то возвращаясь с концерта, Рицка встретил очередную пару противников. Сильную пару.
А телефон как назло остался дома. Но с собой была верная гитара. Он врезал по струнам мощным аккордом, и душа Соби отозвалась ответной волной, воссоединив его с Рицкой. Поймав на себе озорной взгляд мальчишки, ухмыльнулся.
— Вот значит, как мы теперь работаем? Извини, фортепьяно я дома забыл.
— Это ничего, Соби, сражайся.

Вальс красок и звуков. Струны гитары разящими стрелами падают на головы противников, резонируя плетьми сопрано, взвизгивая как бензопила, прижимая звуками тяжелых басов. Рицка играл упоённо, радостно, выкладываясь изо всех сил. Когда он впервые предложил Соби эту идею, тот не был уверен, что подобное возможно в битве, но теперь воочию убедился, что очень даже возможно. И была победа. И был поцелуй.
Не в начале битвы, как всегда, а в конце её. Это было так странно.
Впервые они дарили себя друг другу просто так, не потому что надо, а потому что сердце переполняет радость.
Рицка принял решение за двоих: В бою больше не целуемся!
Взгляд Соби потускнел.
— Бой, единственный повод поцеловать тебя. А я больше не могу без этого, ты нужен мне, Рицка.
Я ведь и правда — очень сильно люблю тебя...
— …потому что я считаю несправедливым растрачивать наше общее, наше сокровенное чувство на боевые заклинания, — с радостной улыбкой добавил он. Пусть в бою нас соединяет музыка.
А принадлежать тебе я хочу просто так. Потому что я тоже люблю тебя, Соби.

Соби произнёс на выдохе имя возлюбленного и закрыл его губы жарким, глубоким поцелуем.
А потом ещё одним, и ещё, и ещё... Кое-как обнимая друг друга, боясь оторваться, разделиться — они едва сумели дойти до дома. Одежда осталась на полу, тела сплелись как звуки, мир наполнился красками, вздохами и стонами. Это была лучшая музыка, музыка любви.
Утром, сжимая ушки Рицки в руке, Соби удивлённо гладил его по голове, пытаясь осознать происшедшее.
Рицка повернулся к нему лицом, спрятавшись в струящемся шёлке светлых волос, и тихий смешок нарушил счастливое молчание.
— А ты всё-таки прихвати пианино.. в следующий раз.
— Не нужно, — взгляд Агатцумы наполнился такой знакомой, родной нежностью.
— Мне ничего не нужно. Ведь это ты — моя музыка, Рицка, только ты.