Bridges to burn, places to run. 외유내강.
Автор: Люминар Гало
Название: /Cruel tenderness/Жестокая нежность/
Фандом: Loveless
Пейринг: Рицу/Соби
Рейтинг: PG-13, POV
Статус: закончен
От автора: собственно опыта по написанию фиков толком нет. Одна из "проб пера". Может, не совсем по канону... не знаю. Судить вам.
Собственно, вариации на тему: "Как же это всё могло быть", в моём представлении.
Размещение: только с разрешения автора.
_click_Это был очень странный ребёнок. Сколько ни проходило времени и как его ни просили, он упрямо не желал отходить от своих родителей. Даже когда их тела покинуло былое тепло.
Удивительно упрямый... кажется, это называют преданностью?
- Пойдём уже, - сказал я, когда голова заболела настолько, что я не мог этого выносить. А аспирин, как назло, оставил в кабинете. Этот треклятый ноутбук когда-нибудь вконец покалечит мою нервную систему. - Уже темно.
- А мама? А папа? - воззрился на меня он своими небесными глазами, красными от рыданий. Заплаканное лицо ушастого ангела. - Я хочу домой! Вместе с ними!
- Не делай вид, что не понимаешь, что случилось. Ты уже взрослый.
- Но!..
- Теперь ты сирота, и я - твой господин. Смирись с этим.
Он перестал рыдать и поджал губы, затравленно глядя на меня. Даже в этом возрасте Соби-кун всегда отличался сообразительностью: он чувствовал, что я предельно серьёзен. Как и всегда, впрочем.
Мне показалось, что он слегка отшатнулся, когда я взял его за руку. Но противиться он не посмел и, утирая безмолвно глаза и нос крохотным кулачком, покорно пошёл за мной. Неужели он настолько хорошо чувствует ауру людей? Я не любил детей, поэтому не мог знать, присуще ли это всем или только этому мальчику. Бедняге, который так рано потерял родителей...
Который был плодом твоего чрева.
- Ешь, - сказал я, усадив его за стол дома. Перед ним я поставил восхитительное сукияки, от которого было невозможно отказаться даже привередливому ребёнку.
Он снова посмотрел на меня этими глазами. Твоими глазами. И промолчал.
Я не заметил, как он вырос. Было ощущение, будто я выглянул на следующий день из-за монитора компьютера и увидел уже вытянувшегося Соби-куна. Его овсяные волосы становились всё длиннее. А взгляд оставался всё таким же наивно-кротким и в то же время серьёзным и глубоким. Порой казалось, что он понимал настолько много, что становилось страшно.
Я был обязан сделать из него идеального Бойца.
Его пронзительный крик разодрал в клочья мою душу. Неужели я ударил настолько сильно?
- Сэнсэй!.. - прохрипел он, стоя на коленях и тяжело дыша.
- Ты не должен кричать, - промолвил я, нахмурившись. - Ты Боец и не должен бояться боли. Слышишь? Во что бы то ни стало, ты обязан защитить свою Жертву. Любое слово Жертвы - закон. Жертва - тот человек, что станет для тебя всем смыслом. Ты будешь жить и драться только во имя него.
- Весь... смысл?..
- Да. Всю радость и всё горе вы будете делить пополам.
Слегка дрожа, он развернулся и посмотрел на меня.
- Жертва - тот, кто на том конце моей Нити?
- Да.
- А кто это?
Я сжал в руке хлыст. Соби-кун не должен был знать, что значит быть Чистым Бойцом - Бойцом с оборванной Нитью. Ещё было не время.
- Время покажет, - говорю я, коротким жестом давая понять, что он должен подняться. - Снимай рубашку, Соби-кун. Ты должен научиться терпеть боль.
Он жмурился и хмурился, скрипел зубами и впивался ногтями себе в ладони по мере того, как я наносил новые и новые шрамы на его чистую спину. Знал бы кто, как вопила в это время моя собственная душа. Мне казалось, это меня высекают.
Он станет лучшим Бойцом.
- Эм... сэнсэй.
- Что?
- Я обронил где-то свои часы. Вы их здесь не находили?
Я выглянул из-за компьютера. Пару мгновений я смотрел на него. Затем осознал, что у меня кружится голова, и поспешил вновь скрыться за монитором.
Это становилось всё невыносимее. С каждым днём он становился всё больше на тебя похож. И всё прелестней, и прелестней...
Часы. Время неумолимо. Никакими молитвами не остановить его бег. Можно ли считать его жестоким за это?
- Нет, не находил.
Не взрослей, Соби-кун. Не смотри на меня своими чистыми, словно родники, глазами. Не смотри. Не будь столь покорным. Не будь...
- Повинуйся мне. Не смей перечить!
Смелость и решимость в этом взоре - вот чем я любовался всегда больше всего. Пускай они и были наказуемы.
Я осознал происходящее, когда Соби-кун упал на пол без сознания. Переведя взгляд на его спину, я вцепился в собственные волосы: она вся кровила. Я явно переусердствовал в тот день.
Бедняга.
Пришлось нести его на руках до машины, а потом и до дому, где была особая мазь, давно мною стащенная из кабинета Нагисы. Пахла она превратнейшим образом, как и духи этой крикривой девицы, но заживляла раны она отменно.
Соби-кун пришёл в себя, когда я смазывал его спину, сидя подле него на диване в гостиной.
- Что... случилось?.. - промямлил он вяло. На нём не было лица.
- Всё хорошо. Ты дома.
Он зажмурился, когда я сделал очередное неловкое движение. Я про себя чертыхнулся. Почему я сегодня не владею собой?
- Лежи, не двигаясь. Я принесу сюда ужин.
К тому времени, как он окончил с едой, мазь полностью впиталась, и на его лице появился румянец. Я лишь вздохнул с облегчением: я уже страшно перепугался, что покалечил его. Слава Богу, обошлось.
Такой хрупкий и прекрасный... как тебя не сломать?
Бабочка, как любоваться тобой вечно?
Накладывать бинты я старался настолько аккуратно, что Соби-кун дёргался от столь непривычно осторожных движений. Я сразу понял это. Почему же мои собственные руки дрожали, а всего меня колотило, как в лихорадке?
Обматывая статный торс, я не выдержал, когда дошёл до пресса. Соби-кун был слишком тёплым и кротким.
Он резко выдохнул, почувствовав железное кольцо моих рук вокруг себя. По-моему, он даже не успел ничего сообразить и особо не сопротивлялся, даже когда я впился в его губы и накрыл его собой. Необыкновенная жажда овладела мной, и я всё пытался напиться им, выпить всего, без остатка. Но чем больше делалось глотков, тем больше хотелось. Мои пальцы словно обезумели: они купались в мягких волнах овсяных прядей и ласкали нежную кожу, не желая останавливаться. Словно одержимый, я покрывал бесконечными поцелуями его чистое лицо и шею, плечи, грудь и пресс... Когда я успел стать таким нежным?
Я сжимал тонкое стройное тело в своих руках изо всех сил, причиняя ему боль из-за недавних ран. Но он не жаловался на это. Я же осознавал это, но, тем не менее, не мог отстраниться от него, и всё сильнее вжимал его в подушки дивана, чувствуя под собой его бешено бьющееся сердце.
Я слишком сильно его желал. Наверное, так, как никого во всей жизни.
Когда я пронулся под утро, он лежал на моей руке, уткнувшись лицом мне в грудь. Сказать, что я был в ступоре, значит не сказать ничего. Как он мог вообще уснуть после этого?..
Я перевёл взгляд на пол возле дивана: среди беспорядочно валявшейся одежды лежали пушистый собачий хвост и мохнатые ушки такого же овсяного цвета. Сон с меня тут же как рукой сняло. Сейчас я осознаю, что именно тогда я в первый и последний раз в жизни почувствовал себя тем последним подонком, которым по сути своей являюсь. Но самым мучительным было даже не это. А то, с каким доверчивым выражением лица он мерно сопел рядом со мной. А когда он, проснувшись от моих движений, несмело заглянул мне в глаза и приобнял тонкими веточками своих рук, я подумал, что вовсе сойду с ума.
- Сэнсэй.
- Что?
- А моя Жертва... тот, к кому ведёт моя Нить... это вы? Вы напишете на мне Имя?
Внутри меня всё перевернулось и связалось в общий узел. Я прильнул торопливым поцелуем к его губам и прижал к себе.
- Спи. Ещё рано.
Я ещё заплачу за свою нежность. Не меньше, чем за жестокость и равнодушие.
Я знал это уже тогда.
Название: /Cruel tenderness/Жестокая нежность/
Фандом: Loveless
Пейринг: Рицу/Соби
Рейтинг: PG-13, POV
Статус: закончен
От автора: собственно опыта по написанию фиков толком нет. Одна из "проб пера". Может, не совсем по канону... не знаю. Судить вам.
Собственно, вариации на тему: "Как же это всё могло быть", в моём представлении.
Размещение: только с разрешения автора.
_click_Это был очень странный ребёнок. Сколько ни проходило времени и как его ни просили, он упрямо не желал отходить от своих родителей. Даже когда их тела покинуло былое тепло.
Удивительно упрямый... кажется, это называют преданностью?
- Пойдём уже, - сказал я, когда голова заболела настолько, что я не мог этого выносить. А аспирин, как назло, оставил в кабинете. Этот треклятый ноутбук когда-нибудь вконец покалечит мою нервную систему. - Уже темно.
- А мама? А папа? - воззрился на меня он своими небесными глазами, красными от рыданий. Заплаканное лицо ушастого ангела. - Я хочу домой! Вместе с ними!
- Не делай вид, что не понимаешь, что случилось. Ты уже взрослый.
- Но!..
- Теперь ты сирота, и я - твой господин. Смирись с этим.
Он перестал рыдать и поджал губы, затравленно глядя на меня. Даже в этом возрасте Соби-кун всегда отличался сообразительностью: он чувствовал, что я предельно серьёзен. Как и всегда, впрочем.
Мне показалось, что он слегка отшатнулся, когда я взял его за руку. Но противиться он не посмел и, утирая безмолвно глаза и нос крохотным кулачком, покорно пошёл за мной. Неужели он настолько хорошо чувствует ауру людей? Я не любил детей, поэтому не мог знать, присуще ли это всем или только этому мальчику. Бедняге, который так рано потерял родителей...
Который был плодом твоего чрева.
- Ешь, - сказал я, усадив его за стол дома. Перед ним я поставил восхитительное сукияки, от которого было невозможно отказаться даже привередливому ребёнку.
Он снова посмотрел на меня этими глазами. Твоими глазами. И промолчал.
Я не заметил, как он вырос. Было ощущение, будто я выглянул на следующий день из-за монитора компьютера и увидел уже вытянувшегося Соби-куна. Его овсяные волосы становились всё длиннее. А взгляд оставался всё таким же наивно-кротким и в то же время серьёзным и глубоким. Порой казалось, что он понимал настолько много, что становилось страшно.
Я был обязан сделать из него идеального Бойца.
Его пронзительный крик разодрал в клочья мою душу. Неужели я ударил настолько сильно?
- Сэнсэй!.. - прохрипел он, стоя на коленях и тяжело дыша.
- Ты не должен кричать, - промолвил я, нахмурившись. - Ты Боец и не должен бояться боли. Слышишь? Во что бы то ни стало, ты обязан защитить свою Жертву. Любое слово Жертвы - закон. Жертва - тот человек, что станет для тебя всем смыслом. Ты будешь жить и драться только во имя него.
- Весь... смысл?..
- Да. Всю радость и всё горе вы будете делить пополам.
Слегка дрожа, он развернулся и посмотрел на меня.
- Жертва - тот, кто на том конце моей Нити?
- Да.
- А кто это?
Я сжал в руке хлыст. Соби-кун не должен был знать, что значит быть Чистым Бойцом - Бойцом с оборванной Нитью. Ещё было не время.
- Время покажет, - говорю я, коротким жестом давая понять, что он должен подняться. - Снимай рубашку, Соби-кун. Ты должен научиться терпеть боль.
Он жмурился и хмурился, скрипел зубами и впивался ногтями себе в ладони по мере того, как я наносил новые и новые шрамы на его чистую спину. Знал бы кто, как вопила в это время моя собственная душа. Мне казалось, это меня высекают.
Он станет лучшим Бойцом.
- Эм... сэнсэй.
- Что?
- Я обронил где-то свои часы. Вы их здесь не находили?
Я выглянул из-за компьютера. Пару мгновений я смотрел на него. Затем осознал, что у меня кружится голова, и поспешил вновь скрыться за монитором.
Это становилось всё невыносимее. С каждым днём он становился всё больше на тебя похож. И всё прелестней, и прелестней...
Часы. Время неумолимо. Никакими молитвами не остановить его бег. Можно ли считать его жестоким за это?
- Нет, не находил.
Не взрослей, Соби-кун. Не смотри на меня своими чистыми, словно родники, глазами. Не смотри. Не будь столь покорным. Не будь...
- Повинуйся мне. Не смей перечить!
Смелость и решимость в этом взоре - вот чем я любовался всегда больше всего. Пускай они и были наказуемы.
Я осознал происходящее, когда Соби-кун упал на пол без сознания. Переведя взгляд на его спину, я вцепился в собственные волосы: она вся кровила. Я явно переусердствовал в тот день.
Бедняга.
Пришлось нести его на руках до машины, а потом и до дому, где была особая мазь, давно мною стащенная из кабинета Нагисы. Пахла она превратнейшим образом, как и духи этой крикривой девицы, но заживляла раны она отменно.
Соби-кун пришёл в себя, когда я смазывал его спину, сидя подле него на диване в гостиной.
- Что... случилось?.. - промямлил он вяло. На нём не было лица.
- Всё хорошо. Ты дома.
Он зажмурился, когда я сделал очередное неловкое движение. Я про себя чертыхнулся. Почему я сегодня не владею собой?
- Лежи, не двигаясь. Я принесу сюда ужин.
К тому времени, как он окончил с едой, мазь полностью впиталась, и на его лице появился румянец. Я лишь вздохнул с облегчением: я уже страшно перепугался, что покалечил его. Слава Богу, обошлось.
Такой хрупкий и прекрасный... как тебя не сломать?
Бабочка, как любоваться тобой вечно?
Накладывать бинты я старался настолько аккуратно, что Соби-кун дёргался от столь непривычно осторожных движений. Я сразу понял это. Почему же мои собственные руки дрожали, а всего меня колотило, как в лихорадке?
Обматывая статный торс, я не выдержал, когда дошёл до пресса. Соби-кун был слишком тёплым и кротким.
Он резко выдохнул, почувствовав железное кольцо моих рук вокруг себя. По-моему, он даже не успел ничего сообразить и особо не сопротивлялся, даже когда я впился в его губы и накрыл его собой. Необыкновенная жажда овладела мной, и я всё пытался напиться им, выпить всего, без остатка. Но чем больше делалось глотков, тем больше хотелось. Мои пальцы словно обезумели: они купались в мягких волнах овсяных прядей и ласкали нежную кожу, не желая останавливаться. Словно одержимый, я покрывал бесконечными поцелуями его чистое лицо и шею, плечи, грудь и пресс... Когда я успел стать таким нежным?
Я сжимал тонкое стройное тело в своих руках изо всех сил, причиняя ему боль из-за недавних ран. Но он не жаловался на это. Я же осознавал это, но, тем не менее, не мог отстраниться от него, и всё сильнее вжимал его в подушки дивана, чувствуя под собой его бешено бьющееся сердце.
Я слишком сильно его желал. Наверное, так, как никого во всей жизни.
Когда я пронулся под утро, он лежал на моей руке, уткнувшись лицом мне в грудь. Сказать, что я был в ступоре, значит не сказать ничего. Как он мог вообще уснуть после этого?..
Я перевёл взгляд на пол возле дивана: среди беспорядочно валявшейся одежды лежали пушистый собачий хвост и мохнатые ушки такого же овсяного цвета. Сон с меня тут же как рукой сняло. Сейчас я осознаю, что именно тогда я в первый и последний раз в жизни почувствовал себя тем последним подонком, которым по сути своей являюсь. Но самым мучительным было даже не это. А то, с каким доверчивым выражением лица он мерно сопел рядом со мной. А когда он, проснувшись от моих движений, несмело заглянул мне в глаза и приобнял тонкими веточками своих рук, я подумал, что вовсе сойду с ума.
- Сэнсэй.
- Что?
- А моя Жертва... тот, к кому ведёт моя Нить... это вы? Вы напишете на мне Имя?
Внутри меня всё перевернулось и связалось в общий узел. Я прильнул торопливым поцелуем к его губам и прижал к себе.
- Спи. Ещё рано.
Я ещё заплачу за свою нежность. Не меньше, чем за жестокость и равнодушие.
Я знал это уже тогда.
@музыка: BUCK-TICK [xxxHolic OST] - Kagerou
Спасибо, Автор. Подход необычен и... и, как не странно, притягателен.
Написано хорошо) Короче, что говорить, мне понравилось .))
Единственно, в некоторых местах есть расхождения с мангой. Чуть-чуть.
спасибо большое за фик
вы хорошо пишете)))
ушастого ангела
вот это вообще здорово)) так мило^^
Небо в глазах ангела
Спасибо ещё раз)
Я считаю, что возможно, так все было в самом деле, т.к. не смотря на всю хладнокровнось, если вспомнить, как он разговаривал с Соби по телефону в 12-ой серии, может создасться впечатление, что он на самом деле волнуется о нем
Да, в самой манге таких моментов немало на самом деле)
~Twiggy~
вот это вообще здорово)) так мило^^
=)
KatushkinZ
Рицу-сан здесь даже нехарактерно нежен
Именно такого Рицу и хотелось показать... живого, со своими чувствами и эмоциями)
А то "пронулся" как-то не звучит...xD