Название: Котенок.
Автор: Yukino-chan ( она же Осаму Кимидзука)
Бета: Законспирированная личность, пожелавшая остаться неназванной.
Пейринг: Соби/Рицка
Рейтинг: RG( с возможным увеличением в дальнейшем) romance, angst, fantasy
Предупреждение: Ваще не канонный фанф! Магия не в стиле Лавлесс (Это все после перевода Тактики! Я не виновата!)
Статус: В процессе.
Дисклаймер: Ох, к сожалению, это все принадлежит Юн Коге!
Саммари: Что случится, если Рицка превратится в котенка? Тайна его прошлого!




1 глава


2 глава



3 глава
"Вечный дождь"

читать дальшеНаверное, впервые за долгое время Соби не снились кошмары. Но сегодня в его сознании кружилось множество прекрасных образов, подобных синим бабочкам, сплетающихся в причудливый орнамент сновидения.
Во сне он шел по узкой песчаной тропинке, по обе стороны которой росли крупные красные цветами. Они сливались перед глазами в сплошное алое море, озаренное золотыми лучами заходящего солнца.
Временами, по полю пробегал ветер, и шум колышущихся цветов заглушал все остальные звуки. Он был подобен шуму набегающих на скалы морских волн.
И где-то совсем рядом тихо звенел колокольчик. Соби огляделся, пытаясь понять, откуда исходит этот звон. Но вокруг было лишь это алое море цветов, закат и тропинка, ведущая в бесконечность.
– Тебе грустно? – спросил шелестящий, как осенние листья, голос.
Соби узнал бы его из тысячи. Он резко обернулся, одновременно желая и боясь, увидеть того о ком подумал.
Рицка…
На мальчике было черное кимоно с рисунком из красных хризантем. Кожа – странно бледна, казалось, что она светится изнутри мягким, но каким-то холодным светом. Взгляд лавандовых глаз – печален.
Соби на мгновение замер, не веря своим глазам, а затем бессильно опустился на землю у ног Рицки, не отрывая от него изумленно расширенных глаз. Потрясение сковало тело и разум, не позволяло произнести ни звука. Дрожащими руками он потянулся к мальчику, но тот сделал шаг назад.
Казалось, что время замедлило свой бег, остановилось…
И сон стал кошмаром…
– Почему… Рицка? – побледневшими губами прошептал Соби, снова пытаясь дотронутся до него. Лицо мальчика осталось бесстрастным. Он отступил еще на шаг.
Соби застыл, пораженный происходящим. Что происходит? Почему Рицка отталкивает его? Разве он тоже не рад его видеть?
Сотни мыслей врывались в сознание вместе с невыносимой болью в сердце. Соби сжал зубы и беззвучно застонал.
Это был идеальный кошмар.
Только для него.
Мальчик опустился рядом на колени и пристально посмотрел на Бойца.
– Почему ты плачешь? – произнес Рицка, протягивая руку и касаясь ей лица Соби.
Соби вздрогнул от прикосновения холодной ладони. Только сейчас он заметил, что по его лицу текли слезы. Это было необычно… он уже и забыл, как это – плакать… особенно от боли, щемящей боли в сердце. Это было так давно.
– Рицка… – снова прошептал Соби.
Мальчик поднялся на ноги и некоторое время не сводил с мужчины глаз, словно пытаясь подобрать слова.
– Прости, я просто не мог сказать, что я….
Поднявшийся ветер вновь пробежал по алому морю и заглушил голос Рицки. Соби безуспешно пытался разобрать слова, но слышал лишь шелестящий гул ветра.
Рицка замолчал, затих и ветер.
Мальчик снова отступил назад и произнес напоследок:
– Я и правда думаю, что так лучше. Прости…
Его легкая фигурка в кимоно начала медленно таять. Она распадалась на миллиарды сверкающих капель, подобных росе, которые, переливаясь, падали в огненные объятья цветов.
Внезапно почти исчезнувшая фигура Рицки вновь четко проявилась. Он повернулся, поправив полы своего черного одеяния.
– Ты мне не нужен, ты мешаешь. Исчезни с моих глаз, – сказал он ледяным голосом. Почти как у Сеймея. Соби помнил, как тот говорил ему эти слова. Неужели теперь и Рицка? Почему такие неожиданные слова? И этот голос…
Взгляд мальчика перестал быть печальным, теперь в нем была холодная сталь, присущая старшему брату. После этих слов Рицка вновь начал таять, и на этот раз исчез окончательно.
Соби резко проснулся, вскакивая с кровати. Он тяжело дышал, на лице остались подсохшие дорожки слез.
Проснувшийся котенок сонно мурлыкнул и потерся мордочкой о его руку, устраиваясь рядом.
* * *
Сеймей бережно массировал пальцами свои виски. Его мучила жуткая головная боль. Все-таки вмешиваться в чужое сознание очень сложно и отнимает много сил.
– И что ты ему сказал? – в нетерпении спросил Нисей, устраиваясь рядом.
– Не сейчас… не мешай… – поморщился Сеймей от нового приступа головной боли.
– Больно? – участливо осведомился его Боец. По его лицу блуждала странная улыбка.
– А ты сам подумай!– огрызнулся Сеймей, поднимаясь с дивана, и отходя подальше от своего приставучего Бойца.
Пользуясь освободившимся местом, Нисей блаженно разлегся на диване всё с той же таинственной улыбкой.
– Я был там не один,– через некоторое время сказал Сеймей. – Там был и Рицка.
Нисей удивленно приподнялся на локте.
– Разве твой брат уже поднялся до такого уровня, чтобы проникать в сознания?
– Не думаю, – ответил Сеймей. – Скорее это вышло бессознательно. Во сне.
– О! Так значит, ты стал невольным зрителем их разговора? И о чем же говорили Агацума с Рит-тяном? – с интересом спросил Боец, поудобнее устраиваясь на диване.
Сеймей ответил ему недовольным взглядом через плечо:
– Агацума как всегда был жалок! Грохнулся на колени и разрыдался как ребенок! – вспомнил своего бывшего Бойца Сеймей, и его губы сами собой растянулись в презрительной усмешке, мгновенно отразившейся и на лице Нисея. Но усмешка Жертвы быстро сошла, когда он вспомнил слова младшего брата. Если бы он вовремя не перекрыл их порывом ветра, это могло бы все испортить.
«Прости, я просто не мог сказать, что остался жив. Я не мог вернуться. Наверное, мне просто было страшно. Если ты вмешаешься, то тоже пострадаешь. Ты не представляешь, как Он опасен! Здесь даже ты ничего не сделаешь. И потому – лучше забудь. Все равно я не так уж для тебя и важен… я же… Я и правда думаю, что так лучше. Прости…» – звучали в голове Сеймея слова его брата. Если бы Агацума его услышал, это наверняка бы все испортило. Даже если это был просто сон, он мог что-нибудь заподозрить…
– Так ты ничего ему не сказал… – разочаровано констатировал Боец, снова разваливаясь на диване.
– Скажем так, я кое-что ему напомнил, – усмехнулся Сеймей.
– И Агацума ничего не заметил?
– Когда Рицка исчезал, я одолжил его образ.
Нисей восхищенно присвистнул, а затем, вспомнив, добавил:
– Так что же Рит-тян говорил Агацуме?
В ответ ему был холодный взгляд прищуренных глаз. Боец почувствовал, как отозвалось болью Имя на руке. Нисей всегда хорошо понимал намеки, особенно – такие явные.
* * *
Соби неподвижно сидел на кровати, уставившись пустым взглядом в стену. Сон все никак не выходил из головы. Наверное, он сам в этом виноват! Давно нужно было смириться…
Наконец вздохнул и поднялся на ноги. От резкого движения сонный котенок вздрогнул и приоткрыл лавандовый глаз. Агацума улыбнулся и успокаивающе погладил его по голове. В ответ тот довольно мурлыкнул и снова закрыл глаза.
Мужчина было направился на кухню, чтобы приготовить завтрак, но внезапно остановился. В комнате чего-то не хватало! Его взгляд беспокойно скользил по всем углам пока, наконец, Соби не понял. Исчезли все фотографии Рицки!
Боец резко обернулся и вернулся к кровати. Не может быть, чтобы все они исчезли! Только не Рицкины воспоминания! «Но обещай, что не потеряешь их!» – звучал в голове голос его Жертвы. Даже в этом он подвел Рицку!
Несмотря на все поиски Соби удалось найти лишь несколько фотографий заброшенных в самые углы.
В отчаянии он сел на пол и, прикрыв глаза, попытался успокоиться.
«Зачем кому-то были нужны фотографии? Этот некто должен был осознавать их ценность, иначе это просто глупо…»
Мысли путались от волнения, не желая выстраиваться. Соби опустил голову и попытался сосредоточиться.
– Кио! – наконец, воскликнул Соби, резко вскидывая голову. – Только он был вчера!
Котенок подпрыгнул от возгласа Агацумы и укоризненно посмотрел на него. Затем, мягко спрыгнув с кровати он залез Соби на колени, уставившись укоризненно-выжидательными глазами.
– Ну что? Чего ты хочешь? – раздражено спросил его мужчина, спихивая его с коленей. Сейчас ему было не до котенка. Пропавшие фотографии были намного важнее.
Он обещал хранить их.
«Кио значит…», – лицо Агацумы стало привычно спокойным, а в глазах промелькнул металлический блеск. Он поднялся с пола и направился к двери, игнорируя жалобное мяуканье зверька.
У самой двери Соби остановился, вспомнив, что выглядит не лучшим образом. Во всяком случае, о своей внешности он не вспоминал уже несколько недель. Соби усмехнулся, представив, во что он, должно быть, превратился. Переодевшись и накинув сверху пальто, мужчина вышел под моросящий, промозглый дождь.
Надо же, за время, проведенное дома, он совсем забыл, что уже осень. Собственно говоря, он забыл обо всем, что не касалось Рицки. Все остальное было безразлично и не важно.
«Странно, погода, как в тот день… Тогда тоже шел именно такой дождь».
Соби бы не удивился, если бы узнал, что дождь и вовсе не прекращался. Казалось, всё вокруг было пропитано сыростью. Даже очертания домов потеряли свою отчетливость, сливаясь в одно тусклое, бесформенное пятно, а немногочисленные люди походили на редкие всполохи разноцветных красок.
Не замечая луж, и встречных прохожих Соби брел по сумрачным улицам, вдыхая тяжелый влажный воздух. Капли дождя стекали ему за ворот пальто, но мужчина не чувствовал этого, погруженный в свои безрадостные мысли. Пустыми глазами он скользил по бесчисленным магазинам и жилым домам, не видя между ними никакой разницы.
Но вдруг что-то заставило его остановиться.
У одного из однотипных домов спиной к нему стоял черноволосый мальчик. Такие же растрепанные волосы, хрупкая фигура, облаченная в осеннюю куртку. Со спины он удивительно был похож на Рицку. Но Соби отлично понимал, что это невозможно.
Боец был совсем рядом, но не осмеливался подойти ближе. Не удержавшись, он тихо позвал:
– Рицка…
Мальчик обернулся, услышав оклик, но тут же безразлично отвел глаза, скрываясь в подворотне.
Да, те же лавандовые глаза, бледная кожа, настороженный взгляд. Ошибки быть не могло – это мог быть только Рицка.
На секунду Соби застыл. У этого Рицки был такой же отрешенный взгляд, что и во сне. Это пугало Бойца. Неужели все повторится?
Он подбежал к подворотне, но там так никого и не оказалось.
«Определенно, у меня галлюцинации. Но он был так реален… Наверное, все же не Рицка..»
Соби прислонился к той стене, около которой только что стоял мальчик и, опустив глаза, просто молчал. Все слова давно исчезли, а слезы пролиты. Внутри осталась только пустота, одиночество… и вечный дождь.
* * *
Весь день котенок-Рицка не находил себе места: то неподвижно лежал на кровати, то, наоборот, носился по квартире, то и дело норовя что-нибудь разбить. Ближе к вечеру он вновь успокоился и с недовольным видом разлегся на постели, подминая под себя подушку.
Соби не было весь день. Еды тоже не было. Только эти две вещи и волновали сознание пушистого комочка.
Вдруг со стороны окна что-то зашебуршилось, и на пол спрыгнул снежно-белый пушистый персидский кот. Он недовольно осмотрел комнату и, заметив котенка-Рицку, брезгливо прошествовал сквозь беспорядок. К его задней ноге был привязан объемный пакет, похоже - набитый одеждой, но который, судя по всему, не мешал и был довольно легким.
Роскошный кот запрыгнул на кровать рядом с черным котенком и презрительно на него уставился. Но в ответ получил такой же полный презрения взгляд. Так они и просидели до самого захода солнца, буравя друг друга зубодробительными взглядами.
Когда последняя тонкая полоска солнца скрылась за горизонтом, оба начали превращаться.
Белый кот тут же нырнул в мешок и зубами вытащил оттуда бежевое кимоно, в которое, превращаясь, и облачился.
Котенку ничего не оставалось, как снова надеть старый растянутый свитер Соби.
В итоге персидский кот оказался парнем примерно пятнадцати лет. Рицка видел его еще у Сеймея и почти сразу невзлюбил. Он был таинственным и, наверное, никто кроме старшего брата не знал, кто он такой.
Внешность этого юноши была довольно примечательной. Волнистые, почти белые волосы, остриженные в каре. Глаза бледно-голубого цвета. Таким бывает небо в особо жаркие или, скорее, душные летние дни. Мраморно-белая кожа, а на лице вечно присутствовал оттенок превосходства, который так бесил Рицку. Хвост и ушки у него были такими же белыми и пушистыми, как и сами волосы.
В довершении всего парень был облачен в шелковое кимоно с длинными полами.
– Кай…– недовольно буркнул Рицка.
– Он самый, – задрав нос, патетично ответил юноша.
– А нельзя ли узнать, что ты здесь забыл? – раздраженно буркнул себе по нос Рицка.
– Конечно, нельзя! – подтвердил Кай. – И вообще это не твое дело.
Юноша снова придирчиво оглядел комнату и фыркнул:
– Так ты здесь теперь живешь? Кошмар! Какой беспорядок! Ну и чего ты не мог остаться с Сеймеем?
– Не нравится – уходи,– надув губы, заявил Рицка.
– Не тебе мне указывать, малолетний трансвестит! – преувеличенно возмутился Кай.
– КТО??? – задохнулся от возмущения Рицка. – Почему это я трансвестит???
– Ты слишком похож на девчонку!
Рицка побледнел, покраснел и, в конечном счете, позеленел до корней волос.
– А ты… ты… ты… – мальчик не как не мог подобрать слова. – Ты – альбинос!
– Я? – искренно удивился Кай, сделав невинные глаза. Затем он подошел к кровати, строя из себя умирающего лебедя, и собрался было упасть на нее в пафосном обмороке, но, скосив глаза на нестиранные простыни, передумал.
– Я, к твоему сведению… – начал Кай, но его прервал резкий щелчок замка.
Рицка рванулся к парню и, ухватив его за длинный рукав, протащил в кухню, прикрыв за собой дверь.
В комнате послышались шаги. Рицка приоткрыл дверь, чтобы убедиться, что там именно Соби. Тот пришел полностью вымотанный, совершенно промокший, и, даже не переодевшись, рухнул на кровать. Через несколько минут послышалось его мерное, сонное дыхание.
«Чем он всё это время занимался?» – удивленно подумал Рицка. – «Никогда не видел его в таком состоянии.»
– Так это и есть тот самый Агацума? – спросил Кай.
– Да, это Соби…
– Вот уж не понимаю тебя. Зачем ему помогать? – фыркнул Кай.
– Ну не все же такие бессердечные, как ты! – шикнул на него Рицка.
– Это я то бессердечный?! Да я идеал нравственности и доброты! – как всегда пафосно воскликнул юноша, а затем добавил уже совсем другим тоном. – Во всяком случае, по сравнению с тобой.
– Что ты имеешь в виду? – удивился Рицка. Его поразила эта внезапная перемена в голосе Кая. Тот вдруг стал серьезен.
– Но разве не жесток был твой поступок с фотографиями? Если бы ты просто оставил Агацуму в покое, он, рано или поздно, сам бы их если не выкинул, то убрал подальше. А так, ты только еще больше привлек его внимание. Разве не видишь: ты заставил его чувствовать себя виноватым, заставил его страдать. Ну и кто из нас после этого бессердечный? – как никогда серьезно сказал Кай, поднимаясь. – На самом деле ты просто эгоист. Ты пришел сюда только ради себя.
«Бессердечный… эгоист… только ради себя…» – звучали, не переставая, эти ужасные слова в голове Рицки.
– Неправда… это неправда… – съежившись в углу, повторял Рицка. – Я пришел, чтобы помочь ему.
Кай усмехнулся, вновь становясь самим собой:
– Ну какой же ты еще ребенок! Не удивительно, что ты ничего не понимаешь!
– Кай… – тихо спросил Рицка. – А как ты узнал, что я уничтожил фотографии?
– Эээээ… нуууу… понимаешь… – растерялся юноша. – Я проходил мимо и…
– Ты подглядывал, да, Кай? – мрачным голосом осведомился Рицка.
Уж кому-кому, а этому альбиносу он над собой издеваться не позволит.
– Я? – старательно удивился беловолосый юноша.
– Тебя ведь, наверное, Сеймей выгнал. Иначе, зачем ты пришел сюда?
– Да я просто решил озарить это место своим величием! – патетично воскликнул альбинос.
– Ну да, конечно… И долго ты будешь его озарять?
– Ээээ… ну пару неделек, пока все не утрясется…