Название: Эта чёрно-белая жизнь.
Автор: Svetlanka*)
Бета: Сама себе бета.
Фэндом: Loveless
Персонажи: Соби/Рицка, Зеро, Сеймей /Нисей .
Рейтинг: PG-13
Жанры: cлэш (яой), романтика, агнст, юмор, флафф, повседневность.
Предупреждения: OOC
Размер: миди?
Статус: закончен (пока)
Содержание: Соби и Рицка. О них.
От автора: Мы привыкли думать, что жизнь, это непременно чередование чёрных и белых полос, боль с передышкой на кратковременные моменты спокойствия. Но когда в небе появляется радуга, мы понимаем, как много цветов в ней на самом деле, и как скудно мы используем эти щедрые, яркие краски.

Светлая полоса: Соби.
- Соби, ты опять не одел свой шарф, - Рицка сердится, и Боец послушно одевает на шею клетчатую ткань. Он ни за что не скажет Рицке о том, зачем не одевает его. Потому что тогда пальчики Рицки больше не скользнут по шее, вызывая сладкую дрожь и счастье, что о тебе заботятся. Рицка щедр на слова, мысли, желания. У Соби много желаний, и он выполняет их все, кроме…
Вот потому Соби и гладит пушистые ушки, наслаждаясь запахом Рицкиных волос. Большего ему не будет позволено минимум лет пять. Так долго. А Рицка бежит рядом вприпрыжку, рассказывая о событиях в школе, о том, что снова выкинула Юико, как его достал глупый безвольный Яёй, что никак не признается девушке в любви.
И как монетка, блеснувшая на солнце, улыбка мальчика.
Редкая, от того ещё более дорогая для Соби.
Все их он собирает в своём сердце, как скупец своё сокровище.
Ладошка обхватывает длинную руку Соби.
Душу омывает тёплая волна - «нужен»…
Иногда Соби рад, что Рицка не знает о том, каким счастьем одаривает его каждый день, просто прикасаясь к нему.
Но так хочется большего. И Соби не выдерживает, впиваясь в эти сладкие губы нежным, влажным поцелуем. Рицка снова возмущается. Но Соби уже видит, что Рицка благодарен. Счастлив этой беспардонной смелости Бойца, на которую у Рицки никогда не хватит духу. Бухтение затихает, Рицка обмякает в его объятьях, и в тысячный раз окрестив идиотом и извращенцем, тащит домой.
- Я люблю тебя, Рицка, - он повторяет эту фразу много раз на дню, но Рицке она, что шум ветра. Он не слышит его чувства к себе.
Слепота безымянной пары вынуждает стремиться друг к другу наощупь, спотыкаясь и совершая ошибки. Обижая непониманием, недоверием, сближая жестокостью одиноких ночей, когда уже плевать, что больно, когда неважно, что не веришь пустым словам. Его близость нужна тебе. И ты простишь ему что угодно. Только бы он был. И Рицка прощает.
Соби сам не понимает, почему его маленький Хозяин столь безумен в своём бескорыстии, но ему не хочется это анализировать, он положит к ногам своей Жертвы весь мир за один нежный и любящий взгляд.
Дом. Как давно это слово перестало иметь двойной смысл?
Рицка молотит хвостиком по бокам, нетерпеливо вдыхая запах
вкусной еды, кажется ещё немного, и он съест Соби вместо тунца.
Ловкие руки умело лавируют между кастрюлями и тарелками, взбивая, помешивая, добавляя специи и приправы.
Для Рицки это магия. Гораздо более важная, чем убивающая магия системы, причиняющая бессмысленную боль, как Рицке, так и подневольным рабам Ритсу-сенсея, которым приказано доставить Рицку любой ценой. Пока они справляются, пока…

- Вкусно! - Рицка с жадностью маленького хищника набрасывается на еду и урчит, подобно котёнку, вгрызаясь в хрустящую мякоть жареной рыбы. - Шоби, шфпашибо, - с опозданием выговаривает Рицка с набитым ртом.
И Соби снова понимает, что нарисует его таким.
Смешным, с торчащим изо рта хвостиком рыбы и распушившимися от удовольствия ушками и хвостиком. Улыбка, радостная и блаженная, появляется на губах. Соби мечтательно кладёт голову на руки, наблюдая за своей Жертвой.
- Какой же ты милый, Рицка.
- Вот ещё! – выпаливает мальчик, облизав пятерню и перейдя к вылизыванию тарелки. И тут же, без перерыва, – Соби, ты настоящий волшебник!

Он волшебник… Рицка так высоко ценит его бытовые способности и ни во что не ставит совместные бои. После них Рицка всегда выглядит огорчённым и унылым, и Боец не понимает, что он сделал не так.
Вчера он увидел его новую картину и застыл на полчаса, вынырнув из транса только после того, как руки Бойца сомкнулись у него на талии.
- Тебе нравится? – Соби положил голову между ушек Рицки и вдруг услышал, что мальчик плачет.
- Это так прекрасно, Соби, но почему-то… почему-то очень грустно…

Как он догадался? Соби неведомы силы его маленькой Жертвы.
На холсте были такие же бабочки, как и вчера. Вот только мысли Соби в этот раз были далеки от работы.
С одиночеством и болью, с застарелыми шрамами на сердце и на теле. С воспоминаниями, которые нельзя до конца укротить, если Рицки нет рядом.
- Как ты понял? - шепчет Боец в изумлении, и Рицка задирает голову, чтобы посмотреть в тёмные синие озёра, полные печальной усмешки.
- Не знаю, Соби, они будто от холода дрожат… Твоим цветам, как и твоим бабочкам тут… холодно.
- Тогда согрей их, Рицка, - шепчет Соби, вкладывая в руку мальчика маленькую кисть.

Рицка колеблется, но Соби разрешил, и робкие движения по холсту становятся более уверенными. А картина оживает теплом рук Рицки. И вчерашние унылые чувства и страхи в душе Соби также растворяются внутри по мановению кисти.
- Прости, я наверное всё тебе испортил, - грустно откликается мальчик, положив тонкую кисть на край мольберта.
- Вовсе нет, Рицка. Теперь им тепло. Ты согрел не бабочек, ты меня согрел, тут, внутри… - Соби касается своей груди в области сердца, и осторожно прижав мальчика, дарит тихим, благодарным поцелуем. Тепло.

Сейчас Рицка вылизывает тарелку, сейчас новый день и новые открытия ждут Соби в своём маленьком котёнке.
- Спасибо, - Рицка чмокает Бойца в щёку, быстро отстраняясь, чтобы Взрослый не удумал снова целовать его взасос.
- Ой, Соби, а ты ел сегодня? Только честно! – предупреждающе угрожает Рицка.
- Нет. Я смотрел на тебя. Держал тебя за руку, мне этого достаточно, - улыбается Соби и светится от счастья.
- Соби, ну также нельзя! – со вздохом Рицка роняет голову на стол, глаза уже посоловели, сытный обед клонит мальчика в сон.
- Вот проснусь и обязательно тебя накормлю, - уверенно кивает он, будто согласившись со своим внутренним «я», - а пока я тут немного полежу, ладно? А то глаза закрывааа… - окончание фразы потонуло в глубоком зевке, и Рицка мирно засопел на столе, уронив голову. Соби вздохнул, легко подхватил мальчика на руки и отнёс в кровать.
- Какой же ты… – глаза Соби заискрились лукавым огнём, - милый,…и упрямый, и …мой… - шёпотом произнёс Соби последнее слово. Как бы ему хотелось, чтобы это было правдой, но…

Хорошенько укрыв Рицку одеялом, Боец прошёл на кухню и внимательно осмотрел холодильник. Нужно будет закупиться продуктами впрок. При всей своей упёртости, Рицка совершенно не умеет готовить.

Объятья сна отпускают Рицку ближе к вечеру.

- Что-то хорошее снилось? - улыбается Соби, Рицка с наслаждением потягивается, потирая заспанные глаза.
- Ага, что я проспал к Кацуко-сенсей, - хмурится мальчик, – сегодня же среда, надо будет ей позвонить.
- Всё уже сделано, Рицка, не волнуйся. Я взял на себя смелость перенести вашу встречу на пятницу. У тебя будет меньше уроков, и ты быстрее освободишься к вашему обоюдному удовольствию.
- Спасибо, Соби, – вздыхает Рицка. – Но в следующий раз меня всё-таки не жалей и буди. Нехорошо так…
- Прости, Рицка. Я просто не хотел, чтобы у тебя болела голова, - обезоруживающе улыбается Соби, и Рицке больше не хочется возражать.
Он вспоминает, что обещал накормить Соби и деловито направляется на кухню, чтобы погреметь тарелками, разбить чашку и с большим трудом и усердием накромсать два бутерброда с колбасой. Запыхавшийся и счастливый, Рицка возникает на пороге и спотыкается, вовремя подхваченный Соби вместе с тарелкой и бутербродами.
- Рицка, что это? - с удивлением спрашивает Боец, поддерживая игру.
- Это моя благодарность голодному художнику с хорошей реакцией, - криво улыбается Рицка.
- Прости, кажется я тебе там что-то разбил…
- Ничего страшного, Рицка. Главное, что мой ужин спасён общими усилиями, - смеётся Соби и прикусывает зубами кусок колбасы.
- Ты точно реинкарнированный кот, - качает головой Рицка, глядя, как кружок колбасы исчезает во рту Соби.
Поддавшись порыву, Рицка вцепляется зубами в следующий кружок, но Соби не уступает, что приводит к вкусному поцелую и покрасневшим щекам Рицки.
- Не воруй мою колбасу, - наставительно изрекает Соби.
- А ты поцелуи не кради, - шёпотом парирует мальчик, краснея ещё сильнее.
- Вот этого я обещать никак не могу, прости меня, Рицка, - Соби упирается головой в лоб Рицки и встречается с ним смеющимися глазами.
- Кот.
- Кто бы говорил.

Они дерутся подушками, смеются и ищут колбасу под кроватью. Соби запомнит этот день. Каждый день с любимым человеком – неповторимая красота, которую не возьмётся нарисовать даже самый талантливый художник. Потому что нельзя нарисовать чувства. Их можно только испытать.

Тёмная полоса: Мама

Телефонный звонок. Неожиданно суровый голос в трубке. Потемневшие глаза Соби.

- Кто звонил, Соби?

Молчание длится слишком долго.

- Да что случилось?!
- Это из больницы, Рицка. Мисаки-сан… умерла.

Рицка каменеет и роняет на пол истерзанную подушку.
Боль сгибает его пополам, и мальчик с глухим стоном опускается на пол, закрывая лицо руками.

Соби и сам в трансе. То, чего он всегда боялся. И о чём втайне всегда мечтал. Она била Рицку и терзала его тело и душу. Но Рицке было достаточно того, что она просто была.
Потому что это его мама. Так он сказал однажды.
Соби привык, что он всегда будет на третьем месте после неё и Сеймея.
Но та боль, что она причиняла его любимому Рицке, терзала ему сердце. И вот её нет.
И Рицке больно. Ему так больно, что вся прежняя боль, пережитая Соби, кажется ему сущей ерундой. Свивается в огненный хлыст и полосует сердце алыми шрамами.
Несётся по связи, и Соби, дрожа от боли в беззвучном крике, свивается рядом с ним на полу. Но Боец приучен терпеть боль. Сейчас он как никогда нужен своей Жертве.
Превозмогая себя, он обхватывает Рицку за плечи, позволяя ему биться и кричать в своих объятьях, пока не истают последние всхлипы, не высохнут слёзы. Не успокоится душа.

Тишина накрывает их. Сердце бьётся еле слышно.
Соби баюкает Рицку, шепча в ушастую макушку заветную мантру:
- Я люблю тебя Рицка, ты мне нужен, мы всё выдержим, только не уходи, не уходи, не уходи…
- Не уйду, - тихо отвечает мальчик, прижимаясь к груди Бойца.

Тёмные зонты, хмурый осенний дождь. Чужие лица. Цветы всё время сползают с гробовой доски. Не будет последних поцелуев. Ничего не будет. Рицка запомнит маму другой. Какой не помнит.
Улыбающейся, счастливой, любящей.
Рука тянется вперёд к деревянному покрытию и отдёргивается будто обжёгшись. Пока он не ощутил под пальцами холодное мокрое дерево, он может считать всё сном. Кошмарным сном «Нелюбимого».
Но дождь не кончается, и дурацкие глупые цветы снова грозятся сползти в тёмную яму.
Рицка подхватывает их и кладёт на тёмную поверхность. Мелко дрожат руки. Мальчик утыкается лицом в рубашку Соби, и его рот открывается в немом крике. Его мамы больше нет.

Он относит Рицку домой на руках. В уме роятся тысячи обрывочных мыслей, воспоминаний и снов.
Что такое «мама»? Что значит быть любимым ею? Он не знает.
Зато он хорошо помнит, что такое «терять»
Он не потеряет Рицку. Ни за что. Никогда.
Соби ложится рядом и крепко обнимает мальчика, стараясь не разбудить.Он не может избавить его от этой боли, но может разделить её с ним.

Рицка просыпается утром и тут же снова хочет заснуть навсегда, но Соби мешает ему отрешиться, покрывая поцелуями бледное лицо. Отчаянно тормошит и просит, почти умоляет:
- Останься Рицка, пожалуйста, ты мне нужен, очень нужен!
Рицка не плачет. Он просто сидит и смотрит пустыми глазами перед собой.
Соби почти насильно вталкивает в него еду, одевает, тащит на улицу под дождь.
Только бы не обмер, не захотел снова уйти. Как тогда, когда потерял память в первый раз.

Соби знает, что случилось 3 года назад.
Но он ни за что не расскажет Рицке. Даже под пытками не расскажет. Запах палёной плоти, истошный крик ещё живого мальчика, Рицкиной пары. Сеймей безумец.
Соби исполнитель. Он не хотел, но его руки, ноги, воля – всё принадлежит этому ужасному человеку. И только мятежное сердце и непокорная душа – Рицке.

- Ты плакал, Соби. Слова Рицки кажутся очень громкими и странно спокойными в долгой, вязкой тишине комнаты.- ты умолял его, да? Руки тебя не слушались. Губы читали заклинания. А Микуро горел и кричал от боли. Я вспомнил.
- Да. Всё было именно так, - хрипло шепчет Соби, закрывая глаза волосами.
- Это хорошо, Соби. Значит, у меня умер только один близкий человек.
- Ты никогда не простишь меня, Рицка. Я это понимаю… Мне уйти?
- Ты не понял, Соби. Это сделал Сеймей. Мама сошла с ума, потому что всё это увидела. У неё были способности Бойца, но кому нужна безумная женщина?Микуро сгорел не в моём классе. Он сгорел в нашем доме.А его труп Сеймей перенёс в школу.
Если бы всё было иначе, огонь охватил бы всю школу. Мой брат очень умён и гуманен, когда ему это нужно. Сеймей больше не близкий мне человек. Твоя шея его работа. Мне стыдно, что я его брат. Если он окажется жив, а это так, я не приму его. И тебя ему не верну.
Равнодушная бесцветность глаз даёт трещину.
Чувства возвращаются к Рицке внезапно. Он захлёбывается рыданиями, криком, что-то бессвязно шепчет и плачет-плачет, плачет… Успокаивается, чтобы снова заливать боль, запечатывая рану солью своих слёз.

И когда слёзы заканчиваются, Соби начинает говорить.

- Терять… больно. Мне семь было. И закрутило на дороге. А мама,…а я как-то выжил, зачем я выжил, Рицка? Мне Ритсу велел в могилу лечь вместе с мамой и отцом. А я кричал «не хочу, не хочу!» Глупый, всем было бы лучше, если б я… Как она могла меня бросить? Оставить этому злому человеку?! Мне казалось, что я ненавижу её, что все мамы одинаковы. Они бросают своих детей, оставляют их в руках таких, как Ритсу-сенсей…
Всегда думал в глубине души, что эта женщина, твоя мать, что она что-то ненужное, лишнее в твоей жизни, что она тоже предатель, только живая, и предаёт, причиняя тебе боль каждый день, оскорбляя этот мир одним своим дыханьем… Я никогда не думал, что тебе будет так больно её потерять, я никогда не знал, что так любить можно того, кто не твоя «пара».
- Соби, - Рицка коснулся щеки Бойца, подхватив скатившуюся слезинку. - Что бы ты сказал моей маме, если бы она была жива сейчас?
- Я бы сказал ей спасибо.
- Я бы сказал тоже самое и твоей маме, Соби. Я не выжил бы, если бы ты не был со мной. Вот и всё.
- Спасибо тебе Соби, за то, что ты есть.

Несколько дней прошли как в тумане. Соби носился по инстанциям, доказывая всем и вся своё право на опеку Рицки. Придирчивые судебные исполнители критично оглядывали дом. Справлялись о стипендии и денежных средствах Агатсумы. Вредных привычках, образе жизни, занятиях. Расспрашивали Рицку о взаимоотношениях с Соби. Наконец, Рицка поселился у Соби на полных основаниях. Нехитрый скарб из дома Рицки забрал Боец, чтобы не травмировать мальчика свежими воспоминаниями. Марево боли постепенно отступало, суета жизни закручивала, вытесняя собой мрачные воспоминания. И однажды Рицка проснулся с улыбкой на лице.
Соби уронил чашку с чаем, буквально подлетев к мальчику.

- Соби, ты чего? - удивился Рицка.
- Ты улыбнулся. Первый раз за последний месяц, Рицка. Улыбнулся. - Дрожащим голосом произнёс Агатсума.
- Мне мама снилась. Просила прощенья. Почему-то жаловалась на зелёные лимоны. Я рад, что у неё всё хорошо, - всхлипнул Рицка, но улыбка разогнала слёзы. - Я больше не буду грустить, Соби. Пошли завтракать.

Как ни странно, воспоминания принесли больше счастья, чем грусти. Рицка увлечённо рассказывал о том, каким он был раньше. Какой ласковой и счастливой была мама, как она улыбалась. Какую красивую ему подарили в пять лет пожарную машину. А Соби слушал, слушал и слушал, погружаясь в жизнь, которую никогда не знал. Жизнь счастливого ребёнка, потерянную в один момент из-за трагичной случайности.
- Соби, я хочу увидеть твою маму. Можно? - робко спросил Рицка, и Соби понял, что нужно.
Он стоял не шевелясь, а Рицка сидел на холодной плите, осторожно водя пальцем по чёрно-белой фотографии.
- А он на вас похож, даже очень, - с улыбкой заключил мальчик. - Вы знаете, Соби очень упрямый. И иногда ведёт себя глупо. Но я всё равно люблю его, очень-очень, - Рицка прошептал это еле слышно. Соби не мог разобрать слов, но натянувшаяся нить связи зазвенела серебряным колокольчиком, будто кто-то нежно коснулся его души.
Оглянувшись в последний раз на могилу матери, Агатсума прошептал тихое «спасибо, мама» и почувствовал, что захочет придти сюда ещё раз, быть может, даже не один.
Подхваченное ветром, признание унеслось с кленовыми листьями в синее ясное небо.
- Идём, Соби, - Рицка обхватил ладошкой руку Бойца и потянул за собой.

Светлая полоса: Имя
Нисей пинает пожухлый лист и усмехается. Уже третий раз Боец навещает могилу матери. Что-то говорит, просит прощенья, делится сомнениями и впечатлениями о Рицке.
Похоже мёртвые обрели для «Нелюбимых» бОльшую значимость, чем когда были живы. Агатсума вовсе не выглядит несчастным.
Да, Сеймей сильно просчитался, убив Мисаки так элегантно и незаметно.
Таблетки - просто и изящно. Никто не догадается. Рицка тоже… Неинтересно…
Этот выскочка, любимчик его Жертвы. Раздражение поднимается в душе тёмной лавиной, нужно успокоиться, иначе он рискует выдать свою ауру Бойца.
Агатсума озирается по сторонам. Показалось?
******
Они живут вместе уже неделю. И не Рицка, а Соби таскает его повсюду, легко соглашаясь с присутствием друзей, и даже подружившись с Шинономе, которую совсем недавно не мог и на дух переносить.
- Соби, да что с тобой такое? – Рицка утомлённо плюхается на диван после парка аттракционов.
- Я делаю что-то не так, Рицка?
- Да нет, просто ты на себя не похож, мне всё-таки не десять, я люблю Ницше, историю, и давно читаю книжки без картинок. Да и мороженое уже скоро через все четыре уха потечёт.
- Я просто подумал, что ты скучаешь по тому времени, когда у тебя всё это было. Ты так красочно вспоминал, что мне захотелось вернуть тебе хотя бы немного той радости.
- Глупый Соби, - Рицка с нежностью смотрел на своего Бойца, - всё это имеет значение, пока ты со мной. Без тебя все эти шалости не имеют смысла. А детство не вернуть. Оно было хорошим, но оно прошло, и у меня нет никакого желания в него возвращаться. Я рад тому, что есть у меня сейчас.
И я очень рад, что у меня есть ты. Если так хочешь меня порадовать, составь мне компанию в библиотеке.
- С удовольствием, - выдыхает Соби в смятении. Рицка не покраснел, возможно, он даже не понял, что сказал, но, но …

И только Рицка знает, что ни в чём не ошибся, он смело берёт за руку своего оглушённого счастьем Бойца и тянет за собой. Хватило одной смерти, чтобы понять простую истину.
Любовь нельзя прятать. Нужно говорить о ней как можно чаще, потому что однажды настанет момент, когда станет поздно, но ты уже ничего не сумеешь изменить.
Он скажет ему, скажет, скажет!!!
- Рицка, куда мы так спешим? Тебе так хочется в библиотеку сегодня?
- Соби, я… Нет, лучше домой.
- Я не понимаю, Рицка, - робко улыбается Соби.

Господи, как же трудно сказать такую простую вещь…
Но простую ли? Вверить себя человеку целиком, без остатка, с закрытыми глазами?
Но теперь он знает о Соби всё, или почти всё. И он не имеет права оставаться в стороне.
- Соби, я… – Рицка краснеет и отчаянно комкает ткань лёгкой куртки. – Соби хмурится и сдвигает брови. Не понимает. Не догадается сам.
Рицка уже почти мечтает, чтобы Соби заткнул его поцелуем, увёл из дурацкого солнечного парка, избавил от необходимости делать всё самому, но Соби молчит. Не язвит, не улыбается своей кошачьей улыбочкой, так раздражающей его. Он просто стоит и ждёт.
Неподалёку от них играют дети, чертят на асфальте цветными мелками различные фигурки, рисуя солнце, пушистые облака и смешных человечков, смеются, играют в классики.
- …я сейчас! - Рицка срывается на бег, оставив Бойца в недоумении.
Подбежав к толпе ребятишек, о чём-то сбивчиво, торопливо просит, и маленькая девочка доверчиво протягивает ему кусочек мела:
- Ня!
- Спасибо… - вдыхает Рицка. Я верну, обязательно!

Запыхавшись от быстрого бега, мальчик упирает ладони в колени и часто дышит.
- Рицка, что ты…
Резко мотнув головой в отрицании, и молясь, чтобы Соби не выкинул какую-нибудь глупость, Рицка садится на корточки и замирает над тёмной поверхностью асфальта.
Связь отчаянно звенит. Рицке кажется, что его сердце сейчас разорвётся. Резкими отрывистыми движениями мальчик выводит на асфальте неровные символы.
Соби опускается рядом и меняется в лице.Всего одна строчка, а Боец больше не может дышать.

- Я люблю тебя, Соби… - дописывает Рицка и дрожащая рука роняет мел.

Соби перехватывает ладонь и прижимает сначала к губам, а потом к своей груди, где уже давно с гулким грохотом безумствует сердце. Они не говорят, только держат друг друга за руки и соприкоснувшись головами, рассматривают надпись мелом.

- Ну, вот так… да, - шепчет Рицка и краснеет, взволнованно дёргая ушками.
- Можно я возьму мелок обратно? Нам для солнышка немного не хватает! - девчушка ураганом подлетает к Рицке, на ходу подхватывая мел.
- А? Да, конечно, спасибо тебе большое! - улыбается Рицка.
- Лю… - что ты написал здесь, братик?
- Я признался дорогому мне человеку, что я люблю его, - широко улыбается Рицка и смотрит Соби прямо в глаза, чувствуя, как уплывает земля под ногами.
- А как же она узнает? - девочка недоумённо оглядывается в поисках девушки.
- Он уже знает…

Девочка пожимает плечами и убегает к друзьям, а Соби всё ещё смотрит на Рицку, лаская взглядом.
Он абсолютно точно знает, что сейчас больше всего на свете хочется его Бойцу. Ведь самому Рицке хочется того же самого. И Рицка кричит, оглушая Соби безудержным счастьем, рвущимся из души: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, СОБИ!!!»
Боец падает на колени, зажимая рукой шею, и в его глазах читается такой восторг, что Рицка пугается, когда на контрасте с этим счастьем бинты пропитываются кровью.
- Соби, переноси нас домой! - испуганно командует Рицка, подхватывая под руку своего Бойца.
- Всё в порядке, Риц-ка… это… - Соби оседает на пол, теряя сознание.

Мальчик лихорадочно шепчет, торопливо расстёгивая рубашку, коря себя за несдержанность:
- Нельзя было так, нельзя, нельзя! – Повязки шлёпаются на пол с неприятным хлюпаньем.
- Какой я такой дурак, ну зачем я сказал! Прости, прости меня Соби, я так боялся не успеть, как с мамой, я же знал, что у тебя другое Имя…
Но я так тебя люблю, только не умирай, пожалуйста, не умирай! - руки слепо блуждают по груди, Имя всё ещё кровоточит, и Рицка пытается зализать рану, как это делают животные, но поток слишком силён.
- Не отказывайся от меня, Рицка, - слабо шепчет Соби, - только… не теперь, пожалуйста!
- Живой! - мальчик бросается на шею, зацеловывая лицо Соби, плача от радости и пережитого страха.
- Не смей даже думать о таком, я тебя никому не отдам, ты мой слышишь? Мой! - кулачки грозно врезаются в грудь Агатсумы, упрямые глаза полыхают. Сейчас Рицка готов сразиться с самим дьяволом, только бы вытащить Соби из этого кошмара. Он ни за что не проиграет, никому!
- Спасибо, Рицка, - шепчут бледные губы, и рука слабо касается бледной щеки, безвольно опадая вдоль тела.
- Что же мне делать, Соби? Что мне делать? Что делать?!!! - Рицка паникует, притаскивает свою аптечку и щедро поливает перекисью кровоточащие раны. Кровь с шипением исчезает, обнажая бледную кожу, и Рицка исступлённо, лихорадочно шепчет, ощущая нить связи как нить самой Жизни, протянутую между собой и своим Бойцом. Да, своим. Он не Сеймея, он Рицкин!
- Соби, живи! Живи! - Рицка кричит на весь дом, но ему плевать, сейчас есть только Соби.
Глаза резко распахиваются, и, сделав несколько судорожных глотков воздуха, Соби распрямляется, как сжатая пружина. Сердце набирает обороты, постепенно успокаиваясь.
- Рицка, - восхищённо улыбается Боец, осторожно вытирая слезинку с покрасневшей щеки, - твой приказ это нечто.
- Ты напугал меня, придурок!!! Ты до смерти. Меня. Напугал!!! - орёт Рицка и колошматит Соби изо всех сил, сотрясаясь в судорожных рыданиях. – Если б я только знал, что так опасно говорить тебе о своих чувствах, я бы никогда… никогда…
- Рицка, замолчи.- Строгий голос Соби мгновенно прекращает истерику. - То, что ты сделал… Я никогда не видел ничего прекраснее, Рицка. И я никогда в жизни не был таким счастливым, как сейчас.
- Но ты же… ты же чуть не умер! – Рицка возмущённо мотает головой, громко, обиженно шмыгая носом.
- Чуть-чуть не считается, правда? - улыбается Боец, притягивая к себе мальчика, утопая в шёлке тёмных волос, - к тому же, ради такого стоит немножко пострадать, правда? - Соби чуть сильнее расстёгивает рубашку, обнажая изящную роспись на теле с именем «Loveless».
Рицка в изумлении распахивает глаза и осторожно проводит по ней пальцами, с губ срывается нервный смешок.
- С-соби, это же Имя? Правда? Это ИМЯ! - мальчик с восторгом изучает пальцами латинские буквы, а потом и губами.
Боец коротко стонет, вздрагивая от прикосновения, помогая Рицке выбраться из футболки, прокатываясь подушечками пальцев по тонкой цепочке заветных букв, соединяющих двух человек в единое и неделимое. В Пару.
- Но не умирай больше, даже немножко. Это приказ.
Соби приподнимается и коротко целует Рицку в губы.
- Слушаюсь.

Поцелуй – самый простой и понятный способ передать чувства.
Соби бережно целует Рицку, тихо млея от счастья.
Сейчас он до краёв залит любовью, и даже этот осторожный поцелуй слишком много. Когда Рицка прокричал на весь мир о своей любви, Соби показалось, что весь парк залило ярким, золотым сиянием. Впрочем, почему показалось?
- Я люблю тебя, Рицка.
Мальчик как зачарованный смотрит в бесконечную влекущую синеву лучистых глаз, и сладкое, томительное чувство пронзает его с головы до пят. Соби сказал правду. Что-то внутри взорвалось маленьким фейерверком. Это всегда было правдой.
Он мне столько раз говорил, а я слышу это только сейчас!

- Соби… - Рицка понуро опускает голову, зарываясь в волосы Бойца, – я такой дурак.
- Ты не дурак, Рицка. Ты маленький, недоверчивый котёнок, а дурак - я, это уже традиция, - улыбается Соби и весело дует на чёлку Рицки, заражаясь его счастливым смехом.

Имя… Сколько он мечтал о нём, грезил, надеялся на чудо.
И вот оно, маленькое ушастое чудо, трогательное, прекрасное, лежит на нём, обняв ногами и руками, не желая отпускать. Уже, наверное, в десятый раз говорит о своей любви, будто распрямилась какая-то пружина внутри, и открылось сердце, выпуская на волю самые лучшие слова на Земле. Волшебные, ласкающие душу, способные вернуть с того света. Соби пьянеет от нежности, зацеловывая каждый пальчик, касающийся е го губ, тёплые губы, хрупкие ключицы. Души переплетаются так тесно, что хочется бесконечно плыть в этом океане нежности сквозь пространство и время. Связь надёжным канатом оплетает его с Жертвой.
- Соби,- краснеет, - я бы мог вот так вечно лежать и слушать, как ты дышишь, - смущённо вздыхает Рицка.
- Для меня это тоже впервые, - шумно сглатывает Соби.
- А как же… Сеймей?
- Ты моя Жертва, Рицка, настоящая и единственная.
*******

Тихой радостью полнится дом. Дымится остывающий чай, кусочки пирога на столе послушно дожидаются мальчика. С жадностью котёнок вгрызается в сытную мякоть, игнорируя крошки на щеках.
- Рицка, ты правда считаешь, что Сеймей жив?
Рицка отставляет тарелку, облизнувшись, как довольный кот, и зарывшись в волосы, крепко задумывается
- Во всяком случае, я знаю, что в моём классе сгорел точно не Сеймей. Почему ты спрашиваешь?
- Возможно, мне показалось. Я почувствовал ауру сильного Бойца, когда навещал Тёко.
- Не беспокойся об этом, Соби. Кто бы это ни был, задача всегда одна - победить или погибнуть.
- Предпочитаю первое.
- Значит, просто примем вызов, Соби. как всегда.
- Но всё-таки не как всегда.
- Да.
Хитрые, озорные переглядки Соби и Рицки прерывает жуткий грохот.
Распахивается дверь и вваливается Кио с пакетами, полными банками с пивом.
По комнате липкой противностью расползается знакомый голос:
- Со-тяяяян…
Рицка морщится и обречённо вздыхает. Соби отвечает ему тем же и идёт к двери.
- У нас сегодня какой-то праздник? - меланхолично спрашивает он Кио.
- У меня конец сессии, а вот что с тобой Со-тян?
- М?
- Ты сияешь! - Кио обвинительно тыкает пальцем в Соби.
- Рицка со мной. Почему мне не быть счастливым?
- Он же ещё ребёнок, ты извраще…
- Кио, за-ткнись! - Рицка возникнул на пороге и зло дёрнул ушком.
Я отдам свои ушки Соби. Просто это случится не сейчас, а тогда, когда никто не посмеет называть его за это извращенцем.
- Поэтому я буду ждать Рицку, сколько потребуется, - закончил за него Соби.
Хвостик собственнически обвил ногу Агатсумы, привлекая к себе.
- Как хотите, я же просто волнуюсь, – примирительно сдаётся парень.
- М… С благополучным закрытием сессии, Кио, ты уверен, что сможешь выпить всё это в одиночку?
- А кто сказал, что в одиночку? - хитро прищуривается Кайдо.
- Мы, как бы, не собираемся пить.
- Ну, я ожидал чего-то похожего, поэтому прихватил по дороге двух ваших друзей.
В дверной проём заглядывают две любопытных мордочки.
- Нацуо, Йоджи? - радостно распахнул дверь Рицка. - А что как не свои?
- Да мы, это, охрене… Вы «пара»? – глаза Соби заискрились, и, прижав к себе Рицку, он немного торжественно прошептал тихое «да».
- Ушки на месте… Хм, что ж вас так пробило?
- Рицка сказал, что любит меня.
- Ага, и ты чуть не умер.
- От счастья.
- От счастья ещё никто не умирал, - авторитетно заявляет Рицка.
- Вот поэтому я и жив.

Пауза, «попавшийся» смущённый Рицка, смеющиеся «Зеро». Стремительно уменьшающийся пирог. Тепло и покой, какое бывает, когда ты окружён самыми близкими людьми. Вконец разомлевший Кио, тщетно пытающийся обнять Соби, общими усилиями был спроважен домой не без участия «Зеро».
Соби и Рицке досталась уборка дома после спонтанной вечеринки. Рицка делал страшные глаза, запихивая в мусорный мешок жестяные банки со страшными надписями, типа «дыня с запахом селёдки», а Соби мыл тарелки, изредка посмеиваясь непосредственной реакции мальчика.
- Соби, это ужаснее коктейлей Мидори! – морщится Рицка.
- Судя по состоянию Кио, да, - Соби торопливо целует Рицку между ушек, игнорируя привычное возмущение, и отнимает мусор.
- Я отнесу.
- Я сам, Соби.
- Но…
- Это всего лишь мусорка, со мной ничего не случится.
- Но…
- Если случится – позову. Если не позову – можешь начинать паниковать. Рицка подарил Соби одну из самых очаровательных улыбок, сгрёб в охапку драгоценную ношу и понёс к выходу.
- Рицка!...
- Соби, я отношу мусор, если ты вмешаешься в этот процесс, моя внутренняя гармония будет безвозвратно потеряна.
Последний умоляющий взгляд в сторону Рицки был встречен резким отказом:
- Соби, это всего лишь мусорка. Я тебе позвоню.

Тёмная полоса: Брат.
Время шло, а Рицка не возвращался. Нервно закурив, Соби попытался проверить всё ли в порядке. На том конце творилось что-то странное, это сбивало с толку и заставляло нервничать и переживать. Поэтому неожиданно ворвавшийся по связи зов Рицки смёл Соби из привычной реальности с быстротой ветра, оставив на полу разбившуюся тарелку.

- Всё в порядке, Рицка? – Соби моментально оказался за спиной Жертвы. – Рицка?
Только сейчас Боец обратил внимание, что плечи мальчика мелко дрожат. В руке крепко зажат мобильный телефон с непогасшим ещё табло незнакомого номера.
- Кто звонил?
- Он представился Бойцом Возлюбленного. Брат… он, Сеймей убил маму, Соби! Он её… отравил. – Рицка смотрит на Соби неверяще, широко распахнутыми от ужаса глазами, будто ища опровержения, чтобы ему сказали, что всё это неправда, что такого просто не может быть.
Агатсума опускается на колено перед Рицкой и обхватывает ладонями лицо мальчика.
- Я с тобой, Рицка. Всё хорошо. Посмотри меня.
Рицка обмякает и утыкается в свитер Соби, тихо всхлипывая.
- Всё хорошо.
Вот ведь, один телефонный звонок испортил такой чудесный день.
- Прости, Соби.
- Всё в порядке, Рицка. Ты же понимаешь, мы оба потеряли Сеймея не сегодня.

Агатсума подхватывает мальчика на руки, и они возвращаются домой. Невесёлые мысли обоих сводятся к одному. Их провоцируют и дразнят, стараясь выбить почву из-под ног. Значит, скоро будет бой.
- Соби, этот человек, он сказал, что он Боец Сеймея. Разве не ты был Бойцом Сеймея?
- Вероятно, природный.- Я всегда знал, что я замена. Вот меня и заменили, - горько усмехается Агатсума.
- Но это же предательство!
- Для человека, Рицка. Вещи не спрашивают.
- Не говори так, не смей, слышишь? Ты человек, Соби! Ты живой, у тебя есть душа и сердце! Никогда так не говори!
- Котёнок… - хватает одного взгляда, чтобы всё понять. Чтобы обнять, крепко-крепко…
- Не буду.
- Идиот.
- Я помню, Рицка.
- Я больше не буду тебя так называть.
- Почему?
- Потому что я люблю тебя. А раз я люблю тебя, значит, ты просто не можешь быть идиотом.
Потому что тогда и я идиот.
- Ты очень умный мальчик, Рицка.
- А ты - мой любимый Соби.
Счастливый вздох тонет в вихрастой макушке. Внутри всё дрожит от нежности.
- С-соби, ты чего? - Боец внезапно понимает, что вцепился в Рицку как утопающий.
- Ничего, Рицка. Это от твоих слов. Я привыкну. Скоро. Наверное, – с сомнением улыбается Боец.
- А что я такого сказал? – непонимающе моргает Рицка, и Соби не выдерживает, сгребая в охапку оглушённого нежностью мальчика.
- Я люблю тебя, Рицка, - шепчет Соби, с закрытыми глазами осыпая лицо Рицки нежными поцелуями.
- Соби, ну ты что, ну я же, я… - Рицка успокаивается. В объятьях время течёт незаметно.
- Ты не краснеешь. Больше.
- Больше некуда, - шепчет Рицка, притягивая голову Бойца для поцелуя.- Я принял тебя, Соби. Отныне все твои желания - мои.
- Ты не вернёшься к нему? – шёпот, выдающий самый потаённый страх.
- Не волнуйся об этом, теперь у меня есть ты. Я твой, Рицка, только твой. Ты дал мне Имя.
- Но ошейник, - хмурится Агнец, проводя пальцем по уродливым шрамам.
- Нет ничего, что я не смог бы сделать по твоему приказу.
- Но я не хочу приказывать.
- Необходимость, Рицка. Иначе Сеймей…
- Не бойся, Соби. Я тебя не отдам.
- Спасибо.
Тихий диалог в полутьме комнаты создаёт особенный антураж, заставляющий обоих искренне поверить своим обещаниям.

********
Соби с трудом согласился отпустить мальчика в школу.
Сильно тревожили мысли о странном телефонном звонке.
Боец понимал, что даже сейчас, с общим Именем, Рицка не в безопасности.

Юико была особенно активна и болтала как заведённая. Половину её трескотни Рицка пропустил мимо ушей, рассеянно кивая в знак согласия. Ему хотелось поскорее очутиться рядом с Соби. Только в тёплом надёжном коконе его рук он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Мальчик подошёл к окну и кинул быстрый взгляд на школьную ограду. Сегодня там никого не было. Рицка запретил Соби приходить, и он не посмел его ослушаться.
Ну, сколько можно, он ведь уже не маленький!
С одной стороны Рицка был рад, но с другой, нарастающий клубок непонятной тревоги заставлял его внутренне просить Соби о нарушении приказа. Он соскучился, и просто обязан был высказать своё традиционное возмущение по поводу курения возле школы, нахмуриться от прикосновения к ушкам, утонуть в мягком трепете губ под тихое, но всегда такое желанное «я люблю тебя, Рицка».
Мальчик сердился на себя. И зачем только он отдал этот дурацкий приказ именно сегодня?
Всё-таки Соби был неправ, они оба с ним безнадёжные идиоты.
Перекинув через плечо школьную сумку, мальчик торопливо сбежал по ступенькам лестницы и направился школьным воротам. Знакомый голос заставил его застыть на месте.
- Ну, здравствуй, Рицка, - слышит он за спиной и не смеет оглянуться. Потому что оглянуться – значит поверить. - Что же ты не встречаешь своего старшего брата?
- Сеймей мёртв, - глухо отвечает Рицка, сжимая кулаки.
- Но мы же с тобой помним, что это был не я, не так ли? - слащавый голос Сеймея льется в сознание, подобно кислоте, разъедая внутри остатки былого иллюзорного счастья, где существовал добрый и надёжный старший брат Рицки. Кристально чистое понимание простой истины. Он сам придумал себе брата. Того Сеймея, которым он восхищался, которого беззаветно любил, никогда не существовало.
- Да, помним. Микуро было очень больно. А Соби… Соби плакал, но тело его подчинялось тебе, убивая. А я… я вообще ничего не мог. Ты связал меня, заставляя биться в конвульсиях, глядя, как гибнет моя природная Пара и любимый человек. Я всё помню, Сеймей. К сожалению.

Наконец, Рицка разворачивается и смотрит прямо в глаза Сеймею. Без страха, без эмоций. Холодно и отстранённо. Сквозь. Так смотрят на призрака, неотличимого от реальности.

- Вспомнил, значит? Так даже лучше. Братик, Микуро был ошибкой природы, он просто не должен был родиться. Ведь это я твоя пара, это всегда был только я!Ты принадлежишь только мне, Рицка. Я никому не позволю помешать нашему счастью, встать между нами, никому. Жалобный, вкрадчивый и просительный голос Сеймея походил на голос припёртого к стене маньяка-убийцы, объясняющего мотивы своих поступков, и вызывал в Рицке теперь только одно чувство – омерзение.
- Никогда не было «нас» Сеймей. Ты был моим братом до тех пор, пока не совершил непростительное. Я был слишком наивен, пытаясь отделить тебя от твоих поступков. Теперь это в прошлом. Ты не поймёшь. Ты причиняешь людям боль и убиваешь, не утруждая себя размышлениями. Я мог тебе простить всё, что касается меня лично. Но мама… Маму я тебе не прощу!
- Эта сумасшедшая? – рассеянно, непонимающе Сеймей мазнул равнодушным взглядом по разгневанному Рицке.
- Мама была нормальная! Она была моя мама! И твоя!
- Вижу, мы совсем не понимаем друг друга, братик. Как жаль.
Что ж. Тогда вызывай Агатсуму, или ты слишком слаб, чтобы позвать своего Бойца? – лениво усмехается Сеймей.
- Я справлюсь, Возлюбленный. Займись лучше своей «парой».
- Соби, ты нужен мне. Сейчас.- Агатсума неслышно возник за спиной Рицки, положив руку на его плечо.
- Рицка? - Соби переводит взгляд на своих противников и замирает. Предположения - это одно, но видеть воочию...
- Всё в порядке, Соби. Ты теперь со мной. Помни об этом.
Глаза просят, и Рицка приникает губами к губам, вливая силу, зажигая огонь в груди, способный разрушить целый город, но и воссоздать его заново. Агатсуму даже слегка ведёт от такого количества силы, но он быстро справляется с собой.
- Соби, - взгляд исподлобья, почти чёрный от печали и гнева, полный горечи по невозвратимому, - победи!
Нисей оскалбивается. Саркастичная маска печального паяца, обречённого на служение брату. Рицке его почти жаль. Но сейчас не время для жалости. Сеймей с холодной ухмылкой тянет ошейник. Мальчик с тревогой смотрит на Соби. Тот тяжело дышит, вены на лбу вздулись, он сопротивляется волей, но тело всё ещё подчинено прежнему хозяину.

- Рицка, при-ка-жи.
- Что приказать, Соби? Чем помочь? - испуганно шепчет Рицка, тщетно пытаясь остановить кровь из шеи Бойца.
- Ппо-думай…
И Рицка приказывает первое, что приходит на ум:
- Соби, сделай ошейник не частью себя, а частью того, кто его сотворил!

Соби не может сказать ни слова, он задыхается, но рука творит какое-то движение и терновая змейка перемещается на шею Сеймея, обвиваясь и сдавливая с той же силой, с какой тот секунду назад истязал Агатсуму.
Жертва Билавдов теряет концентрацию и, захрипев, падает на колени. Из горла струится кровь. Нисей с испугом подскакивает к своей Жертве, пытаясь помочь, но Сеймей останавливает его, да так, что Бойца распластывает на земле, и тот отплёвывается кровью, подобно своему жестокому хозяину:
- Не прикасайся ко мне!
- Зеркало… – хитрый ход, Агатсума. Я даже не знал, что братишка так умеет. Ты учил его?
- Соби здесь не при чём, он никогда не нарушал твоих приказов, - ровно и тихо отвечает Рицка, спокойно глядя в глаза брату. – Меня научило Имя и желание избавить Соби. От тебя.

Несколько сдавленных вздохов, и Сеймею, наконец, удаётся избавиться от собственного изобретения. Он бледен, как мел, в ярости, но жив и не собирается сдаваться.
Соби касается своего горла, часто дыша, и бросает на Рицку шальной, счастливый взгляд. Свободен. Жертва одобрительно пожимает его руку и прижимается крепче, чтобы поцеловать.
- Рицка, хватит, - с нежностью просит Боец, - ласково оглаживая упрямые ушки. - Я не хочу, чтобы тебе стало плохо.
Но Рицка упрямо мотает головой:
- Нам будет плохо, если мы проиграем. Я твой, Соби. Если тебе нужна сила, бери и не спрашивай.
- Спасибо, Рицка.
И дальше бой на равных. Утомительный. Тяжёлый. Обе пары едва держатся на ногах, но никто не желает сдаваться. Оковы ищут слабостей в прошлом Жертвы, и впиваясь в горло, жадно пьют силу, находя их. Рицка тяжело дышит, вцепившись тонкими пальцами в тунику Соби, чтобы не упасть. Боец подхватывает его и с тревогой смотрит в измученное, любимое лицо.
- Уже скоро, Рицка. Что тебе приготовить, когда закончим? - с улыбкой спрашивает Соби, и у Рицки теплеет на душе.
- Пирог, с черникой. Пожалуйста.
- Будет исполнено, Повелитель, - с глубоким почтением отвечает Соби, будто этот приказ гораздо важнее для него, чем все приказы в системе.

Агатсуму накрывает понимание того, что было не так в их отношениях в самом начале. Прежде бои, победы и поражения в них, были смыслом и целью его жизни. Теперь его смысл - Рицка.

- Сеймей ненавидит прикосновения других людей, - шепчет Рицка. – Попробуй, Соби.

Пальцы Соби причудливо складываются в заклинания и атакуют беспросветную тьму системы, заставляя трепетать контуры оплавившейся реальности. И Жертве Билавдов кажется, что к нему тянутся тысячи рук убитых им людей, тех, кого он не пощадил. Истошный крик Сеймея оглушает, он сопротивляется своим невидимым демонам, что мучают его тёмную совесть.
- Вы сдаётесь? – ответа нет. – Нисей обнимает Жертву, но кажется, Сеймею от этого только хуже. Он мечется в плену своих страхов и не понимает ничего, что происходит вокруг.
- Нисей, я спрашиваю, вы сдаётесь? - переспрашивает Рицка.
Боец упрямо качает головой, поджав губу, умоляюще глядя на обоих.
Он не может сдаться. У него приказ.
- Рицка, мне добить их? - вопрос, которого Рицка ждал и боялся, страшный вопрос, ставящий его на одну планку с убийцами и судьями. Его и Соби. И Рицка понимает, что не простит себе.
- Нет, Соби, отправь их в лазарет, оставим их на волю справедливого суда «Семи лун». Мой Боец не будет убийцей. Ни за что.
- Спасибо, Рицка, - несчётный раз повторяет Соби, и Возлюбленных подхватывает рыжее пламя из листьев, унося прочь, за пределы видимого мира.
- Свернуть систему, - шепчет Рицка одними губами и отключается на руках у Соби. Это был слишком длинный день.

Начало радуги: Синий. Цвет неба и твои глаза.

Соби перемещает их домой так быстро, что несколько секунд мальчик испуганно моргает.
Тишина. Свет, льющийся из окна. День ещё не кончился.

- Думаешь, они вернутся? – тихо спрашивает Рицка, слабо вздыхая, когда Соби перекладывает его на кровать.
- Им долго будет не до нас. Возможно, твоего брата приговорят к пожизненному заключению, или сотрут память. Нисею подберут новую Жертву, если он согласится.
- Он не согласится, - тяжёлый вздох.
- Не согласится.
Молчание.
- Ты не виноват, Рицка. Сеймей, он просто …такой.
- Жестокий? Глупый? Эгоист?
- Я не это имел ввиду…
- Зато я «это». Я знаю, Соби, что всё это так.
Я виню себя в том, что был слеп и глух, когда мне говорили правду, а я не хотел признавать очевидное.
- Ты всё равно его любишь, Рицка.
- Он мой брат, Соби. Я по-другому не могу.

Соби молчит и перебирает волосы Рицки, пропуская через свои пальцы. Он уже залечил следы от оков на шее мальчика и теперь просто наслаждается возможностью быть рядом с ним. Рицка жмурится как котёнок, слегка подёргивая ушком. Шея Соби обнажена. Шрамы быстро заживут, но сейчас он намеренно держит её открытой. Это приятно. Знать, что ты свободен, что чужое клеймо на теле не привязывает больше твою душу к чужому человеку. Он никогда не испытывал ненависти. Так легче забывать плохое. Он и забыл. Почти.
Пальцы осторожно скользят по ложбинке с полюбившимся Именем. Млеть от этих прикосновений, чтобы после утолять жажду губами и руками - теперь любимое занятие пары.

- Ты замечательно справился, Рицка.
- Соби, я хочу узнать, что с ними сталось. Завтра, хорошо?
- Ты беспокоишься за брата?
- За них обоих. Я не хочу быть причиной их смерти.
- Хорошо, Рицка. Обещаю. А сейчас отдохни.
- А ты, Соби?
- У меня приказ, - весело отвечает Боец.
- Приказ? - брови Рицки хмурятся в изумлении.
- Да. Очень нужный и важный. Приготовить тебе пирог с черникой.
- Может, повременишь с исполнением, Соби? Я хочу побыть с тобой. Соби внутренне тает от этой просьбы, с улыбкой садится подле кровати и замирает, чувствуя пальчики Рицки в своих волосах.
- Я люблю тебя, Рицка.
- Я люблю тебя, Соби, - эхом откликается мальчик, и Боец в тысячный раз понимает, как ему повезло.

Когда Рицка разлепляет веки, за окном уже почти ночь.
Из кухни доносится аромат исполненного «приказа», и Рицка выползает на запах, потирая заспанные глаза.

- Соби? С добрым… вечером.
- Да, пожалуй, - усмехается Боец.
- А где «он»? - хвостик любопытно бьёт по бокам, ушки и нос азартно навострились в поисках источника пряного аромата.
- Ещё десять секунд, Рицка.

Они вместе отсчитывают последние секунды, будто это секунды до запуска шаттла в космос.
Рицка азартно помогает усердно сопротивляющемуся Соби «я сам, Рицка, обожжёшься» вытаскивать пирог из духовки. Они сидят молча и просто смотрят друг на друга.
Тихо тикают часы, и вроде бы совсем ничего не случилось.
Только Имя у них одно и слова больше не нужны, чтобы понять друг друга.
Только Рицка всего пару часов назад избавил Соби от рабства, тяготившего его три года.
Только теперь Жертва знает, какие чувства вызывают у Бойца его невинные прикосновения.

- Ты испачкался, - Соби проводит пальцем по губам Рицки, стирая черничный джем.
Рицка ловит пальцы Соби и чуть прикусывает их, слизывая остатки варенья. – Вкусно.
Боец вздрагивает и устремляет на Жертву полный желания потемневший взгляд.
- Искушаешь?
- Доверяю.
Соби тянется к губам Рицки, чтобы поцеловать, но Рицка, смеясь, отстраняется.
- Я ещё не наелся, Соби! - С губ Соби срывается разочарованный стон, Рицка дразнится.

Нули вваливаются без приглашения, как и положено «Зеро».

- Пирог! - четыре руки и полторы пары глаз тянутся к заветной сладости и не могут дотянуться, ибо Соби уже схватил их обоих за шиворот и с усилием оттягивает прочь от пирога.

- Вообще-то, я готовил для Рицки, - грозно хмурится Боец.
Но Рицка с улыбкой даёт отмашку: отпусти их, Соби, тут хватит всем.

- Шоби ши жадина. Но гофовишь ижумительно, - отвесил комплимент Нацуо, не прекращая жевать.
- Вы пришли что-то рассказать, или вас привлёк запах пирога? - язвительно поинтересовался Соби.
Йоджи, проигнорировав издёвку, возопил:
- Конечно же, пирога!
- Эм, ну и новости у нас конечно есть.
- Иж-жа ваш фша школа на ушах фтоит.

Прожевав слишком большой для себя кусок и с усилием его проглотив, Нацуо, наконец, заговорил нормально.

- Нагису-сенсей чуть удар не хватил, когда ей на голову свалились эти… «Возлюбленные».
- Они живы? - Рицка с тревогой посмотрел на «зеро»
- Живы. Но в лазарете проваляются пару недель.

Рицка едва заметно выдохнул с облегчением. Соби обнял мальчика за плечи, привлекая к себе поближе. Зеро азартно расправлялись с пирогом, как всегда успевая подмечать всё самое важное.

- Соби, у тебя больше нет шрамов, - констатирует Йоджи.
- И ошейника тоже нет, - подтверждает Нацуо.
- У меня есть Рицка, - лицо Соби озаряется улыбкой.
- У него есть Рииицка, - смеясь, тянут мальчишки и замолкают. Потому что и вправду, есть.

Зеро рассказывают о том, как Нисей волок на себе свою Жертву, не желая принимать ни от кого помощи, шипя и огрызаясь. Как громко послал на три весёлых буквы Ритсу, предложившего ему замену. А Рицка слушал и слушал, затаив дыхание. Думая, что возможно его брат не так безнадёжен, если ему так предан хотя бы один в мире человек.

- …короче Ритсу-сенсей велел вам вернуться в школу.
- Нацуо, у нас общее Имя, зачем нам возвращаться? Нам и тут хорошо. Вам ведь тоже?
- Тут весело.
- И приставка есть.
- И кормят.
- Хорошо. - Нули синхронно покивали головами.
– В-общем, - Йоджи пафосно воздел палец к небу, - если за вами придут, можете на нас положиться, будем отбиваться вчетвером!

Глаза Соби распахнулись в изумлении, а Рицка подавился пирогом.

- Эй, ты в нас сомневаешься? - обиженно стукнул себя в грудь кулаком Йоджи.
- Нет, конечно, но Йоджи… Вас за такое не похвалят.
- Ты прав, - хитро прищурившись, изрекает Нацуо. - Мы ходячие неприятности «Семи лун»
- Нагиса будет долго и громко ругаться.
- Но мы крепкие, выдержим.
- У нас есть затыыычки! - Нули с хохотом вынимают из карманов беруши.
- Ребята, вы полные идиоты, - смеётся Рицка, и тепло добавляет, - Спасибо вам.

Зеро краснеют и шуточно кидаются на Рицку с объятьями, чтобы побороть смущение, так что Соби даже не может понять, какой из путаницы хвостов, ушек, рук и ног, принадлежит его Жертве. Они тепло прощаются, и Рицка понимает, что не всегда жизнь делится на светлое и тёмное. Иногда она бывает золотистая, как счастье в его сердце, когда он признался Соби в любви. Алая, как его кровь.
Изумрудно-зелёная и рыжая, как озорные Нули. Розовая, как весенняя сакура. А иногда синяя-синяя, пронзительная как небо, когда Соби смотрит ему в глаза и улыбается так, как сейчас...
- Рицка, можно я тебя поцелую? – шёпотом спрашивает Боец.
Души касаются друг друга кончиками губ, утопая в нежном трепете ультрамариновых бабочек.
И тихо, на грани слышимости, Рицка отвечает ему:
- Нужно, Соби.