Название: Tabula Rasa
Автор: Darkolgetta
Бета: Леди*Ночь
Пейринг/Персонаж: Соби/Рицка, Соби/Кио, Минами, Сеймей, и другие
Рейтинг: R
Время действия/Спойлеры: Все с чистого листа
От автора: Мне всегда было интересно каким был бы Соби если бы в его жизни не было Минами и Сеймея. А точнее если бы осталась жива его мать. Ну вот это как раз та самая АУ где мама Соби жива-здорова. Герои немного ООС
Отказ от прав: For fun not for profit
Все авторские и смежные с ними права на сериал и на связанные с ним объекты принадлежат законным правообладателям. Но сам фик прошу копировать только с моего разрешения.
Арт
Начало
Глава 5
Глава 5
Соби проснулся еще до рассвета – сказывалась привычка, привитая бойцам в Семи Лунах – стряхнул остатки сна, проведя ладонью по лицу… Через минуту послышался равномерный шум воды из душа. На этот раз это был обычный утренний ритуал, а не та отчаянная необходимость, которой боец подверг себя после того памятного столкновения с Ритцу
Агацума стоял, предоставив возможность колким прохладным каплям массировать кожу, пропитывать и заряжать энергией каждую клеточку. Родные стены, теплый лучистый взгляд матери и милое щебетание сестры сделали свое дело – бальзамом пролились на оголенные нервы, ослабляя их натяжение. Соби по-прежнему не мог перестать думать о Рицке, даже сейчас монотонный приглушенный гул воды не вытравил из головы мысли о нем, но они уже не приносили той острой тоски и неконтролируемой сводящей с ума жажды единения. Он научился подчинять их и запирать до поры до времени в глубине сознания.
Ему нужно было многое обдумать и решить. И первый вопрос, который требовал его внимания – новое жилье. Соби не мог вернуться к Кио. Это было бы нечестно по отношению к тому, кого он все еще продолжал считать лучшим другом. Остаться здесь тоже не мог: в доме не было помещения, пригодного для рисования, да и слишком привык Агацума к независимости за столько лет. Поэтому, выйдя из душа, одевшись и наскоро просушив волосы полотенцем, Соби выскользнул из комнаты.
Его изумлению не было предела, когда вместо сонной тишины раннего утра его встретил запах ароматного кофе и лукавая улыбка Тёко:
- Надеюсь, ты не собирался ускользнуть, не попрощавшись, Соби? – вопрос мамы заставил скулы Агацумы окраситься легким румянцем, и он послушно проследовал за ней в столовую…
За завтраком они почти не разговаривали, но это было уютное молчание. Только однажды тени прошлого растревожили Соби: Тёко после одной из своих легких шуток мягко коснулась еще влажных после душа волос сына, взъерошивая их, и пробудила тем самым воспоминания о том дне, когда Соби впервые появился дома с короткой стрижкой…
***
Боец изо всех сил пытался вести себя как ни в чем не бывало, старался не обращать внимания на укороченные пряди, которые норовили то и дело упасть на глаза. Мама тоже ничего не говорила и, казалось, вела себя, как обычно. Они чинно пообедали, и Соби ушел к себе в комнату заниматься. А вот вечером, перед сном, Тёко пришла к нему и присела на кровать рядом, с печалью глядя на неровные концы волос.
- Дорогой, что случилось? – осторожно поинтересовалась она. – Скажи мне. Ты же знаешь, я поддержу тебя в любом случае…
И Соби, смущаясь, краснея и заикаясь, все же рассказал о том эпизоде в коридоре, с ужасом ожидая, что мама будет ругаться. Но когда он поднял на нее глаза, то поразился тому, как окаменело ее лицо, сразу поняв, что ее гнев направлен не на него.
- Все не успокоится... - прошептала она сама себе, явно забыв про мальчика, а потом спохватилась и обняла сына. - Ты ни в чем не виноват, Соби, это старые разборки между мной и Ритцу. Не должен он был впутывать в это еще и тебя. Прости. Не бойся его. Если он позволит себе что-то еще - сразу звони мне. И не волнуйся на счет связи...
Вот тогда-то мама и рассказала Соби, что значит "чистый боец". Да, ущербный, одинокий, но и свободный. Никто не будет ему указывать, что делать и как жить. Если он не захочет - может вообще не ходить в школу. Ни Ритцу, ни кто другой не смогут его заставить. Кроме того, Соби вправе выбрать себе жертву сам. Не только разумом, и уж тем более не по принуждению, а всем своим существом, душой... Захотеть подчиняться кому-то полностью. Вверить свою жизнь, беспрекословно повиноваться, тем не менее оставляя за собой право в случае чего не выполнить приказ… Его «чистота» - это свобода, которой нет у всех остальных, именных бойцов.
Позже, когда Минами поставил Соби в пару с Семеем, боец проверил и убедился, что мама была права. Он мог игнорировать приказы Аояги. Пусть это было сложно, физически неприятно, но вполне возможно. Семей, узнав, бесился просто ужасно, но сделать ничего не мог и только стал вдвойне презирать и третировать бойца…
***
Соби встряхнул головой, прогоняя навязчивые образы и возвращаясь в настоящее. Он наконец-то нашел себе жертву, к которой потянулся всем сердцем. Рицка… Но, как бы горько это ни было, нужно было признать, что парень отказался от него, и, значит, Соби должен уважать его желание. Он не может навязывать себя. Не имеет права…
Одним глотком допив кофе и тепло попрощавшись с матерью, боец решительно поднялся и, отбросив думы прочь, поспешил в университет.
А после он ездил по выписанным адресам и, наконец-то, снял себе жилье: уютную квартиру-студию, с большим балконом и крошечной кухней. Хозяйка утверждала, что солнце практически живет в этой квартире, и Соби был склонен ей поверить. Он уже видел, как будет стоять у открытых балконных дверей и рисовать закаты и рассветы.
Пока перевозил вещи, наводил порядок, расставлял скудную мебель и раскладывал все по полкам, боец старался не думать о Рицке. Но по мере того, как заканчивались неотложные и необходимые дела, это становилось все труднее и труднее.
Он не видел его уже два дня и отчаянно скучал. Ему хотелось снова увидеть темную голову с опущенными ушками, убедиться, что с пареньком все в порядке. Ну, или хотя бы не хуже, чем было… Но Соби сдерживался и не искал встречи. Он рисовал, учился, читал, делал все, что угодно, лишь бы не смотреть на улицу, облокотившись на перила балкона, с единственным желанием - увидеть Рицку.
А через неделю вдруг позвонил Минами…
***
Соби уже собирался спать. Он выпил чаю, помыл посуду и разглядывал напоследок незаконченный рисунок, оценивая фронт работ и решая, попробовать завершить его сегодня или же отложить на завтра. Время было, конечно, позднее, но, с другой стороны, вдохновение не стоило упускать... И в этот момент зазвонил телефон.
По мелодии звонка Соби понял, что звонит Ритцу, и сначала решил просто не брать трубку. Наверняка сенсей хотел договориться о каком-нибудь новом показательном поединке, а именно сейчас бойцу меньше всего хотелось работать в паре с кем либо, а особенно с самим Минами. Ему и раньше было сложно с сенсеем, противоречивые чувства – Соби мягко говоря, недолюбливал его, как человека, но тянулся к нему, как к сильной жертве - заставляли бойца нервничать и терять концентрацию, а теперь, после знакомства с Рицкой, думать о работе с сенсеем было просто невыносимо.
Телефон тем временем продолжал надрываться, и что-то в этом звуке, а скорее, в настойчивости Ритцу, все же заставило Соби ответить.
- Соби-кун, - отрывисто прозвучало его имя. – Нужно, чтобы бы ты немедленно прибыл в школу. - Многозначительная пауза, - тебе нужно...
- Сейчас буду, - коротко бросил Агацума, мгновенно различив за резкостью фразы обеспокоенность и встревоженность в голосе сенсея, и повесил трубку.
На сборы ушло несколько минут, на перемещение в кабинет директора - мгновения, и вот он уже удивленно смотрел на вышагивавшего у стены мужчину.
- Что-то случилось? – пропуская приветствия, спросил Соби, и Минами, вздрогнув, повернулся к ученику.
- Случилось, - подтвердил он и, жестом пригласив Агацуму присесть, сам устроился в своем кресле за столом и сцепил руки. Соби заметил, что ладони чуть заметно подрагивают. Что это? Нервы? Предвкушение? Волнение? В любом случае, он не мог вспомнить, когда еще видел учителя в таком состоянии…
– Для тебя, конечно, не новость, что Нагиса-сенсей, соревнуясь со мной в силе боевых пар, очень много времени уделяет разработке этой своей линии Зеро? - дождавшись кивка Соби, Минами продолжил:
- Так вот, недавно я узнал, что она нашла способ объединить всех своих Зеро в единую силу. Она давно планировала нечто подобное. Время от времени она тасует своих жертв и бойцов словно колоду карт, пытается найти наиболее оптимальное сочетание. Я много раз говорил ей, что это плохо отражается на связи и психологии пары, но она упорно продолжает эксперименты, несмотря на то, что некоторые из ее подопытных уже потеряли свои имена и лишились способностей. Даже это не останавливает Саган-сан! – Во всегда невозмутимом тоне сенсея на этот раз отчетливо слышались гневные нотки, что несколько удивило Соби. Но Ритцу понадобилось всего несколько секунд, чтобы успокоиться и продолжить уже более сдержанно и немного насмешливо.
- И наконец, судьба подкинула подарок, которого ей не хватало - не инициированную, свободную жертву. Ты понимаешь, о ком я говорю, и что это значит, Соби? – Агацума вздрогнул, и это не укрылось от сенсея. – Такие жертвы встречаются еще реже, чем чистые бойцы, и обычно их почти невозможно выявить. Их сила проявляется, только если они встречают несвязанного бойца. А, как ты знаешь, это большая редкость. Бойцы редко выживают после смерти жертвы.
Соби сидел перед учителем бледный и молчал. Получается, что он подставил Рицку. Если бы не их встреча, про него вообще не узнали бы...
- Но Breathless говорили, что его имя Loveless , Нелюбимый? - вспомнил Агацума и вопросительно посмотрел на сенсея.
Тот едва заметно кивнул и невесело усмехнулся.
- На данном этапе, я полагаю, Нагиса вполне способна замедлить, а то и вовсе заблокировать его проявление. И тогда жертву можно будет безоговорочно признать чистой. Сочетать с любым бойцом или даже бойцами одновременно, увеличивая боевую мощь и не опасаясь побочных эффектов. Но по сути эта жертва обречена на одиночество, потому что полной гармонии она может достичь только с чистым бойцом, а они, как тебе известно, встречаются нечасто…
- Зачем вы мне это рассказываете? – наконец, выдавил Соби. Ругать себя он будет потом, сейчас важно узнать, что задумал Минами.
- Вчера в школу доставили Нелюбимого - Аояги Рицку, - открыто заявил сенсей. - Его привела пара Нагисы, старшие мальчики Зеро, Хидеко и Кишо. Это тщательно скрывалось, но у меня есть свои осведомители, - Ритцу постукивал кончиками пальцев по столешнице и не сводил пристального взгляда с бывшего ученика. – Я подумал, что тебя эта информация заинтересует.
Агацума ничего не ответил, стараясь выглядеть невозмутимым, но взгляд выдал его смятение и без слов.
- Я знаю все о тебе и об этом мальчишке, так что безразличие можешь не разыгрывать! – нетерпеливо взмахнул рукой Минами. – Конечно, ее остановят. Это против правил школы. Но последствия, в том числе и для него, могут оказаться малоприятными и необратимыми. Я решил, что ты захочешь решить эту проблему сам…
- Установив с ним связь? – едва слышно уточнил боец.
- Ты всегда был очень сообразителен, Соби-кун. Мой любимый ученик… - криво ухмыльнулся Ритцу. – Именно так. Связанная жертва бесполезна и неинтересна для Саган-сан. Она теряет свою уникальность.
- Но и я в таком случае стану бесполезен для вас. Вы готовы отпустить меня, Ритцу-сенсей? - удивленно спросил Соби, пристально глядя в глаза мужчине. - Почему? Что вы хотите взамен?
Минами поднялся со своего места с грацией хищной кошки, неторопливо обошел вокруг стола и навис над Агацумой, сидящем в кресле напротив.
- Ты знаешь, чего я хочу… - хрипло прошептал Ритцу, проводя костяшками пальцев по скуле Соби. – Всегда знал… Дорог ли тебе этот Рицка настолько, чтобы дать мне это в обмен на информацию о его местонахождении?
В кабинете повисло тягостное молчание. Соби пристально смотрел прямо в глаза Минами, в его взгляде читалась готовность пойти на что угодно, но было в нем и еще что-то… неприязнь и отторжение, плескавшиеся в самой глубине, таящиеся на дне расширившихся и кажущихся бездонными черных зрачков.
Шумно выдохнув, Ритцу отвел взгляд и отстранился. Отошел к окну и уставился в ночь, спрятав руки в карманы брюк, чтобы Соби не увидел, как подрагивают его пальцы от желания вцепиться в волосы бойца, притянуть поближе к себе голову, так, чтобы губы слились и дыхание смешалось…
- Ты никогда не будешь моим. Ты слишком похож на мать… - тихо, будто разговаривая с самим собой, сказал вдруг Минами, и в его голосе Соби послышалась боль. - Мальчик заперт в северной лаборатории, - уже громче и привычным холодно-деловым тоном произнес сенсей. - Тебе лучше поспешить. Я не знаю, когда Нагиса начнет претворять свой план в жизнь.
Соби несколько секунд сверлил спину учителя взглядом, а потом встал и направился к выходу. На пороге его догнал голос Ритцу.
- Соби... - отчаянно, шепотом, на пределе слышимости... Возможно, сенсей не думал, что парень услышит. Агацума обернулся, остановившись. Ритцу стоял неподвижно, ожидая хлопка закрывающейся за учеником двери. Боец почти ощущал напряжение, скрытое в его позе, и одновременно видел поникшие, словно под тяжестью многолетнего груза, плечи.
"А ведь он тоже все эти годы был одинок", - вспыхнула не прошенная мысль, и в следующее мгновение Соби шагнул к Минами, опуская теплые ладони на его плечи. Боец почувствовал, как вздрогнул сенсей, и осторожно, но требовательно развернул мужчину к себе лицом. Провел рукой по щеке, коснулся волос… Глаза Ритцу, как всегда, прятались за бликующими стеклами очков, и боец аккуратно снял эту преграду. Радужка у Минами была серая, с необычным рисунком и темным ободком по краю. Соби вдруг понял, что никогда еще не смотрел своему учителю в глаза, всегда, словно щит, мешали очки. И вот сейчас в этих серых грозовых глазах отражалась боль...
Агацума подался вперед и прижался к губам мужчины. Тот сначала замер, не веря, потом едва слышно выдохнул и приоткрыл рот, позволяя проникнуть глубже, отвечая, но не пытаясь перехватить инициативу. Соби удерживал его одной рукой за шею, второй обнимал за плечи, а Ритцу неподвижно покорно стоял, не пытаясь коснуться, с благодарностью принимая поцелуй, и вкус горечи отчетливо чувствовали оба. Наконец, Соби отстранился, отпуская учителя, сделал шаг назад, церемонно поклонился.
- Прощайте, Ритцу-сенсей. - И быстро, не оглядываясь, вышел.
- Прощай... - прозвучало вслед закрывшейся двери.
***
Боевую пару он почувствовал еще в коридоре. Постарался заблокироваться, чтобы не выдать себя раньше времени. Если его ищут, то это не поможет, но все же есть шанс, что его не ждут. Лаборатория была пуста, но из-за запертой двери одного из кабинетов доносились удары. Соби рванул эту дверь и еле успел увернуться - на него темной тенью бросился Рицка.
- Это я, подожди! – приглушенно воскликнул боец, ловя руки парня. - Некогда объяснять, они уже близко. Прости, Рицка, - скороговоркой прошептал Соби и прижался к губам подростка, втягивая в себя его силу и отдавая свою, смешивая и сплетая их энергетические потоки в прочные канаты. Острое чувство единения и полноты затопило их обоих. Связь закружила, поволокла в бурный водоворот желания. Пока еще мог мыслить, Соби оторвался на секунду, прошептал: "Выбираю тебя. Мой… Люблю...", - и снова прильнул, чтобы пить вздохи с губ. Рицка не отстранялся, наоборот, со стонами сам цеплялся за плечи бойца, неумело отвечал на поцелуй, прижимался всем телом...
В коридоре послышались шаги, и Соби подхватил теперь уже свою жертву на руки. И когда в лабораторию вошла пара Зеро, там никого не было...
Агацума перенес их к себе в квартиру. Они сидели на кухне и молчали. В чашках остывал чай, ни тот, ни другой к нему так и не притронулся. Оба неосознанно, хотя и по разным причинам, блокировали связь: Соби - чтобы не дать парню понять, как ему стыдно и насколько виноватым он себя чувствует из-за того, что принудил Рицку, а сам Рицка - чтобы не позволить Соби почувствовать свое смущение и удовольствие. Взгляд ощущался как прикосновение, такого теплого полного единения Рицка никогда не испытывал и только теперь мог в полной мере осознать, как Соби, наверное, было плохо все эти годы без своей пары. Некстати вспомнились тихий шепот бойца "Мой… Люблю... ", и губы, жарко накрывающие его рот, сшивающие двоих в одно целое. Переплетенные руки, затеявшие игру языки, вжимающиеся тела и жажда обладать, покорить, сделать своим и никогда не отпускать. Рицка отчаянно покраснел и сжал руки в кулаки, раня нежную кожу ладоней неровно подстриженными ногтями.
- Прости... – услышал он тихий голос Соби и вскинул на бойца взгляд. – То, что ты испытываешь, это не твои чувства. Это связь, я тебе уже однажды говорил. Прости, что мне пришлось... Я должен был найти другой выход. Ты ясно дал понять, что не желаешь... - он чуть не проговорился "меня", но прикусил язык и поправился, - этой связи. Я сделал это против твоей воли. Прости. Я могу разорвать связь. Пока она еще совсем тонкая, это возможно, если ты прикажешь. Но будет очень больно. Прикажи мне, Рицка! – решительно сказал Соби, а сам стиснул зубы, чтобы не начать умолять парня оставить связь.
Это было так прекрасно: ощущать трепещущий сгусток силы совсем рядом, даже не надо тянуться. Бойцу казалось, что он оплетен этой светящейся нитью, что он - безобразная гусеница в прекрасном шелковом коконе, и если только подождать совсем немного - вылупится великолепной бабочкой. Они будут едины…
Это такое искушение - остаться бойцом Рицки, всецело ему принадлежать. Ни с кем Соби не чувствовал такого идеального взаимодействия. Пусть даже их связь и неправильная, и создана против воли жертвы, все же Агацума ощущал, что они две половинки целого... Но так нельзя... Боец вспомнил тренировки и заставил себя успокоиться. Подчинение жертве - самое главное. Если Рицка попросит – он разорвет связь. Он сможет, он же лучший. И плевать, что все существо кричит: "Не надо!"
А Рицка смотрел на бойца долгим непонятным взглядом. Словно ласкал всего: от макушки по длинной челке к высоким скулам, прямому носу, по мягким губам, тонкой шее, светящимся в полумраке комнаты ключицам... Соби невольно покраснел, представив, что это руки его жертвы скользят, изучают, подчиняют... Как во сне...
Голос Рицки возвратил бойца из его грез.
- Рви.
Одно короткое слово, и не нужно добавлять, что это приказ. Соби окатило волной силы. Он встал из-за стола, отвернулся, подошел к балкону. Несколько долгих минут смотрел на мир за стеклом, словно прощаясь, и Рицка уже хотел что-то спросить, но тут боль будто вывернула внутренности, словно с него одновременно сорвали кожу и окунули в кислоту. Он услышал свой дикий крик и даже не почувствовал, как упал на пол, теряя сознание.
Глава 6
Глава 6
Нагиса влетает в кабинет Минами ближе к полуночи, когда сенсей уже почти засыпает на клавиатуре. После ухода Соби он впервые за последние пару лет напился, окончательно прощаясь со своей многолетней мечтой и страстью, с горечью отчетливо осознавая, что недавним поцелуем Агацума поставил финальную точку в их странных взаимоотношениях... Громкий стук двери заставляет мужчину подпрыгнуть в кресле. Взметаются кружева на подоле и длинные волосы.
- Это ты! - взвизгивает девушка так громко, что Ритцу морщится. - Ты подослал этого своего чистого, чтобы он украл у меня моего Рицку! Я столько ждала такого случая, а ты все испортил! Хидеко рассказал мне, что почувствовал сильный выброс силы! Признавайся! Неужели так хотел мне насолить, что даже отпустил своего любимого Соби? Они образовали связь, да? Теперь, даже если я убью твоего ненаглядного Агацуму, Рицка все равно бесполезен – он уже инициированная жертва...
- Я спасал тебя! - взвивается Минами. Визгливый голос девушки ввинчивается в алкогольный туман, разгоняя мутную апатию. - На последнем Совете, на который тебя не пригласили, Саган-сан, обсуждался вопрос твоих Зеро! Неужели ты думала, что тебе вот так запросто позволят создать подконтрольную армию? Тебя бы исключили из Совета, ты знаешь, каким способом, а твоих Зеро пустили бы в расход! Скорее всего, и Рицку бы нейтрализовали на всякий случай. Так что, скажи спасибо, что я успел во время.
- Спасал? Спасал?! - голос Нагисы, кажется, переходит в ультразвук. - Да тебе просто хотелось уязвить меня! Ты бессердечный, слепой, холодный... - она устремляется к столу, за которым сидит мужчина, но в темноте зацепляется краем подола за что-то, раздается хруст ткани, и девушка, дернувшись, с плачем оседает на пол.
Минами снимает очки, трет переносицу, подходит к девушке и садится рядом, обнимая вздрагивающие от рыданий плечи. Проводит рукой по волосам, невесомо целует в макушку. Нагиса успокаивается, берет себя в руки, но высвобождаться из теплых объятий не спешит, наоборот, несмело обвивает его талию в ответ.
- Нагиса, - негромко шепчет Ритцу на ухо девушке, - у тебя, как всегда, ужасное платье... Давай я помогу тебе его снять...
А потом только шорох ткани, тихий смех, горячее дыхание и влажный звук поцелуев...
***
Когда Рицка приходит в себя, вокруг уже темно. Все тело болит, словно его избивали ногами или сбило машиной. Голова раскалывается, в горле пересохло, во рту горький привкус, в глаза словно насыпали металлической стружки. Прерывисто и тяжело дыша, он со второй попытки поворачивает голову и видит поодаль неподвижное тело бойца. Некоторое время Рицка собирается с силами, потом кое-как переворачивается на живот и, закусывая губы, чтобы не стонать, начинает ползти к Соби. Пара метров кажется ему бесконечно длинной дорогой. Наконец он дотягивается до шеи Агацумы и через несколько долгих секунд ощущает пульсацию под пальцами. Жив. Облегченно выдыхая, Рицка снова проваливается во тьму.
Очнуться снова, уже утром, его заставляет нестерпимая жажда. Он на четвереньках добирается до ванной и долго пьет холодную, удивительно вкусную воду из-под крана. Потом подставляет под струю голову. Вода течет за шиворот, это неприятно и холодно, но боль немного отступает, и он встает на ноги. Отражение в зеркале вызывает у него пораженный возглас: лицо серое, под глазами мешки, белки покрыты красными кляксами лопнувших сосудов, губы синие. Оживший труп, не иначе! Как там сказал Соби? "Будет больно…" А то, что от этого разрыва можно потом и вовсе не очухаться, он не упомянул. Кстати, о бойце...
Набрав воды в первую подвернувшуюся под руку емкость, пригодную для этого, Рицка медленно, держась за стены, возвращается к лежащему все в той же позе парню. Зовет его, протирает влажной рукой лицо, пытается напоить, но Соби не реагирует. Выглядит он еще ужаснее Рицки: кожа иссиня-бледная, глаза глубоко запали, губы потемнели… Дыхание почти незаметное и очень редкое, пульс такой слабый, что Рицка еле прощупывает его. И ему становится не по себе.
Мог ли боец, опытный, закончивший эту их идиотскую школу, не знать, каковы будут последствия разрыва связи? Рицка смотрит на часы и понимает, что с момента их последнего разговора прошли уже почти сутки. Сам он пришел в себя через несколько часов, а Соби... Неужели он может вообще не очнуться? Умереть из-за того, что осмелился нарушить связь?.. И если да, то почему он все-таки пошел на это? Более того, сам предложил?
Рицка пытается поднять Агацуму, чтобы переложить на диван, но не может. Тогда он стаскивает с кровати подушку, устраивает на ней голову бойца и ложится рядом. Накрывает Соби и себя одеялом, прижимается, пытаясь согреть своим теплом, одновременно с тревогой вслушиваясь в редкие удары сердца, и незаметно засыпает.
Просыпается, когда солнце уже высоко. Слабость все еще ощущается, и пить снова хочется ужасно, но все же он чувствует себя намного лучше. Даже затаскивает Соби на кровать. В сознание боец так и не приходит, хотя мертвенная бледность и сошла с его лица. Пытаясь справиться с головокружением, Рицка идет на кухню, быстро перекусывает и, заварив крепкий чай, возвращается в комнату, но напоить Соби не удается. Рицка снова зовет его, аккуратно трясет, поколебавшись, пару раз несильно бьет по щекам, но боец по-прежнему никак не реагирует, и Рицка пугается по-настоящему. Им начинает овладевать паника. Что делать? Вызвать скорую? Позвонить этому сенсею? А вдруг будет только хуже?
Он усилием воли заставляет себя дышать глубже, стараясь успокоиться. Пробует даже считать вслух, чтобы как-то отвлечься и вернуть ясность мыслей. Но стоит взгляду остановиться на безжизненном лице Соби, как Рицкой снова овладевает тревога за бойца, а в голове начинают возникать навязчивые картинки из недавнего прошлого…
***
Рицку поймали, когда он возвращался домой через парк. Всю неделю он пытался выкинуть Соби из головы, но мысли неизменно возвращались к нему. Парень уже пожалел, что так резко отказал Агацуме. Связь там или что, но его тянуло к этому человеку. Продолжали мучить сны. Он поминутно вспоминал их встречу в парке и пришел к выводу, что Соби поступил правильно. Рассказал все, был честен. Это такая редкость, а Рицка, даже не успев узнать больше, сразу раскричался...
Когда впереди в темноте показалась высокая фигура, Рицке на мгновение показалось, что это Соби. Он чуть не кинулся навстречу, но вовремя понял, что ошибся. Просто этот парень так же двигался, словно хищная кошка на охоте. Из-за его спины появился второй парень, и Рицкой овладело странное ощущение, что они близнецы, хотя второй был значительно ниже. Пара, вдруг понял подросток. То, о чем говорил Соби. Бойцу было около двадцати. Длинные волосы казались почти синими в сумраке вечера. У жертвы был короткий ежик светлых волос. Они остановились всего в паре метров и смотрели на него молча одинаковым пустым взглядом. Рицке стало страшно. Ему очень захотелось, чтобы Соби сейчас оказался здесь, встал перед ним, защитил... Но Соби не было. Он сам оттолкнул его. Он не заметил движение длинноволосого, просто тот вдруг оказался прямо перед ним и зажал ему рот рукой с тряпкой. Рицка почувствовал сладковатый запах, попытался вывернуться и провалился в темноту.
Пришел в себя в крохотной комнатке без окон и мебели. Ноги и руки затекли, голова раскалывалась от боли. Кое-как размяв мышцы, он начал колотить в дверь, кричать, потом выдохся и, свернувшись клубочком, уснул. Сколько он проспал, Рицка не знал. На часах было десять , но утра или вечера – непонятно. Время тянулось медленно, он снова бился в дверь, когда она неожиданно открылась, и парень бросился на вошедшего с кулаками, но через мгновение понял, кто перед ним. Замер, впитывая теплое покалывающее ощущение от прикосновений, и тут...
Дальше все слилось в один мутный клубок. Рицка вдруг почувствовал, что падает, резко закружилась голова, как на качелях, мгновенная невесомость, и во всем этом сумбуре - Соби! Губы, руки, горячее тело и связь. Он ощутил, как их сшивает в одно. Боец что-то шептал, но Рицка не слышал. Мир вдруг расцвел невероятно яркими красками. Словно он всю жизнь видел все в черно-белом и только сейчас включили цвет. И так правильно было целовать эти губы, прижиматься к этому телу, чувствовать это существо рядом с собой, в себе, самим собой. Захотелось тут же сорвать мешающую одежду и слиться в одно телами, так же, как сливаются сущности. Но Соби отстранился от него и начал перемещение. И вот они уже в его квартире, и этот невозможный парень предложил разорвать, прекратить это волшебное чувство единения.
Рицка порывался сказать, что он не хочет, что ему приятно, что он, черт возьми, впервые за всю жизнь ощущает себя живым, но слова про то, что все испытываемые им чувства – всего лишь связь, заставили его молчать. Пусть рвет тогда! Боль - ерунда, он потерпит, а потом, когда нельзя будет свалить все на связь, скажет этому чудику что...
Реальность резко и без перехода врывается в мысли, заставляя Рицку горько усмехнуться. Какой же он был глупец! Если бы только знал!
«Рви!» - снова звучит в голове жестокое слово. Но он же хотел, как лучше, чтоб честнее! Ему отчаянно хотелось рассказать Соби о своих чувствах, но он ведь не поверил бы, твердил бы, что все это – связь… И да и в чувствах бойца и сам Рицка мог бы сомневаться...
А вот теперь неизвестно, очнется ли он вообще!
Подросток хмуро смотрит на своего бывшего теперь уже бойца. Даже сейчас Соби красив. Рицка отводит со лба светлые пряди, проводит пальцами по щеке, очерчивает контуры губ. Если сначала он и пытался убеждать себя, что его желание - результат связи, как говорил Соби, то теперь приходится признать, что это не так. Он просто хочет его. Касаться, целовать, быть рядом. Глядя на неподвижное тело, Рицка уже в который раз ругает себя за тот глупый приказ. Ему же было хорошо! Да, сначала он напугался и не хотел во все это ввязываться, но когда они стали парой, он в полной мере ощутил, что назад дороги нет. Что ему хочется, чтобы это сильный красивый парень, боец, подчинялся ему. Всегда был рядом. Смотрел своими лучистыми глазами и... любил?.. Потому что то, что чувствует Рицка сейчас, больше всего похоже именно на любовь, и это нельзя теперь свалить на мистическую связь...
Звонок телефона выводит парня из транса, в котором тот любовался Соби. Звонит Юико, она взволнована и спрашивает, почему Рицка не пришел в школу. Объяснив, что заболел, и его нельзя пока навещать, чтобы не заразиться, Рицка снова сосредотачивается на бойце. Нужно что-то делать, но он абсолютно не знает, что. Решив подождать еще сутки, прежде чем везти Соби в больницу или "Луны", Рицка почти бежит сначала в аптеку, потом и магазин. Вернувшись, быстро ест, не чувствуя вкуса еды и не сводя с бойца глаз, затем делает Соби укол глюкозы и, обтерев ему лицо и шею, снова ложится рядом, прижимаясь. Остается только ждать...
***
Соби приходит в сознание на третьи сутки, когда Рицка уже в отчаянии мечется по комнате и ругается на чем свет стоит на этого совершенно сумасшедшего бойца. Открывая глаза и безуспешно пытаясь удержать рвущийся с губ стон, Соби видит над собой взбешенное лицо из своей самой заветной мечты и слышит:
- Дурак!
Соби улыбается, но тут же кривится от боли. Потом до него начинает доходить...
- Рицка! Что ты здесь делаешь?
Подросток смотрит на него с таким выражением на лице, что Соби снова хочется сбежать в темное тихое забытье, подальше от этого гневного взгляда.
- Я тут трое суток пытаюсь тебя откачать, а ты!.. Почему ты не сказал, что все может быть так?!
- Рицка... Ты же не хотел меня, я разорвал связь… Удивительно, что я вообще выжил... - по потрясенному лицу парня Соби понимает, что последнюю часть фразы тоже сказал вслух. Ой...
- То есть, ты... - Рицка задыхается, зажмуривается, глубоко вдыхает и выдыхает, успокаиваясь, и только после этого договаривает медленно:
- Ты разорвал связь, зная, что можешь умереть? - Соби молчит, только отводит глаза в сторону. Ему больно видеть Рицку таким.
- Дурак! – словно припечатывает его Рицка и садится на кровать, отворачиваясь. - Если бы я знал, что ты умрешь при разрыве... Я бы никогда!.. Какой же ты дурак!
Они молчат, старательно не глядя друг на друга. Рицка кусает губы и о чем-то напряженно думает, Соби же просто наслаждается видом парня, его волнением, осознанием, что все же он небезразличен ему, раз Рицка не ушел, не бросил его. Видимо, именно поэтому Соби и выжил...
- Рицка... - несмело зовет боец, - что ты делал в эти дни?
И, видя недоуменный взгляд парня, уточняет:
- Со мной… Что ты делал? Прикасался?..
Рицка снова отворачивается. Нет, ну как можно быть таким?! Неужели бы сам Соби в подобной ситуации просто ушел?
- Я сначала слабый был ужасно, стянул одеяло с кровати и обнял тебя, так и уснул. Или это обморок был, не знаю... А потом на кровать перенес... - Зрачки Соби расширяются, и он краснеет, что делает его лицо еще моложе, и вообще выглядит ужасно мило. Рицка с трудом отводит взгляд от губ парня. - Что? Только не говори, что мы опять связаны!
Что-то обрывается у Соби в сердце от слышимой в голосе парня злости. Как Рицка может сначала давать надежду и тут же отнимать ее?
- Я настолько тебе противен? - с трудом выдавливает боец терзающий его вопрос.
Рицка глухо стонет и утыкается головой в колени.
- Да с чего ты это взял? Я же... Ты мне нравишься, очень... - тихо признается он своим коленям, боясь поднять взгляд на превратившегося в слух бойца. - Но ты твердил про связь и все такое, вот я и подумал, что если ты оборвешь ее, то мы оба будем знать, что это чувство настоящее... Ты же не сказал, что... Гррр! – рычит Рицка, - неужели кто-то мог бы просто уйти и бросить тебя тут умирать?
- Твой брат так бы и сделал... - тихо отвечает Соби. Рицка вскидывает голову.
- Я - не Семей! Ненавижу, когда нас сравнивают! Я - Аояги Рицка, а не уменьшенная копия Семея!
- Ты совсем на него не похож, я не это имел ввиду, - пугается этой вспышки Соби. Снова воцаряется напряженная неровная тишина.
- Соби... - после довольно долгой паузы снова начинает Рицка, - а мы могли бы... Встречаться? Как друзья, - тут же поправляется он и заливается румянцем.
Глаза бойца вспыхивают, все лицо освещается улыбкой, и он поспешно кивает, не в силах протолкнуть слова.
- И мы все же не будем связаны, так? Для связи поцелуй нужен? - уточняет Рицка.
- Не только, - наконец справляется боец со своим непослушными связками и горлом. - Можно налаживать связь и просто прикосновениями, только это гораздо дольше. Одноименные пары обычно активизируют имя, учатся и живут вместе… - Рицка коротко стреляет в него глазами, и Соби поправляется, - просто в школе. Не всегда это секс, пары же находят и совсем маленькими, в 5-7 лет. Тогда дружат, общаются...
- То есть, рано или поздно... - тихо бормочет Рицка, а потом решительно поднимает голову и прямо смотрит на Соби.
- Я хочу, чтобы ты был моим бойцом. Только давай устанавливать эту связь помедленнее...
- Рицка! Как ты прикажешь! – едва слышно выдыхает Соби, с трудом веря в свое счастье.
- И никаких приказов и хозяев! Мы друзья, партнеры, равные...
Боец только покорно склоняет голову.
- Ох, ну что же с тобой делать! - с шутливой обреченностью ворчит Рицка и подползает под бок к Соби. - Давай спать, мой боец, я ужасно устал... - И парень обнимает Агацуму, пряча горящее лицо где-то в спутанных светлых волосах.
- Да, Рицка... - шепчет Соби, обнимая засыпающего Рицку в ответ и блаженно закрывая глаза.
Глава 7
Глава 7
Сколько уже длится эта сладкая невыносимая добровольная пытка? Календарь говорит, что пятьдесят шесть дней, но Рицке кажется, что пару вечностей как минимум. У его пытки в глазах смешинки, они словно звездочки вспыхивают в полночном космосе его глаз, и Рицка каждый раз будто парит в невесомости, стоит задержать взгляд. У его пытки радужный голос, в нем все оттенки зеленого и голубого, но стоит тембру окраситься в бордовый, и у Рицки слабеют коленки. У его пытки чуткие пальцы. И каждый раз, когда они касаются его тела, хочется так много... У его пытки замечательное имя - Соби!
Боец встречает подростка из школы, и пожатие рук для них – интимно, почти как поцелуй. Они гуляют в парке или сидят в кафе, но чаще идут в квартиру-студию Соби. Там всегда светло и уютно, и есть чай и любимое печенье Рицки. Иногда они даже не разговаривают: Рицка делает уроки, а Соби рисует то, что в университете задано, взгляды мягкой кисточкой скользят по телу, а у них взгляды - почти прикосновения. Соби идеально предупредителен и вежлив. Он безупречно играет роль друга, и лишь невидимая пока, тонкая как паутинка нить связи дрожит от скользящего по ней желания близости.
А Рицке порой так и хочется провести по волосам, коснуться кожи, пусть только ладони, запястий, длинных чутких пальцев, которые сейчас так уверенно и твердо сжимают кисть…
Но он не делает этого. Ругает себя за трусость, но раз за разом прячется в собственную раковину и любуется, впитывает издали.
А потом Соби провожает парня до дома. Они всегда застывают у поворота на улицу Рицки, не доходя до самых дверей, чтобы не попасться на глаза Мисаки. Пока рано. Соби уже сделал что-то, и теперь мама Рицки только кричит, но уже не трогает сына, но провоцировать рецидив не стоит, говорит боец, и жертва верит. Поэтому они прощаются у забора, и воздух между ними дрожит от сдерживаемых желаний. Обнять. Вжаться в такое необходимое тело, чтобы невесомые стежки, которые день изо дня по миллиметру стягивают их души, прошили все сразу и насквозь.
Но Соби стоит на расстоянии вытянутой руки и только улыбается. И его тихое "Спокойной ночи" оборванной нотой висит в вечерних сумерках. Рицка долго не может уснуть потом. Представляет, как однажды наберется смелости и, ухватив бойца за отросшие волосы, уничтожит это глупое расстояние между ними. И будет кричать губами, но совсем без звука, о том, как же он устал терпеть и ждать. И губы Соби будут отвечать ему так же восхитительно влажно и беззвучно.
Иногда события в воображении Рицки развиваются и по-другому, но не менее стремительно и страстно: он, ничуть не удивившись непонятно откуда взявшимся силам, схватит этого упрямца и швырнет на кровать через всю комнату! И, твердя шепотом "Мой!", будет ласкать это тело, целовать кожу, обладать...
Рицка кусает губы и нажимает на мобильнике единицу – номер Соби зафиксирован в быстром наборе, – чтобы хотя бы услышать голос! И они, как влюбленные малолетки, болтают ни о чем еще по полчаса, и только затем Рицка может, наконец, уснуть.
А вот Соби и после этого не может. Потому что - Рицка!
Потому что для него каждый день - самая важная и трудная битва. Только не в системе, а с самим собой! Он улыбается и держит дистанцию, и повторяет себе по сто раз на дню: "Желания жертвы - закон для бойца!", и удерживает руки, губы, свое дикое желание быть рядом в узде.
А порой, когда уже закончен разговор обязательного полуночного звонка, Соби позволяет себе вспомнить те сны, которые терзают его в редкие теперь минуты отдыха. Сны, в которых Рицка - его. Полностью. До последней шерстинки на ушках и хвостике принадлежит ему, и обладает им, и связь звенит, и нет в жизни момента прекраснее… Какая сладкая мука!
Но несмотря на все это Соби уже неоднократно мысленно поблагодарил Рицку за его идею с разрывом связи. Потому что сейчас он видит, что парень тянется к нему сам. Без принуждения. Снова и снова взгляд следует за взглядом, слово за словом, и Соби с каждым разом все отчетливее понимает, что и сам хочет быть рядом не с сильной жертвой, а просто с этим человеком. И поэтому он, встречая Рицку из школы и видя, как подросток радостно бежит к нему через двор, изо всех сил стискивает кулаки, чтобы не раскрыть объятия, хотя до боли хочется поймать его и закружить, целуя на глазах у всех…
Вместо этого Соби рисует. Выплескивает свое желание на холсты. Учителя довольны - столько сдерживаемой страсти появилось в его работах. Наконец-то его заметили и даже заговорили о выставке. И боец, конечно, рад этому, но с каким бы удовольствием он подарил всю эту страсть и нежность не белоснежному листу бумаги, а ему, Рицке. Но все же Соби, делая очередной мазок, тепло улыбается, потому что верит, нет, теперь уже твердо знает, что когда-нибудь...
***
А однажды в воскресенье неожиданно раздается звонок Тёко, и, в ответ на вопросительный взгляд Соби, Рицка неуверенно кивает, соглашаясь. И вот они стоят в светлой прихожей, и красивая женщина, так похожая на Соби, оценивающе смотрит на взволнованного подростка.
- Мама, это Рицка. - Соби успокаивающе сжимает пальцы парня. - Он мой... – и замолкает. А мысли наскакивают одна на другую: «Как объяснить? Выбрал меня? Я его выбрал? Но мы не связаны...»
- Значит, это ты – жертва, которую принял мой сын? - строго спрашивает тем временем Тёко, пристально разглядывая юношу. Рицка вскидывает голову, пытаясь не показать, что немного трусит, но тут женщина озорно улыбается и порывисто обнимает паренька. - Добро пожаловать в семью! - И Соби благодарно улыбается матери в ответ, которая подмигивает ему из-за плеча Рицки.
Обед проходит в живой и непринужденной обстановке. Мама Соби умеет ладить со всеми, и Рицка вдруг действительно чувствует, что у него снова есть семья.
Вечер подкрадывается незаметно, но Тёко и мыслей не допускает, что _ее_ мальчики в столь поздний час покинут гостеприимный кров.
- Я постелила вам в твоей комнате, - с лукавыми смешинками в глазах тепло обращается женщина к сыну. Соби смотрит на вздрогнувшего и покрасневшего Рицку и возражает:
- Я лучше лягу в гостиной на диване...
- Нет! - резко перебивает Рицка. - Мы ляжем у тебя, все нормально. – И Тёко только окидывает их понимающим взглядом, ласково треплет по волосам Соби, желает обоим спокойной ночи и уходит.
И вот теперь Рицка стоит в ванной комнате и смотрит на свое отражение в зеркале, пытаясь убедить себя, что все и правда в порядке, но мысль о том, что придется спать в одной кровати с Соби...
Дольше тянуть просто стыдно, и он выходит в полутемную комнату. Агацума сидит на кровати и поднимает голову, когда парень входит. Рицка выглядит так мило в одной из старых детских пижам Соби...
- Не волнуйся, Рицка, я буду спать на полу...
- Нет, - с упорством мазохиста отказывается жертва. Стараясь не касаться бойца, он заползает в кровать и вытягивается вдоль стены. Соби, помедлив, ложится рядом, пытаясь не задеть и без того нервничающего подростка, но на довольно узкой для двоих постели это сложно.
Жарко. Рицка чувствует тепло тела Соби даже сквозь два слоя пижам. По телу пробегают колючие искорки возбуждения, но поддаться ему пока еще слишком страшно. Он еще не готов...
Соби садится в кровати:
- Я все-таки лягу на пол, иначе мы оба не выспимся!
Его движение останавливает рука Рицки. Он ловит бойца за локоть и тянет обратно.
- Ложись, Соби, - очень тихо.
Рицка укладывает парня на подушку и, задержав дыхание, обнимает за шею, прижимаясь всем телом. Соби чувствует его дрожь и нерешительно обнимает в ответ. Рицка весь сжимается, и Соби уже готов в третий раз проситься на пол, хотя больше всего на свете ему бы хотелось обнимать своего мальчика всю ночь, но тут Рицка все же расслабляется, прерывисто выдыхает в шею бойцу и шепчет:
- Спокойной ночи, Соби…
Но Соби понимает, что спокойно он сегодня точно не уснет!
***
А еще через неделю Соби встречает Кио. И в его глазах Агацума видит отражение своей сдержанности и его боль. Он понимает, как Кио тяжело. То, что было между ними, сложно вот так сразу забыть, но все уже решено. И Кио улыбается, и хлопает "друга" по плечу, и эта улыбка похожа на застывшую маску, она словно приклеивается к его лицу, и только глаза все еще говорят правду. Но Соби не может ничего изменить. Они недолго болтают ни о чем и расстаются как будто друзьями. Кио легко машет рукой на прощание, и эта кажущаяся легкость свинцовой тяжестью ложится на сердце Агацумы.
Поэтому он сидит, погруженный в свои мысли, на одной из скамеек парка в ожидании Рицки.
Подросток подходит к нему неслышно, тонко чувствуя настроение бойца, не спрашивает ни о чем, только касается его руки кончиками пальцев, привлекая внимание, и оба застывают. Еще одно крошечное волокно прибавляется к тонкой пока еще ниточке связи. Расцепить руки выше их сил, и Соби только смотрит задумчиво на Рицку и поглаживает его ладонь круговыми движениями. А Рицка, шумно сглотнув, покрепче хватается за руку бойца и нерешительно тянет его за собой.
Всю дорогу боец и жертва молчат. Они даже не поздоровались, все внимание занимало это невинное прикосновение, которое грозило разрушить хрупкое равновесие. Мысли о Кио оставили Соби в тот момент, когда Рицка ласково прикоснулся к нему. Внутри все сладко запело и продолжает трепетать до сих пор. И теперь, бросая на него взгляды украдкой, Соби видит, что подростка тоже давно уже держит постоянное напряженное ожидание. Он хочет большего? И ждет, что Соби сделает первый шаг, не понимая пока еще, что решать ему? И как младшему, и как жертве…
В кафе они все же расцепляют руки. Заказывают мороженое и опять молчат, ведя понятный только им двоим разговор взглядов. Вишневое мороженое быстро тает, и капля сбегает по изгибу сладких губ на подбородок Рицки, и Соби не выдерживает. Как во сне тянет руку и собирает потеплевшее на коже лакомство пальцем, погружая себе в рот и пытаясь за вкусом мороженого ощутить еле заметный вкус самого Рицки. Парень замирает, зачарованно глядя, как изящный палец скользит между розовых губ, проскальзывая внутрь и выскакивая наружу влажным, поблескивающим от слюны...
- Пошли! - приказывает Рицка, не совсем соображая, что он делает, и Соби, бросая на стол купюру, незамедлительно следует за ним. Не потому, что приказ, а потому, что ему этого очень хочется.
Это страшно - сделать первый шаг. Пока они едут на автобусе до дома Соби, Рицка немного приходит в себя. Он не смотрит на бойца, они не касаются друг друга, и все же напряжение невозможно не почувствовать. Когда за ними закрывается дверь квартиры, Рицка уже готов просто сбежать, а объясниться потом как-нибудь. Ну, или пусть Соби сам... как тогда...
- Рицка...
Голос заставляет подростка подпрыгнуть на месте и вцепиться в свой хвост. Соби, видя этот жест, только чуть сильнее поджимает губы и спокойно - Рицка никогда не узнает, чего ему стоит сейчас это спокойствие, - говорит:
- Я ничего не сделаю... Не надо так, я же говорил, что…
- Ты мне снился... – перебивает Рицка. - После того раза в парке... Я тогда испугался того, как сильно ты на меня действовал, я становился совершенно невменяемым. Каждую ночь я видел тебя, не мог выкинуть тебя из головы. Мне снилось... - Рицка оборачивается через плечо, пробегает взглядом по замершему, жадно впитывающему его признания бойцу и снова смотрит в стену. - Мне снилось, что ты стоишь передо мной на коленях, а я надеваю на тебя ошейник с цепочкой, конец которой у меня на запястье, а потом ты говоришь...
- Да, хозяин! - шепчет Соби, и Рицка быстро разворачивается.
- Откуда ты?..
- Мне снилось то же самое, только в моем сне ты признавал меня своим...
Они застывают, ведя молчаливый диалог взглядов. Громко тикают стрелки часов, отсчитывая мгновения жизни...
Тик-так...
Тик-так...
Тик...
- Я хочу, чтобы ты принадлежал мне!
... - так...
Соби стонет. Это слишком даже для его самоконтроля. Он тянется к Рицке, и тот мгновенно оказывается в его объятиях. Соби обхватывает его обеими руками, не давая вырваться, боясь отпустить, но Рицка и не пытается освободиться, только поднимает голову и, зажмурившись, находит губами губы, и на этот раз все, как надо. Соби подхватывает его на руки, в два шага пересекает комнату и опрокидывает Рицку на кровать, прижимая своим телом, целуя и чувствуя, что ему отвечают, да еще как! Задыхаясь, они разрывают поцелуй, тонут в зрачках друг друга словно в темноте системы, снова целуются, смеются, переплетая руки, губы, тела, души...
Теперь, когда ожидание закончено, можно не торопиться, и даже хочется продлить это предвкушение близости. Долгий взгляд глаза в глаза, словно канат натянут. Связь звенит и пульсирует, это вызывает мурашки по коже и резонанс в ушах. Соби покорно откидывается на подушки, приглашая Рицку взять своего бойца как во сне, как им обоим хочется.
Дрожащими пальцами Рицка расстегивает пуговицы, спускает с плеч рубашку, любуется открывшимся телом. Проводит ногтем по шее, по груди, задевает сосок, чертит узоры на подрагивающих мышцах живота, замирает у кромки брюк, наслаждается звуками, которые издает его боец. Соби комкает в кулаках простыни, вздрагивает всем телом от остроты ощущений, следит за своей жертвой из-под прикрытых ресниц. Рицка одним движением скидывает свой свитер и опускается на парня. Кожа к коже, но даже она - помеха... Соби кладет руки Рицке на спину, ласкает нежно, почти не касаясь, словно рисует что-то на спине у юноши, и Рицка выгибается под прикосновениями, жарко дышит, облизывает губы, в которые тут же впивается Соби. Поцелуй, потом еще и еще, волна поцелуев, не прекращающихся ни на миг, перетекающих один в другой. Отброшены последние преграды их ненужной сейчас одежды.
- Сделай меня своим, прими, обладай... - шепчет Соби, раздвигая ноги, чтобы Рицке было удобнее.
Рицке страшно. Ушки прижаты к голове, хвостик обвивает бедро, и только кончик подергивается от волнения. Он бы предпочел, чтобы Соби все сделал сам, но жертва тут он, и он должен взять ответственность на себя… Они замирают оба в наполненной хриплым дыханием тишине. Секунды падают на дно песочных часов с едва слышным стуком.
Тук...
- Я...
Тук...
- люблю...
тук...
- тебя!
Шум крови в ушах, первое неуверенное движение, жар принимающего тела и погружение в омут любимого человека. Наконец-то! Едины! Пара. Соби обхватывает Рицку ногами, заставляя проникать глубже, вплавляя его в себя, растворяясь в нем. Крик один на двоих, удовольствие одно на двоих. Теперь вся жизнь - одна на двоих. Рицка падает Соби на грудь, всхлипывает, дрожит, дышит загнанно. Чувствует поцелуй в ухо. Обычное человеческое ухо. Кошачьи валяются где-то рядом, как и хвостик. Рицка замечает их краем глаза и смущенно утыкается бойцу в шею. Соби крепко обнимает его, руками, ногами, всем телом, и с губ его не сходит счастливая улыбка...
Эпилог
Эпилог
Всем известно, что большие мегаполисы никогда не спят, а уж летний вечер пятницы - это полный хаос. Яркие всполохи реклам, шум голосов прохожих и гул проезжающих автомобилей, и бесконечное движение. По тротуарам сплошным потоком текут толпы людей, по дорогам мчатся вереницы машин, кажется, что даже в самой атмосфере что-то движется. В воздухе витают разнообразные ароматы, смешиваясь в причудливый коктейль.
По одной из центральных улиц Токио идет парень, вливается в людской поток, струится вместе со всеми и в тоже время явно выделяется на фоне серой массы. Молодой, с длинными волосами цвета спелой пшеницы, с яркими глазами за стеклами модных очков, стройный, пластичный, подвижный словно ртуть. Он улыбается чему-то своему, и встречные прохожие, видя его улыбку, не могут оставаться равнодушными. Кто-то завидует чужому счастью, кто-то радуется, кто-то ненавидит... А он светится, улыбается, живет...
Маневрируя в толпе, его догоняет другой парень, заметно моложе, чуть ниже, тонкий темноволосый подросток. Объединяет их только улыбка, расцветающая на лице преследователя при виде затылка своей жертвы.
Теплые ладони закрывают глаза, останавливая блондина. Тот гибко выворачивается в кольце рук, в свою очередь обнимает «незнакомца».
- Я чувствовал, что ты рядом! - теплый шепот в губы.
- Я знаю, но так все равно интереснее, - хитро прищуривается в ответ младший и тянется вверх.
Губы встречаются на полпути, воздух вокруг них начинает вибрировать, мгновенно оплетая плотным коконом. Кто-то удивленно ахает и тут же отворачивается: никого же нет, на что тут смотреть?
И пешеходы обтекают пустой, казалось бы, пятачок на тротуаре, на котором, невидимые по воле бойца, самозабвенно целуются Соби и Рицка.