Фест

[sans-amour]

Название: Шкатулка с нитками
Автор: Кьюри
Фэндом: Loveless
Персонажи: Сеймей, Нисей, Соби
Жанр: джен
Размер: мини
Дисклеймер: все у Юн Коги.
От автора: Написано на Весенний Лавлесс фест
Слово-ключ: булавка





«Связь – сила, притягивающая людей друг к другу».
Так пишут в учебниках, штудируемых учениками от корки до корки.
«Связь – неразрывные узы, превращающие двух людей в единое целое».
Так учат преподаватели, расхаживая по классу и заглядывая ученикам в тетради – все ли записано правильно, ничего не упущено?
«Связь – самое ценное для каждого, кто заходит в просторный холл Школы Семи Лун».
Это аксиома, которую вдалбливают в головы еще до того, как перед будущим Бойцом или Жертвой в первый раз открываются двери класса.
Сколько тонких материй, и ничего от реального, вещественного мира. Не наука, а одна сплошная идеология: слепая и односторонняя.
Но Аояги Сеймей всегда был материалистом, и это принесло свои плоды. Кто еще смог бы оборвать нерушимую, не знающую уничтожения, Связь, так легко и беззаботно? Словно простую нитку. Кто смог бы заставить Бойца, с которым, если верить учебникам, расстаться нельзя, безоговорочно поверить в свою смерть?
Нереально – сказал бы любой наставник, поставив жирную точку там, где открываются невероятные возможности.
Поэтому Сеймей молчал. Молчал долго, пока в один прекрасный момент окончательно не потерял веру в непреложную истину.
Случилось это, как и положено великим открытиям, спонтанно, в тихий весенний вечер, когда природа уже оделась в свежие изумрудные тона, а клумбы, обустроенные Мисаки под окнами, запестрели пятнами распустившихся цветов. Воспоминания об этом вечере остались в памяти навсегда: о темно-синем потолке неба с едва заметными искрами звезд, о легком цветочном запахе. Об остром чувстве свободы – именно тогда она представилась Сеймею порогом, переступив который, он начнет что-то новое. Нечто, чего раньше не было.
Маленький Рицка уснул раньше обычного, и вечер выдался на удивление тихим. Мисаки, обрадованная неожиданной передышкой от домашних хлопот, устроилась на диване, разложив перед собой ткань и шкатулку со швейными принадлежностями.
У каждого есть свои маленькие слабости, в свои пятнадцать лет Сеймей уже прекрасно это понимал. Слабостью матери всегда было шитье. Казалось, стоит ей открыть коробку с яркими нитками, и весь мир перестает существовать: дети, дом, муж – все исчезает. Остается лишь яркий и приятный на ощупь мир рукоделия. Каждый сам выбирает для себя, как и куда сбегать от повседневных забот и обязанностей, верно?
Сеймею всегда доставляло удовольствие смотреть, как занимается рукоделием мать. Он никогда не хотел шить сам, но наблюдение за работой других умиротворяло. Ловкие пальцы умело и осторожно двигаются, продевают в крохотное ушко иглы нитку, и работа начинается. Жест за жестом, стежок за стежком, - и простой кусок материи обретает форму, медленно превращаясь в нечто красивое: сорочку для Рицки, нарядную куклу в традиционном кимоно, которую Мисаки подарит живущей по соседству девочке, рубашку для Сеймея, скроенную ничуть не хуже магазинной. Важно не что, важно – как.
Мисаки останавливается, доставая из коробки ножницы, и у Сеймея замирает сердце. Из окна веет вечерней прохладой, пахнет цветами и надвигающимся весенним дождем. Пушистый хвост обвивается вокруг ноги, выдавая волнение владельца. А ведь всего лишь нитка, не больше. Но…
Ножницы тихо щелкают, и нить безвольно падает на колени матери, тонкой, почти незаметной линией. Мисаки ничего не замечает, привычно закрепляя узелок и продолжая шить. Она не видит, как ушки сына приподнимаются, а хвост ходит из стороны в сторону. Мисаки не понимает, что не заметила поворот – резкий и опасный. Ей невдомек, что ее старший сын только что раз и навсегда свернул с намеченного жизненного пути, выбрав себе новый: тот, по которому еще никто никогда не ходил. Что на этом пути ему придется продираться сквозь такие дебри, что и представить себе страшно. И, более того, полезет он в этот бурелом не один…

Всего лишь нить… - вертится в голове Сеймея. По кругу, раз за разом. Ему так хочется попробовать немедленно, прямо в этой комнате. Произнести заклинание и вызвать к себе Соби. Проверить теорию на практике. Но нельзя – Мисаки ведь ничего не знает ни о Школе, ни о Бойцах, ни о Совете. Ни о чем.

Всего лишь нить…
Ничего, у него еще будет и время и возможность.


- Сеймей, у меня опять рукав порвался, - Акаме устраивается на полу и принимается рассматривать дырку на одежде, будто только что ее заметил. Сеймей никогда не любил спектаклей, но Нисей так уверен, что его никто не подловит, что это даже забавно.
Одежда на Нисее рвется примерно раз в неделю. И каждый раз именно в день, когда у Сеймея есть свободное время и его можно найти дома, а не вызванивать по союзным Школам. Невероятное совпадение, что тут скажешь.
- Я вижу.
Внимание Жертвы. За него Нисей готов на все: и рубашку рвать, и горло любому подвернувшемуся конкуренту.
- Поможешь? – Боец протягивает руку вперед в доверительном жесте. Как ребенок, просящий помощи у родителей в застегивании ненавистной пуговицы на отвороте рукава. Разве родитель сможет отказать? Запросто, но желания особого нет – весна всегда действовала на Аояги как валерьянка на кота. В маленькой дозе, разумеется. Возможно потому, что именно весну Сеймей считает временем своей свободы, начиная от первых теплых лучей и заканчивая звонкими весенними грозами.
- Неси.
Объяснять, что нужно принести, Нисею не приходится. Акаме быстро вскакивает и устремляется к комоду в дальнем углу комнаты - квартиру Сеймея он знает, как свою собственную. Возможно, даже лучше, чем свою: там всегда такой бардак, что черт голову сломит. Шкатулка с нитками хранится во втором ящике сверху: красивая, блестящая полированной крышкой с выгравированными на ней иероглифами. Эта шкатулка досталась Сеймею от Мисаки, немало удивленной просьбой сына подарить ее вместо игровой приставки. Для Аояги это тоже своеобразный символ…
Пожалуй, он слишком много внимания уделяет символике, но у каждого свой способ побега от реальности, разве не так?
- Вот, - Акаме снова пристраивается на полу, подогнув под себя ноги, и протягивает Жертве открытую шкатулку. В ней есть все, кроме ткани: нитки, подушечка с иголками, ножницы, булавки. Последние особенно выделяются: почти нетронутые, блестящие магазинной новизной. Сеймей не любит к ним прикасаться, точно так же, как не горит желанием прикасаться к Агацуме Соби, но разорванная Связь требует постоянной подпитки, об этом забывать нельзя.
Соби для Сеймея – как булавка. И пригодится, и убрать можно в любой момент.
Разве не парадоксально? Ведь сам Агацума считает себя бабочкой, пришпиленной булавкой к полотну холста, и не упускает возможности пострадать на эту тему, хоть и пытается это скрывать. С Рицкой даже получается…
- Сеймей, о чем задумался? – Акаме не нравится терять внимание Жертвы. Будь его воля – не отходил бы от Сеймея ни на минуту. Аояги не может винить его за такое поведение, ведь Нисей воспитан на идеологии, а не на материи. Великая, нерушимая Связь, куда без нее.

Всего лишь нить…
Иголка легко проходит сквозь ткань рубашки – снимать с себя одежду во время починки Нисей отказывается с упорством первоклассного барана, что вполне логично, ведь придется отойти от Жертвы и смиренно ждать на диване, когда работа будет закончена. Нисею хочется совсем не этого. Сеймея тоже не слишком-то прельщает роль родителя, но по-другому с Нисеем никак.
- О делах.
- Снова прошлое вспоминаешь?
Иногда Акаме чересчур догадлив. Временами и не там, где надо.
- Возможно. Не дергайся – уколю.
- Пойдем прогуляемся. Весна на улице, а ты дома торчишь, - Нисей не слушает. Он пришел сюда не за этим.
Все в мире поддается законам логики, так почему же Нисей – нет? Связь – просто-напросто нитка, Чистый Боец – булавка, а что же тогда Нисей? Иголка?
Акаме довольно улыбается, наблюдая за работой Жертвы. Будь у него хвост, сейчас бы им вилял. Но хвоста нет – отпал после боя с Moonless.
Нет, не иголка. Что же тогда?
Стяжки получаются слишком крепкими, ткань сминается, но Сеймей не обращает внимания. Со стороны, невооруженным взглядом, будет не видно.
Есть моменты, которые трудно увидеть и рассмотреть, если не зацикливаться на них.
Пусть они с Нисеем останутся именно таким моментом, а дальше видно будет.
Из распахнутого окна пахнет весной, на столе тихо гудит ноутбук, ожидая, когда Возлюбленный вернется к работе, а коробка со швейными принадлежностями покоится в руках Сеймея.
С ее помощью он сошьет именно то, что сочтет нужным.