Жестокие игры

[sans-amour]

Название: Жестокие игры (Cruel Intentions)

Автор:Kristen Slave

Фэндом:Loveless

Пейринг:Сеймей/Соби

Жанр:drama

Рейтинг:PG-(13?)

Дисклеймер:все - собственность Юн Коги

Summary: о том, что Сеймей мог бы чувствовать к Соби

Предупреждение: небечено



Вступительный вклад, он же - почти первый литературный опыт. Судите строго)



Сеймей знает, что не любит Соби. Доказательства этого он видит в зеркале каждое утро. Большие кошачьи уши и пушистый хвост - для Сеймея они обозначают не невинность, а отсутствие любви. Сеймей не любит Соби и не хочет любить его. Без любви жизнь гораздо проще.



Но Сеймей не может - и не хочет - отказаться от Соби. Между ними нет любви, конечно же, нет - но при мысли о том, что Соби может принадлежать не ему, в груди Сеймея поднимается тягучее черное чувство - ярость, ревность, желание.



Соби. Сеймей не любит его. Но Соби сводит его с ума.



Взгляд Сеймея темнеет, когда он смотрит на Соби. Его Боец - красивый. Его голос, глаза, волосы, кожа, запах сводят Сеймея с ума, и осознание того, что Соби принадлежит ему, возбуждает сильнее, чем самая бесстыдная ласка.



Сеймей не может думать о том, что Соби принадлежит ему не до конца. Он хочет связать его, привязать к себе так сильно, чтобы для Соби не существовало больше никого, кроме Сеймея. Он хочет знать, что тело Соби выгибается только в его руках, что губы Соби искусаны от его поцелуев, что любой шрам на его теле будет напоминать только о Сеймее. Сеймей не понимает, почему для него так важно обладать своим Бойцом полностью, почему так важно заменить собой весь его мир - но ему не нужно знать причины.



Соби принадлежит ему, и Сеймей знает, что так и должно быть.



Он хочет Соби. Хочет не только его тело, но и душу. Сеймей не любит его, но хочет получить его до конца и готов на все ради этого. Иногда Сеймей думает, что ведет себя как капризный ребенок, который во что бы то ни стало хочет получить красивую игрушку с витрины магазина. Соби был игрушкой, возможно, но Сеймей хотел его так, что иногда глаза застилала красная пелена. Обладать. Взять Соби, привязать к себе. До конца.



Когда он впервые увидел Соби, то не мог отвести от него взгляд; Соби посмотрел ему в глаза и чуть заметно вздрогнул, и Сеймей понял, что должен получить его. Соби будет принадлежать ему.



И Соби принадлежит. Сеймей не хочет думать о том, что его Имя на теле Соби так и не появилось; но ему нравится вспоминать, как он его заменил. В самом деле, так даже лучше. Доказательство того, что Соби пойдет на все ради него. Вытерпит любую боль. Будет кусать губы до крови, но не издаст ни звука, если Сеймей прикажет сдерживать крики. И это возбуждает. Сеймей улыбается и закрывает глаза всякий раз, вспоминая, как дал Соби Имя; ему нравится видеть эти шрамы, и, если бы не было лишних вопросов, он запретил бы Соби закрывать их. Совсем.



Но это невозможно. И Сеймей не может сдержаться, когда кто-то другой смотрит на Соби; он ревнует своего Бойца к каждому взгляду, подаренному другому человеку, и ведет себя так, чтобы Соби помнил, кто его настоящий хозяин.



Пусть все знают, что Соби принадлежит ему. Пусть все видят, что Соби - для него, и все в нем, каждый взгляд, слово или движение - все это собственность Сеймея.



Когда они остаются одни, Сеймей хочет смотреть на Соби и никогда не закрывать глаза. Соби прекрасен настолько, что Сеймей все еще не верит до конца, что владеет им. Ему хочется причинить Соби боль, чтобы еще раз доказать себе свою власть; ему хочется сорвать с него всю одежду и целовать его кожу, хочется заставить Соби выстанывать его имя и знать, что Соби в самом деле - для него.



Сеймей не хочет, чтобы Соби прикасался к нему на людях; но когда они остаются вдвоем, Сеймей позволяет Соби обнимать себя, позволяет лечь рядом, устраивает его голову у себя на коленях и перебирает его волосы. Они мягкие и невозможно приятные наощупь, Соби закрывает глаза и расслабляется, он выглядит счастливым, и иногда Сеймею кажется, что лучшего доказательства привязанности, чем такая улыбка, не существует.



"Я мог бы быть нежным с ним", - думает Сеймей и целует его; когда поцелуй заканчивается, в глазах Соби Сеймей видит столько, что перестает сомневаться в том, что его Боец живет ради него. В тот вечер он долго ласкает Соби и упивается его ласками; когда губы Соби раскрываются под его губами, Сеймей думает, что так могло бы быть часто.



Но на следующий день он снова видит, как Соби кивает приятелям по Университету, его сердце снова чернеет от бессмысленной жгучей ревности, и он снова хочет доказать себе и всем, что Соби принадлежит только ему. Он мог бы быть нежным с Соби, и иногда ему бывает жаль причинять Соби боль, но каждый рубец, который он оставляет на нежной коже своего Бойца, заставляет сердце Сеймея биться чаще.



Мой. Только мой.



На прошлое Рождество школьные приятели подарили Сеймею розовые меховые наручники. Сеймей скривился и хотел выбросить их, но передумал; беспомощность Соби была горячей и опьяняющей, его взгляд, когда Сеймей сковал его руки, заставлял голову кружиться, и Сеймей забыл обо всем, кроме этого - лучшего - "здесь и сейчас". Он оторвал глупый безвкусный мех и выбросил его, но наручники он оставил; и каждый раз, когда Соби надевает свитер с длинными рукавами, чтобы спрятать свежие ссадины на запястьях, Сеймею хочется мурлыкать от горячего удовольствия и довольства собой.



От Соби пахнет дикими яблоками, немного - сигаретным дымом и чем-то еще, упоительным и сводящим с ума; иногда Сеймей притягивает его к себе и целует шрамы, которые оставил сам когда-то, упиваясь дрожью Соби и запахом его кожи. Когда Сеймей смотрит на Соби, его тело начинает гореть и мир вокруг растворяется в обжигающем желании, и голос, которым Соби выкрикивает его имя - от боли или от удовольствия, Сеймею не важно, они ведь так похожи, - ради этого голоса Сеймей готов целовать губы Соби до бесконечности и до бесконечности причинять ему боль.



Сеймею нравится чувствовать под пальцами слезы Соби и стирать их с его щек; пусть он и заставляет Соби плакать иногда, но так его Боец никогда не забудет, кому должен отдавать себя целиком и без остатка. Сеймею нравится быть жестоким и нравится нежностью заставлять Соби забывать о боли; ему нравится все, если Соби смотрит на него, и в его глазах Сеймей видит свое отражение. Чем больше Соби растворяется в нем, чем отчаянее его поцелуи и чем сильнее Сеймей заменяет собой всю его жизнь, тем сильнее гордость Сеймея. Соби называет его своим богом, и Сеймей не может сдержать самодовольную улыбку. Эти слова возбуждают его, и Сеймею нестерпимо хочется хвастаться тем, что Соби живет только для него, нестерпимо хочется сделать что-то, поставить на своем Бойце клеймо - не только Имя, но и что-то еще, что-то, после чего Соби абсолютно подчинится ему.



Соби не хотел, чтобы Сеймей вырезал на нем свое Имя. С тех пор все так изменилось - и Сеймей хочет проверить, на самом ли деле Соби готов ради него на все.



Идея приходит Сеймею в школьной столовой, и он усмехается, а его приятели странно смотрят на него, но ему все равно. Он знает, что нужно сделать, чтобы проверить. Чтобы доказать...окончательно.



Соби сам наденет на себя ошейник.



Если он сделает это - Сеймей выиграет игру с самим собой.



Обладать Соби... Сеймей не хочет ничего другого, он бредит своим Бойцом и хочет сделать его целиком своим, но он знает, что, как только это случится, наваждение пройдет. Соби прекрасен, от его красоты и чего-то еще заходится сердце и загорается тело, но Сеймей думает, что перестанет так желать его, как только получит. Он почти уверен в этом.



Это всего лишь игра.



Сеймей знает, что он не любит Соби. Но... Почему-то он не хочет выигрывать эту игру.



Не хочет, чтобы это наваждение прекратилось.