Автор: Yuri-sama.
Бета: не знаю такую.
Фендом: Loveless.
Рейтинг: R
Жанр: драма.
Размер: миди.
Статус: не окончен
Дисклеймер: Кога Юн.
Предупеждение: Мой взгляд на пару Bloodless. Возможно, далек от канона. Жду вашей оценки, господа и дамы.
Часть #2
Часть II
Заключение.
Заключение.
Запястья опухли и болят. Сбоку, там, где выпирает косточка, кожа стерлась до мяса. Ранка саднила, постепенно боль становилась все невыносимее. Любое лишнее движение руками доставляло Юрио массу дискомфорта. Он морщился и скрипел зубами, старался не шевелить руками без причины. Уж слишком неприятными и раздражающими были эти болевые ощущения.
Вот уже три дня его держат в карцере. Комната мало чем отличалась от той, в которой жил сам Страж, когда учился в школе Шичисей, не хватало письменного стола, стула, шкафа да плакатов с любимыми певцами и рок-группами. Юрио окружали четыре голых стены серого цвета и кровать. Вот и вся компания… В узкое окошко под потолком пробивается солнечный свет. Именно так Юрио определял смену дня и ночи.
Вот уже три дня он сдерживался, чтоб не зарыдать. Не то от боли, не то от досады и несправедливости.
Три дня у него во рту и маковой росинки во рту не было. Ему приносили воду. «Да хотя б полосочку нори мне дайте… Или онигири… самое маленькое. Вам ведь жена наверняка о-бэнто делает на работу. Есть очень хочется…» - мысленно умолял юноша охранника, приносившего ему воду. «Зачем меня морят голодом?» По началу желудок бурчал, а потом пришла пустота, разъедающая изнутри. Она поглощает все: мышцы, сосуду, кости, внутренние органы, и ты чувствуешь себя пустышкой; ты становишься оболочкой для этой пустоты. Другого предназначения у тебя, увы, нет.
Три дня он просидел на кровати без сна, опершись спиной на холодную цементную стену, почти не меняя положения тела. Три дня он не видел неба… Три дня он не видел Хидэо.
Одной паре поставили задание выведать у Юрио о планах и замыслах Сеймея. Кроме того, к нему время от времени наведывалась Нагиса – а это было подобно пытке. И Нагиса, и эта пара каждый раз задавала одни и те же вопросы.
- Какой следующий шаг Сеймея?
- Где он прячется?
- Как ему удалось проникнуть в школу?
- Какие у него планы насчет Lovеless?
- Как им удалось взломать базу данных?
И все в том же духе. Вопросы казались ему глупыми и бессмысленными. Ответы по глупости не уступали вопросам. Откуда Юрио мог знать о месте нахождения Аояги? Он видел его первый и, слава богу, последний раз. « И даже если эта сволочь припрется к нам опять я лично выставлю его за дверь, предварительно надавав хороших подзатыльников и оплеух! Чтоб он больше не лез ко мне и Хидэо со своими грязными делишками!!!» - у Стража появилось страстное желание оторвать Возлюбленному уши и хвост, а потом предоставить их смазливому Нисею, который тоже не пользовался уважением и симпатией Юрио, как и его Агнец.
Изо дня в день вопросы не менялись. В отместку Страж отвечал на них уже заученными фразами. Утром приходила Нагиса, а вечером к нему заглядывала та самая пара. Когда юноша смотрел на кусочек неба – единственное что можно было увидеть из его окна – он понял, что завидует этой паре. Во взглядах друг на друга, в случайных прикосновениях, чувствовалось, что их держит что-то большее, чем просто Связь. Бойцом был крепкий высокий парень со светло русыми волосами карими глазами, а Жертвой – девушка. Тоже достаточно высокая, стройная брюнетка с зелеными большими глазами. Им были открыты те двери, которые для Юрио заложены наглухо кирпичами. Между ними не было неприязни и равнодушия; они любили друг друга - это ясно, как день. «Он её словно боготворит, как и она его. Кажется? Нет. Между мной и Хидэо такого и в помине нет…», - теперь он видел, насколько их отношения с Хидэо отличаются от нормальных, устоявшихся отношений в паре. Он слышал их разговоры, когда они только подходили к двери его карцера или наоборот уже уходили. Они не были больно содержательными и умудренными, но короткие реплики и девушки, и парня подразумевали намного большее… И Юрио завидовал им все сильнее. «Было бы не плохо заменить наши ссоры этими разговорами. Они простые… но такие теплые. Послушаешь, и понимаешь, что они не могут друг без друга», - и так в раз обидно становится, но Юрио себя одергивает. – «Пфф.. подумаешь! Телячьи нежности! Да кому это нужно?!... Интересно, Хидэо хоть волнуется обо мне?» - но зачем было спрашивать. Ответ он знает и так. Не волнуется, даже не ждет. Может только мысленно обругает его - «Ну, где шляется этот подонок?!» - и вздохнет с облегчением, понадеявшись, что больше не увидит своего горе-стража. От Хидэо другого ждать не приходится.
А вот если бы… Если бы его Агнец хоть раз улыбнулся Юрио. Даже уголками губ. Юноша был бы уже на седьмом небе от счастья, потому что ему нравится сдержанная и добрая улыбка Хидэо, которая так редко появляется на его лице.
Если бы Хидэо рано утром заходил в Бойца комнату, садился на край кровати, ерошил волосы и говорил: «Просыпайся, соня! Уже пора завтракать!»
Если бы… Если бы… Если бы… Их так много…
Эти «если бы» никогда не станут реальностью и останутся только мечтами, такими же далекими и яркими как звезды в ночном небе.
Что давал ему Хидэо? Взгляды исподлобья – презрение; ехидные ухмылки – неуважение; за колкими фразами крылась растущая в душе Жертвы ненависть. Обороняясь от этих нападок, Юрио отвечал Хидэо те же и не успел заметить, как нагловатая и насмешливая манера общения вошла в привычку, а если учесть то, что и до встречи с Ямамото Хидэо паренек и так был достаточно резок, хамоват и распущен – это уж никак не красило Юрио.
«Было бы здорово, если бы все сложилось по-другому. Хидэо принял бы меня. Мы с ним подружились. И отрывались бы до утра на студенческих вечеринках, сражались, жили…», - снова невыполнимое «если бы»…
Кто вообще дал человеку способность мечтать?
***
Нагису забавляло делать из яблок странные фигурки, отдаленно напоминающие кроликов. Саган, не смотря на то, что дел было по горло, большую часть времени проводила в палате Минами Ритсу. К тому же она так пристрастилась к вырезанию корявых кроликов (которых находила забавными), что, скорее всего, делала их не для Ритсу, а только потому, что ей нравилось вырезать их.
- Ну… Ритсу, съешь ещё одного! – капризничала Нагиса.
С наколотым на вилку кроликом, женщина сидела на кровати директора и с возмущенным личиком пыталась заставить Минами разжать плотно сомкнутые губы и съесть несчастного кролика.
- Не хочешь – не надо! Я сама съем! – но она отложила вилку и тарелку с яблочными кроликами на понос, лежащий на прикроватной тумбочке, и сказала. – Ритсу, у нас в заключении боец Bloodless. Помнишь такого? Чистый Боец, который был отдан Ямамото Хидэо.
Мужчина повернул голову в направлении, откуда раздавался голос коллеги. Пусть сенсэй был лишен своего проницательного взгляда, но по выражению лица и фигуре можно было понять, что он ожидает продолжения рассказа.
- Мы его допрашивали несколько раз, но это не дало никаких результатов. Он умышленно скрывает информацию – это очевидно. За три дня не удалось выбить из него и слова! Упертый Боец! – Нагиса громко сопела, нахмурив брови.
- Да… - задумчиво протянул сенсэй, - Если он выдержал твой напор, Нагиса, то паренек этот так просто не сдается… Мне бы хотелось с ним поговорить.
- Зачем тебе сдался этот партизан?! – завопила Нагиса. – Ты ещё слишком слаб и… и… тебе нельзя волноваться. –женщина нашла наконец причину и кивнула.
- Нагиса, - Минами переменился в лице, и в его голосе зазвучали стальные нотки, - когда ты так говоришь, я чувствую себя девяностолетней развалиной…
- А ты такой и есть… - перебила директора Саган. Но он проигнорировал её выпад и продолжил:
- И не забывай, что должность директора все ещё моя, поэтому хватит строить из себя заботливую мамашу и приведи ко мне Бескровного.
***
В карцер сначала заходят два охранника, а уже следом за ними Нагиса Саган. Со стоном Юрио падает на кровать, скорчив измученную гримасу.
- Ну, чего вам ещё от меня надо!
Женщина грозно глянула на парня. «Видно мы мозолим друг другу глаза в равной степени», - пронеслось в голове Юрио. По Нагисе было видно, что она его тоже не очень-то рада видеть перед собой.
- Поднимайся, негодяй! Тебя хотят видеть! Берите его. – Она кивнула охранникам, и те быстро стащили Юрио с кровати, схватив его за плечи, и, чуть нагнув вперед, выводят из карцера.
- Да поосторожней!!! Больно же! - наручники тут же напомнили о себе, как только охранники подняли его. Они натирают, давят, впиваются и колют запястья. Нестерпимая боль. Закусив нижнюю губу, он сдерживал слезы, подступившие к горлу. Юрио вели коридорами школы, в которой он когда-то учился, а в окно светило уходящее на закат солнце.