Эх, давно это было...

[sans-amour]

Название: Не хочу... так!
Автор: Luminele
Бета: Кокоро
Фендом: Loveless
Пейринг: Семей/Нисей
Рейтинг: РG
Жанр: энгсти-флафф
Предупреждение: АУ, жуткий ООС >___<
Отказ от прав: все права на персонажей принадлежат Kouga Yun

Нисей захлопнул за собой дверь, задернул щеколду и чуть не упал от резко нахлынувшего облегчения, лишь в последний момент поймав тонкими пальцами край раковины. Бойца мутило. Перед глазами плясали мириады звездочек, в носу щипало, к горлу то и дело подкатывала тошнота.

- Ненавижу! Ненавижу его! - прошипел Акаме своему насупившемуся отражению с изломанными от боли бровями и перекошенным в язвительной ухмылке ртом. - Да как он вообще мог такое сказать?!

Нагнувшись к раковине, Нисей искренне надеялся, что его, наконец-то, вырвет и тогда ему может быть полегчает, но... желудок ни в какую не желал расставаться с пищей, несмотря на все старания юноши. Чертыхнувшись, Акаме оставил это бесполезное занятие и начал стягивать с себя одежду, бросая ее на пол. На сердце было мерзко, пусто и одиноко. Слова, брошенные Семеем с издевательской улыбкой на лице, выжигали душу изнутри, заставляя ее корчиться в агонии. Юноша дернул ручку, включая душ, и заполз в ванную, подставляя свое тело под упругие струи.

Я подарю тебе ушки только тогда, когда ты станешь лучшим Бойцом...

«Ну что за глупости?! Разве так можно? - возмущенно думал Нисей, до крови закусывая губу и до побеление костяшек пальцев сжимая кулаки. - Выходит, что да. Можно. Только... уже не нужно, - обессиленно прислонившись к холодной кафельной стене и при этом даже не поморщившись, он тяжело вздохнул, закрывая глаза. - Да и как может быть нужной самопродажа? Ты мне - я тебе. Деловые отношения, основанные на взаимной выгоде. Только... при этом... никакой любви».

На ум почему-то пришла сцена из далекого детства, когда он еще играл в фантики. У чужого мальчишки была потрясающая обертка с изображением расправившего крылья феникса. Красивая. Сначала тот попросил за нее два фантика с рыжей белочкой, на что ему были предложены все фантики, которые у Акаме тогда оказались с собой. Мальчишка задумался, засомневался, а потом не отдал обертки с фениксом. Решил оставить себе, осознав ее ценность, но... фантики - это просто фантики. Какими бы красивыми они ни были, это не живые люди.

- Я буду тебя целовать за каждый выигранный тобой бой, - передразнивая интонации Жертвы и кривляясь, произнес Нисей, медленно опускаясь на самое дно, сворачиваясь в достаточно широкой ванной по-кошачьи клубком. - Тьфу! Не нужно! Слышишь?! Так - не хочу! И не буду...

Глаза щипало от навернувшихся слез. Хрупкое тело чуть подрагивало от едва сдерживаемых рыданий. По щекам тонкими ручейками текла вода из душа, хлестала спину и плечи, забиралась в нос, полностью заложило левое ухо. Только здесь, пока слезы при всем желании нельзя было отличить от водопроводной воды, Акаме мог плакать - зло, исступленно, проглатывая очередную обиду. Там, за стенами ванной, он будет улыбаться и шутить в ответ, ехидничая и великолепно изображая, что у него в душе не осталось ничего святого. Там он будет король, а по совместительству валет и джокер при своей холодной, как льды Антарктиды, даме. Там он будет лжив от макушки до пят.

«Любят не потому, что человек для тебя что-то делает... и не из-за того, что может он в будущем что-то сделать. Любят потому, что не могут по-другому - не могут не желать прикоснуться, не могут не хотеть вызвать на любимом лице улыбку, не могут не защищать, не беречь, не успокаивать, когда больно... Зачем же все, упрощая, так усложнять? - почувствовав, что к самым ноздрям подобралась вода в наполнившейся ванной, Нисей перевернулся на спину, подставляя свое лицо под хлесткие струи. Ему безумно хотелось смыть с себя эту погань, эти жуткие бесчеловечные слова, казалось, отпечатавшиеся на коже. Кнут и пряник. Так просто. Так сложно. - Почему мне так не везет? Почему кошмары раз за разом возвращаются, становясь все более отчетливыми и красочными? Это замкнутый круг? Я хожу по кругу... Замечательно! Значит, впереди меня ждет агония... и ад».

Мысли, глупые мысли не хотели вылезать из головы. Одна за другой вспоминались все побежденные Пары, все поверженные им противники - Бойцы с горящими глазами, заслоняющие своими телами жмущихся к ним испуганных Жертв или, наоборот, хмурых, уверенных в себе Жертв, одной рукой прижимающих к себе Бойцов, а второй ласково их поглаживающих, ободряя. Такие разные. Такие похожие. Один Бог знал, как же Нисей их ненавидел! Жгуче. Пламенно. Каждой клеточкой своего существа. И убивал. Молча. Жестоко. Пытался насладиться их болью, как будто бы чужая боль могла заглушить его собственную, черной дырой разрастающуюся в груди и высасывающую из него последние человеческие эмоции.

Но несмотря ни на что, в его голове все равно сидели их образы - тянущиеся друг к другу губы, переплетенные пальцы рук, красноречивые взгляды. В самый последний момент перед заключительной атакой они словно нарочно демонстрировали ему близость своих отношений, свою любовь, рождая в его душе черную зависть и ненависть - обнажая его слабость. После этого Акаме уже не мог оставить их в живых...

Почему-то безумно хотелось, чтобы и в его жизни случилось нечто похожее... когда-нибудь... просто... а не по обмену, чтобы чужое плечо выбило дверь в ванную, ворвавшись в его внутренний мир, чтобы любимые руки выключили эту проклятую воду, сомкнули на его плечах кольцо своих объятий и вытащили из этого проклятого места, где нет утешения, а есть только боль и страх.

«Вот оно что...» - Нисей усмехнулся. Даже сейчас он не переставал надеяться. Даже сейчас, когда связь исчезала у него на глазах, истончаясь, рассыпалась на отдельные ниточки, которые были такими слабыми, такими непрочными, что рвались от его собственного дыхания, таяли под ним, как мед на солнце. И вопреки всем описаниям разрыва связи больно не было. По крайней мере, не больнее обычного. Все так же пусто и тускло, тоскливо.

«Вот как оно бывает... Интересно, а видение, что я стою на краю пропасти, а на другом ее краю - Семей, тоже будет? Или нет?» - отстраненно думал Акаме, не замечая отчаянного стука в дверь и глухого полукрика-полухрипа: «Я неудачно пошутил, глупый! Это была шутка! Слышишь? Не молчи! Умоляю, только не молчи!»

Погрузившись в почти бессознательное состояние, Нисей никак не отреагировал на прикосновение сильных рук, вытащивших его из ванной, на ласку тонких посеревших от волнения губ, прильнувших к его виску, на горячий успокаивающий шепот над ухом: «Не уходи, родной. Не надо. Я не могу без тебя. Прости...»

Только утром, проснувшись в плену чужих объятий от мерного сопения в сгибе шеи, его сознание посетила кристально чистая мысль - иногда как бы больно тебе ни было, как бы ты ни старался убежать и спрятаться, как бы глубоко ты ни погрузился в пучину отчаяния, сорваться все равно не получится, потому что...

- Я ждал тебя, любимый...