– Черт возьми, Сеймей! – возмущенно выговаривал Нисей. – Мне больно целыми днями, а от занятий освободили Агацуму – ходит, прохлаждается, тварь патлатая. Ты заставил его работать?
– Я с ним не встречался пока, – ответил Сеймей. – Может, завтра.
– И я даже не могу ему отомстить! – продолжал возмущаться Нисей. – Его руки нам нужны. Я из-за тебя пострадал, между прочим! – выпалил Нисей, видя, что его страдания не очень-то волнуют Сеймея.
– Из-за меня? – Сеймей просто опешил.
– Из-за тебя и твоего братца. Это же ты сказал мне его подержать. И мне же за это досталось от твоего бывшего.
– Не называй его так! Он мне не бывший.
– А какой же? Настоящий? – заржал Нисей.
– Ты придурок, – обиделся Сеймей и не удержался от ответного выпада: – А дрался он все же получше.
– Да уж! Это он умеет – руки распускать. Ты смотри, как бы он их Рицке не запустил, куда не надо, – ухмыльнулся Нисей.
– Я ему их повыдергиваю, если только посмеет.
– А братец твой по нему сохнет, – невинно продолжил ябедничать Нисей.
– Свежая новость, – саркастически заметил Сеймей. – Рицка по нему уже почти год сохнет, только этот придурок не видит дальше собственного носа.
– Новость в другом. Он, кажется, это заметил, наконец. И ты утрачиваешь влияние, Сеймей. Так что поторопись с нашими делами, пока он еще в состоянии тебя воспринимать.

– Рицка передал мне, что ты согласен, – довольно улыбнулся Сеймей. – Так вот, мне нужно…
– Ты не выслушал мои условия, – прервал его Соби.
– Условия? – с любопытством посмотрел на Соби Сеймей. – И какие же? Ты мне ставишь условия? Забавно.
– Ничего забавного, – серьезно ответил Соби. – Ты украл мой рисунок и получил прибыль. Кстати, какова прибыль?
– Я ничего у тебя не крал! – возмущенно ответил Сеймей.
– Сколько вы заработали? Я должен знать. А то, может быть, ты просто не потянешь мои услуги.
– Ты что себе позволяешь, Агацума? – Сеймей изумленно уставился на Соби.
– Мы ведем переговоры, – спокойно ответил Соби. – Не хочешь, чтобы я рисовал тебе, не надо.
– Сколько ты хочешь за работу? – надулся Сеймей.
– А сколько ты заработал? Ты не знаешь, правда? – с чувством превосходства улыбнулся Соби.
– Я не считал, – признался Сеймей. – Расчеты ведет Нисей.
– Потребуй от него отчет, – предложил Соби, внутренне ухмыляясь и прекрасно зная, что никакого отчета Сеймей потребовать не может.
– К чему весь этот разговор? – занервничал Сеймей. – Твое какое дело? Цену называй, я подумаю.
– Хочешь, я посчитаю прибыль? Совершенно бесплатно, – дружелюбно улыбнулся в ответ Соби. – Заодно будет перекрестная проверка.
– Ну посчитай, математик несчастный, – разулыбался Сеймей.
– Математика здесь ни при чем. Бухгалтерия одна, – Соби присел за стол и взял ручку. – Сколько продано наклеек?
Уже минут через тридцать вытягивания данных из Сеймея, Соби обнаружил, что Нисей, во-первых, действительно довольно ушлый бизнесмен, а во-вторых, скорее всего сильно обманывает Сеймея, получая почти всю прибыль в свой карман.

Соби помнил их наизусть. Отец выслушал, и остаток ужина прошел в полном молчании. Потом Агацума-сан поднялся и ушел к себе, а Соби без единой мысли в голове стал клевать остатки риса, не чувствуя вкуса. Минут через двадцать отец вышел с листком бумаги, исписанным на полстранички, и таинственно улыбнулся:
– По-моему, как-то так. Посмотри.
Соби взглянул на запись и ахнул:
– Так просто? И так красиво! А я всю голову сломал…
– Тебе нравится? Ты согласен? – спрашивал Агацума-сан и улыбался.
– Мне очень нравится! Оно так и должно выглядеть. А у меня на четыре листа решение было. Уродское, – стал рассказывать Соби.

– Ну, Соби! Поздравляю! Я так горжусь тобой! – отец просто сиял от счастья и выглядел помолодевшим лет на десять.
– Спасибо, – вежливо ответил Соби. – Ты сделаешь, как обещал?
– Ну, разумеется! Раз обещал. Только с условием.
– Каким? – Соби насторожился.
– Я не хочу, чтобы ты забывал то, что сейчас так прекрасно знаешь. Раз в неделю или полторы тебе придется ходить к Минами-сенсею заниматься. И выполнять его задания. И все! И больше никакой школы, я же обещал.
– Но отец! Я… Я не хочу быть математиком. И в университет не хочу.
– Да ты что, Соби?! – опешил Агацума-сан. – Ты что такое говоришь? Тебя же берут без экзаменов! Туда конкурс знаешь какой?
– Но я не способен к математике! – повысил голос Соби. – Я выиграл случайно! Только потому, что написал то решение, которое ты мне предложил! Это ты поступил в университет, отец! А не я. У меня никогда не хватит мозгов так видеть задачи. Я не ты!
– Ты несешь полную чушь! – замотал головой Агацума-сан, рассердившись на сына. – Ты устал, я понимаю. До начала занятий еще много времени. Не пори горячку, Соби. У тебя жизнь решается, а ты…
– Вот именно! Моя жизнь решается! И я не хочу быть математиком! – закричал Соби.
– Да чего же ты хочешь, в конце концов? Куда поступать?
– В художественную академию, – тихо произнес Соби.
– Куда?! И кем ты намерен стать?
– Мне нравится классическая японская живопись.
– Да кому она сейчас нужна? – возмутился отец. – Будешь нищенствовать по окончании?
– А твоя наука кому сейчас нужна? Твоя чертова математика? – закричал Соби в ответ. – Ученые такие же нищие. Или хочешь, чтоб я стал как ты? Прозябал в конторе по двенадцать часов в сутки?

Это был удар ниже пояса. Это было больно. Агацума-сан грустно усмехнулся и с горечью подумал и о своем родительском долге, и о долге своего сына перед родителями. Ему самому пришлось отказаться от науки, чтобы жениться и завести ребенка. Свою мечту он перенес на сына, и вот теперь, когда все почти получилось, этот щенок позволяет себе выпендриваться. Хочет просто поломать свою жизнь из чистого подросткового упрямства и страсти к разрушению.

– Не хочешь учиться в университете, возвращайся в школу, – устало произнес Агацума-сан.
– Ты же обещал! – вскрикнул Соби и почувствовал, что вот-вот разревется как маленький от такого обмана. – Ты же обещал мне, отец.
– Мои условия ты знаешь. Если хочешь поступать в свою академию, попробуй. У тебя время до начала занятий в университете. Поступишь – ну что ж… А нет, пойдешь в университет. И я тебе не позволю порушить то, к чему мы так долго шли. Поддерживать уровень по математике тоже придется.
– Если я не поступлю в этом году, я буду пробовать на следующий, – тут же заявил Соби.
– Э, нет! Не поступишь в этом году, будешь учиться в университете! Учиться, а не прохлаждаться и якобы готовиться к чему-то еще. У тебя есть время на художества только до осени. Потом его не будет.
– Но тогда мне нужен преподаватель, – робко улыбнулся Соби. – Ты разрешишь?
– Я не могу тебе запретить, – ответил отец. – Но денег на это обучение от меня ты не получишь.
– Так нечестно! – по-детски вскрикнул Соби и обиженно поджал губы. – Я сделал все, о чем мы договаривались!
– Про художества не было речи, – отрезал отец. – Свое слово я тоже держу. В школу можешь не ходить.

– Мне нужны деньги, Нисей. Ты умеешь их зарабатывать на таких, как я. Поделишься и заработаешь.
– Хм… Можно. Но сначала ты должен несколько раз красиво и умно проиграть бой. Убедительно, понимаешь?
– Проиграть? – вскрикнул Соби.
– А иначе кто будет ставить против тебя? Пока ты непобедим, ты не сможешь заработать. Я поставлю против тебя. А ты проиграешь. Я с тобой поделюсь.
– А если я выиграю?
– Ну, получишь сотню-другую на мороженое. Какой смысл? Все поставят на тебя. И все выиграют.
– Сеймей мне не даст проиграть, – вздохнул Соби.
– А при чем тут Сеймей? Сражайся за Рицку или в авторежиме. И, конечно, в Средней школе. Советую начать с Зеро. Отличная команда, самая сильная. Им проиграть не позор.
– Ладно, я согласен на Зеро. Ставь меня с ними.

– Ты куда это? – удивленно спросил Сеймей, только-только вольготно расположившись на узеньком диванчике в комнате Соби.
– К Минами-сенсею, – ответил Соби, озлобленно запихивая старый задачник в рюкзак.
– Чего-о-о? – подскочил Сеймей. – К этому извращенцу? В мой единственный вечер без бассейна? Ты же все сдал!
– Отец настаивает, – вздохнул Соби, – я должен идти.
– И долго ты с ним пробудешь? – ревниво допрашивал Сеймей.
– Не знаю, минут сорок, – пожал плечами Соби.
– Сорок минут туда, сорок минут обратно и сорок там… Два часа?! Мои два часа! Не ходи к нему! – приказал Сеймей.
– Сеймей! – раздраженно вскрикнул Соби. – Я не могу не идти! Думаешь, я хочу, что ли?! Но отец…
– Я схожу с тобой. И подумаю, что нам делать, – произнес Сеймей с тем выражением лица, которое Соби просто обожал – у Сеймея рождались гениальные мысли.

Они вошли в подъезд огромного многоквартирного дома и взлетели на лифте на двенадцатый этаж. Соби прошел к двери сенсея, а Сеймей устроился на подоконнике в торце, приготовившись ждать не меньше получаса. Что делать с Минами, Сеймей решил еще по дороге, и теперь позволил себе просто расслабиться. Соби вышел минут через пять, сияющий и довольный.

– Все! В этот раз все. Побежали! – радостно закричал он прямо от двери.
– Быстро он с тобой управился, – усмехнулся Сеймей. – Ну, рассказывай, как все прошло?
– Да чего рассказывать? – недовольно поморщился Соби от такой неинтересной темы. – Я пришел. У него там еще четверо сидят, пыхтят, готовятся. Он всучил мне какие-то тесты и выставил вон. Через неделю нужно сдать решение.
– Нда. Ну, будем работать с тем, что есть, – заговорщически подмигнул другу Сеймей.

Мальчишки громко хохотали, когда дверь открылась, и тут же осеклись при появлении взрослого.

– Здравствуйте, Агацума-сан, – вежливо поклонился Сеймей.
– Здравствуй, Аояги-кун.
– Как позанимались, Соби? – Агацума-сан пытался найти повод побыстрее оставить мальчишек в покое.
– Нормально, – буркнул Соби, глядя в пол.
– Ничего не нормально! – отчаянно и зло вдруг заявил Сеймей. – Он опять, да? Да?
– Что опять? Кто? – в полном недоумении хлопал глазами Агацума-сан.

Сеймей вздохнул. Одним плавным движением он и поднялся, и оказался рядом с Соби. Как мешок риса, он вздернул друга на ноги и прошелся вокруг него, преображаясь.

– Здравствуй, Соби-кун, – низким грудным голосом вдруг произнес Сеймей и оказался слишком близко к мальчику. – Рад тебя видеть, – Сеймей ласково потянул прядь светлых волос, наматывая на палец. – Раздевайся, проходи. Помочь?
– Что это? – враз осипшим голосом выдавил из себя Агацума-сан. – Соби, что это? Это неправда…
– Нет никаких доказательств, – тихо и бесцветно ответил Соби, не посмев ни на кого взглянуть.
– Конечно, никаких доказательств, – все тем же мягким глубоким голосом произнес Сеймей, обнимая Соби сзади за плечи и наклоняясь к самому уху, почти касаясь его губами. – А раз их нет, значит, ничего и не было, верно? Это математика, – Сеймей улыбнулся, уверенный в своей безнаказанности, и взглянул прямо в лицо Агацуме-сану.
– По-моему, Соби не стоит ходить к Минами-сенсею, – своим обычным голосом произнес Сеймей, возвращаясь в привычный образ друга Соби. – Как вы думаете, Агацума-сан?
– К нему сын больше не пойдет. Боги…

Соби, наконец, взглянул на отца и увидел, как тот обессилено рухнул на стул.

Все вдруг стало так ясно. Словно сложилась мозаика. И эта блажь сына с художественной академией, и это нежелание заниматься математикой, и то, что ребенок неделю мучился с задачей, категорически не желая звонить и спрашивать совета, и все его фразы «Он опять начнет». А он, родной отец, был так слеп!

– Соби нужен другой преподаватель, – произнес Агацума-сан, и Сеймей чуть не упал, споткнувшись.

Возникла пауза, в течение которой Сеймей только судорожно глотал воздух и совершенно не знал, что делать.

– Отец, – тихо сказал Соби, – я хочу, чтобы ты занимался со мной. А другого преподавателя не хочу.

Агацума-сан вздрогнул и смущенно улыбнулся почти как Соби.

– Но у меня очень мало времени, меня и дома почти нет… – как-то нерешительно начал он.
– Но ведь я всегда у тебя под рукой, – улыбнулся сын ему в ответ. – Как у тебя будет время… Пожалуйста.
– Ну, хорошо, давай попробуем так, – сдался Агацума-сан.

– Ты был великолепен! – засмеялся Сеймей и дружески похлопал Соби по плечу.
– Ты тоже… – смущенно улыбнулся Соби, – просто гениален.
– Ну, я-то само собой, – самодовольно усмехнулся Сеймей. – Если что, обращайся.
– Угу, осталась маленькая проблема. Собственно, сам Минами. Он ждет меня через неделю.
– Уж это-то, – фыркнул Сеймей, – ты в состоянии решить самостоятельно? Никакого Минами, Агацума. Слышишь меня? – глубоким низким голосом прибавил Сеймей.
– Да, сенсей, – рассмеялся Соби.

Проводив Сеймея, Соби остался вдвоем с отцом. Разговор был неизбежен. Но как можно говорить об этом, никто из них не знал.

– Нужно сказать Минами-сенсею, что я больше не буду ходить к нему. Наверное, – неуверенно начал Соби.
– Конечно, нужно сказать, – подхватил Агацума-сан и замялся. – Соби… мне так жаль. Если бы не твой друг, мы бы так никогда и не смогли…
– А можно… – сдавленно произнес Соби, – мы не будем говорить об этом? Никогда. Я не могу, отец. И Сеймей не должен был.
– Прости, Соби, – совсем потерялся Агацума-сан. – Я понимаю. Не будем. Ты прав. Прости. Я только позвоню этому. И все.

– Минами-сан, это Агацума, отец Соби.
– Добрый вечер, Агацума-сан, – произнес приятный глубокий голос на том конце.
– Я хотел сообщить, что мы больше не будем вас беспокоить. Соби больше не придет.
– Да никакого беспокойства, – слегка удивленно ответил сенсей. – Соби мой лучший ученик, мне приятно с ним заниматься. Могу я узнать, почему? Если дело в деньгах…
– Дело совершенно не в деньгах! – Кровь стучала в висках Агацумы-сана, и гнев на этого мерзавца-сенсея застилал глаза. – Я запретил сыну ходить к вам. И прошу вас оставить мальчика в покое. Я ясно выразился?
– Я уважаю вашу родительскую волю, но все же глубоко сожалею о вашем решении.
– Это все, что я хотел вам сказать. Прощайте, – Агацума-сан повесил трубку и перевел дух.
«Никакое образование не влияет на родительский деспотизм в японской семье», – с грустью подумал Минами-сенсей, слушая короткие гудки в телефонной трубке.

– Ну, ты и заварил мне кашу, Сеймей… Я теперь не знаю, что и делать, – потерянно говорил Соби.
– На тебя не угодишь! – Сеймей вздохнул. – Ну, что опять стряслось? Что еще?
– Кажется, мы вогнали отца в депрессию. Он очень близко к сердцу принял историю про Минами.
– Боги! – рассердился Сеймей. – Так это я виноват теперь?
– Нет! Что ты?.. – отступил Соби. – Просто… я не могу. Он так на меня смотрит, будто я… И он думает, что это он виноват.
– А кто же еще? – жестоко усмехнулся Сеймей.
– Он не виноват! – закричал Соби на такое дикое предположение.
– Вот и скажи ему об этом, – Сеймей довольно улыбнулся. – Очень сложная мысль?

– Ты такой грустный последние дни, – заметила Рицка, когда Соби в очередной раз вздохнул вместо ответа. – Что-то случилось?
– Ох, Рицка… Все так запуталось, – Соби сгорбился и обхватил себя руками, словно это могло помочь.
– Я с тобой, Соби, – произнесла Рицка и обняла его. – Расскажешь, когда захочешь. А нет, так нет. Я с тобой.
– Спасибо, Рицка, – Соби обнял ее в ответ и закрыл глаза. – Спасибо тебе. Ты единственное светлое, что у меня есть.
– Я твое все на свете, помнишь? – Рицка гладила его по спине, прижимаясь щекой к груди.
– Все на свете, – кивнул Соби и улыбнулся.

Некоторое время они просто стояли, обнявшись, в теплом дружеском молчании. Соби знал, что она ждет, но ни за что не поторопит и не проявит нетерпения. И от этого было хорошо. Можно хотя бы несколько минут передохнуть в ее искреннем участии. Потом Соби подумал, что, наверное, так чувствовать себя можно только со своей девушкой. Сеймей давно бы стал смеяться над ним или ругать, а Рицка просто обнимает и все.

– Я соврал отцу, – начал Соби, – а он мне поверил. Безоговорочно и сразу. Потому что я раньше никогда не врал.
– Ты очень честный, Соби. Сеймей всегда так говорил, – заметила Рицка. – Он смеется над твоей честностью. А на самом деле он завидует. Он так не может. Все время врет.
– Я не честный, – покачал головой Соби.
– А еще Сеймей никогда не признает своих ошибок… – продолжила Рицка. – А ты всегда признаешь. Ты хороший.
– Не хороший, – шмыгнул носом Соби, – плохой. Я оболгал невиновного.

Рицка вздохнула и заглянула Соби в лицо:
– Сеймей подбил, да? Он любит разделять такую ложь. Считает, что если несколько человек утверждают одно и то же, то лжи меньше. И вообще смотря как посмотреть.
– У него это так красиво и складно получается. Он ведь не врет. Он так видит! Искренне так видит, – совершил открытие Соби.
– Попался на его удочку, глупый Соби? – грустно усмехнулась Рицка. – Поди гадость какую-нибудь видит искренне. Нисей тоже так видит. Даже еще больше. Поначалу это Сеймею нравилось, а потом тошно стало. К тебе потянуло опять. Ему тоже хочется быть хорошим.
– И мне Сеймея очень не хватало, – признался Соби. – Мне с ним всегда интересно. Он придумывает необычную жизнь и сразу же делает. Не сомневается и не раскаивается. Поэтому и успешен. Не то что я.
– Ты так говоришь о нем, что влюбиться можно, – захихикала Рицка.
– Да по нему вся школа сохнет, будто не знаешь! – воскликнул Соби.
– Да знаю я. Только они сохнут, потому что он видный парень и держится как принц. А ты его любишь не за это.
– А ты его не любишь, – вдруг осознал Соби.
– Он мне не позволяет. Не вхожу в круг избранных, – криво усмехнулась Рицка. – Вот тебе позволено. Пока. Милость их высочества.
– Точно! – усмехнулся Соби. – Он лишил меня милости. Но потом вернул. Сеймей самый значимый человек в моей жизни, – произнес Соби, прижимая Рицку к себе.
– И в моей.
– Я понимаю, он устает со мной. Знаю, что не раз еще прогонит. Но когда он зовет, я не могу не идти. И хочу этого больше всего на свете…
– Я знаю, Соби. Он проделывал это со мной столько раз. Я знала, с точностью до часа, когда будет каждый следующий шаг. И все равно не могла не идти.

Продолжение