Название: 1/2.
Автор: Накахира любит кошек
Фэндом: Loveless
Основные персонажи: Саган Нацуо (Ноль), Саган Йоджи (Ноль), Рицка мимопробегал
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, AU
Предупреждения: OOC, отсутствие обоснуя и логики, присутствие техноАУ в очень маленьких колличествах, повторы, авторский стиль (это как всегда)
Размер: драббл
Посвящение: котикам
Примечания автора: просто было надо (с), оно давно просилось
Описание: Их разлучают сразу после "рождения"

читать дальше
Их разлучают сразу после "рождения".
Разрезают Связь тупыми ржавыми ножницами и распихивают по разным камерам, чтобы даже кусочка памяти не сохранилось под крепко сжатыми от боли веками.
Потому что допустимый новым правительством лимит на Пары превышен ещё в прошлом месяце. Потому что они не первые и не последние в этой живой цепочке почти людей, у которых и отличие всего в "Допущен в общество" рядом с датой создания, да в фантомной боли от оборванной Связи.
Вот только вместе с ней у Нацуо отмирает пол сердца, и это тоже почти обычно.
Отмершую половину заменяет железная, надежно стучащая маленькими поршнями по хромированным клапанам. Перегоняя кровь от сердца к сердцу.
Вот только живут такие сердца ровно в половину меньше положенного, и не один ученый не сможет дать ответа "Почему?". Почему правительство так боится Связанных они тоже не знают.

Нацуо - пять, и нянечки в приюте делятся по секрету, что его почти брата забрали сразу после восстановления почти родные родители. Йоджи был очень долгожданным ребенком, и "Кто же знал, что у мальчишек появится Связь". Нацуо с детской искренностью злиться и кусает костяшки, он тоже хочет себе обычную семью. Ну и обычную жизнь тоже, вот только кто бы его спрашивал?!

Нацуо десять, и по ночам в новой, такой долгожданной Семье, он считает тихие удары в груди и почти не помнит об утрате. Потому что ни следа не осталось под веками, потому что Связь фантомная, такая сейчас ненастоящая, давно уже не болит.

В пятнадцать Нацуо находит в секретном ящике Отца свой диагноз, и в его пока маленьком, но уже отжившим часть положенной половины жизни сердце назревает первый подростковый бунт. А вечером Мама гладит его по голове и тихо шепчет "Ты не бракованный". Нацуо не верит, но засыпает, почему-то точно передумывая сбегать.

Нацуо - двадцать, и четверть от этих лет он посвящает научному центру при префектурной больнице и изучению проблем "Бывших Связанных".
Нацуо двадцать, и ровно год назад отменили лимит на Пары. Ровно двадцать лет, как он ничего не помнит о почти брате.
На самом деле Связанные - не братья. На самом деле, Нацуо Йоджи почти ненавидит.

- Попробуй поискать донора, они сейчас делают пересадки, я слышал. Если показатели близкие - приживаемость девяносто процентов, - Рицка - обычный. Рицка - друг и ничего более, но иногда, после длинной рабочей смены, Нацуо кажется, что он может видеть, как плещется на дне больших фиолетовых глаз, слишком близкое, слишком личное понимание. Оно же - в двух бутылочках пива в холодильнике, и переписке на ярко-оранжевых стикерах.
"Принесешь мне белые хризантемы на двадцатипятилетие?"

"Конечно нет"
"О чем ты думаешь"
"Мне взять с тебя обещание?"
"Мы сходим с тобой на Ханами в наши тридцать пять..."

Нацуо двадцать четыре, и срочный вызов из больницы вырывает его из теплого сна.
Рицка уже на месте, и в спешке оправляет белую форму, протягивая Нацуо бланк с личным делом очередного неудачливого мотоциклиста.
- Он сейчас в реанимации, но шансов почти нет. Наши нашли при нем документы, бланк согласия на донорство, кредитку и даже медицинскую карточку. Кажется, он был готов к подобному исходу. И вот, ты должен обязательно это видеть...
Рицка продолжает весело говорить ещё что-то про идеальную совместимость, и что "Сердце не пострадало, такая удача", но Нацуо его почти не слышит.
У Нацуо в руках - помятая водительская карточка.
У Нацуо перед глазами - заляпанные кровью буквы имени.
Конечно, идеальная совместимость, ведь -
- Йоджи Саган, двадцать четыре года, студент Токийского университета, - Рицка наконец замолкает и только смотрит внимательно, будто душу пытается взглядом выцарапать, - У вас фамилия одинаковая. Это он, да?
Нацуо кивает и забирает у него остальные документы, поворачивая в сторону реанимационной палаты. Рицка догоняет его почти у открытой двери, дергая за рукав:
- Нацу, это твой шанс, понимаешь?
У "шанса" - худые бледные руки на накрахмаленной простыне, и белые бинты поверх иголок от капельниц на запястье. А ещё волосы длинные, бирюзовые. Нацуо почему-то кажется, что именно такими они должны быть. У него самого бордовые, вьющиеся, и это так правильно, так органично сейчас если бы они были вместе. Если бы остались единым Связанным целым.
Но они не связаны сейчас, и даже братьями никогда не были.
- Комитет по Парам дал разрешение на пересадку, ученный им важнее, чем какой-то гонщик. Нацу, он все равно не выкарабкается без переливания крови.
- А я его единственный возможный донор. Но тут или я, или он, ты ведь это хотел сказать?
- Но ты мне друг. Я его я первый раз вижу. И ты тоже. Твоя реакция - обычный шок, ведь у вас даже искусственных чувств к друг другу быть не может. Просто подумай об этом.
И Рицка тысячу раз прав, но только почему так сильно болит сейчас "живая" половина сердца?!

А Йоджи выкарабкивается. Без переливаний, без пересадок, без неотехнологий, на чистой жажде к жизни и множестве ночей Нацуо у его кровати.

А Йоджи узнаёт его сразу - "Я таким тебя и представлял" - и смех его, неокрепший, неуверенный, царапает внутри фантомные чувства, которых быть не может.

А Йоджи искал его, всю жизнь искал. И на мотоцикле спешил, потому что, наконец, узнал адрес.
- Я хотел отдать тебе его. Сердце. Всегда хотел. Нагиса сказала, что мы были ошибкой и в любом случае выжил бы только один. Я просто больше ей понравился, но ведь это неправильно! Видела бы она тебя сейчас, точно передумала.

А Йоджи шумный, непоседливый, и Нацуо поймать его не успевает, когда он бьется неокрепшими коленями об асфальт, спрыгивая на первой прогулке с высокого больничного крыльца. А потом смешно дует на пластыри с желтыми зайчиками и позволяет лохматить бирюзовую челку.

Даже Рицка перестает обижаться и помогает с ночными дежурствами, когда Нацуо совсем выматывается.

"Ты должен его забрать. Пожалуйста, забери, с ним так больно!" - бредит Йоджи по ночам и зарывается лбом в чужие ладони.
А утром как ни в чем не бывало хватает под руку и утаскивает в ближайший магазин, парк или кафэшку.

Им уже почти двадцать пять, когда у Нацуо начинают барахлить хромированные клапаны.

- Я слышал, они научились восстанавливать Связь. Успех - один из ста, но давай попробуем, - Йоджи едва не плачет, смаргивает часто-часто и руку кладет туда, где фантомная Связь почти ноет.
"Попробуем" - это значит, что какое-то время сердце Йоджи будет биться за двоих, через Связь поддерживая сердце Нацуо.
"Попробуем" - это забрать его половину жизни, в случае неудачи.
"Попробуем" - это двадцать четыре года ненавидеть своего почти брата, чтобы понять теперь, что правильней будет только его жизнь.
В конце концов, они и правда были ошибкой.

Йоджи - тридцать, и прижимая к виску холодную баночку пива из холодильника, он пробегается пальцами по дорожке цветных стикеров, задерживаясь на мгновение на самом последнем. А потом думает минуту, и прикрепляет следом новый, ярко-красный:
"Я тоже очень хочу в тридцать пять посмотреть с тобой Ханами"
Поверх предыдущего, желтого:
"Ты чувствуешь?
Наша Связь
Сердце
Бьётся
Ты слышишь?"

____________
end


Примечания:
1. Ханами - японская национальная традиция любования цветами
2. Букет из белых хризантем приносят, в том числе, на могилу.