Я колода карт пересчитанная, мной теперь можно играть.
Знаешь, это чертовски больно, незаживающе и проблематично
Вытаскивать из себя твои истины, сплевывать их вместе с кровью.
И хорошо если б не было в этом ничего лишнего и ничего личного.
Вообще ничего не было кроме
Красивой и доброй сказки для детей от шести до двенадцати лет.
Но тебе подавай мелодраму реалистичную до отвращения.
Как пожелаешь, но помни, мы - мертвые бабочки на ледяной игле,
Распятые так, что в груди горьковато щемит.
Я не уйду, ведь оковы не терпят. Так всю силу вложи в приказ.
Пусть мне будет больно, страшно, нелепо, смешно, паршиво.
Все, что я мог, это быть идеальным и не опускать глаз,
Когда моя вера билась о твою лживость.
Вытаскивать из себя твои истины, сплевывать их вместе с кровью.
И хорошо если б не было в этом ничего лишнего и ничего личного.
Вообще ничего не было кроме
Красивой и доброй сказки для детей от шести до двенадцати лет.
Но тебе подавай мелодраму реалистичную до отвращения.
Как пожелаешь, но помни, мы - мертвые бабочки на ледяной игле,
Распятые так, что в груди горьковато щемит.
Я не уйду, ведь оковы не терпят. Так всю силу вложи в приказ.
Пусть мне будет больно, страшно, нелепо, смешно, паршиво.
Все, что я мог, это быть идеальным и не опускать глаз,
Когда моя вера билась о твою лживость.
Знаешь, это чертовски больно, незаживающе и проблематично
Вытаскивать из себя твои истины, сплевывать их вместе с кровью.
очень красиво.